Многие разумные немцы в тридцатые годы до конца не понимали происходящего, надеялись, что все нормализуется. Верили, что небольшие пунктики многих: «польшанаша» и «Без фюрера нет Германии» — совершенно безобидны. Они просто спали. Пока не проснулись на матрасах, набитых волосами убитых в Освенциме.