Исполнилось 220 лет началу первой русской кругосветной экспедиции

Ровно 220 лет назад, 7 августа 1803 года, в путешествие отправилась первая русская кругосветная экспедиция. Этот поход стал в итоге не только одним из величайших подвигов отечественного мореплавания, но и колоссальным достижением внешней политики Российской империи.

В XV веке началась эпоха Великих географических открытий. Совершенствование кораблестроения, навигации, мореплавания и картографии приводят к настоящему прорыву в исследованиях белых мест на картах. Европейцы устремляются в моря. Португальцы огибают Африку и достигают Индии. Испанцы начинают исследование Карибских островов и Нового Света. В следующем столетии Магеллан совершает первое кругосветное путешествие, а испанские конкистадоры исследуют Северную и Южную Америку. Европейцы приходят на архипелаги Тихого океана. В начале XVII века голландская экспедиция открывает Австралию. Начинается создание великих колониальных империй. Мир становится все теснее.

У России долгое время не было выхода к морю. Даже в торговый Новгород товары везли через реки Неву и Волхов. Поэтому наши исследователи новых земель двигались по суше. В XIV столетии новгородские торговцы в поисках драгоценного меха проникают за Урал. В XVI веке казаки атамана Ермака завоевывают Сибирское ханство и приносят его в дар царю Ивану Грозному, подобно тому, как конкистадоры Кортес и Писарро принесли Испании в дар Мексику и Перу.

Нашим Новым Светом на несколько столетий стала Сибирь. Туда устремлялись золотопромышленники, охотники за пушниной и простые крестьяне, ищущие свободную землю и освобождение от крепостного гнета.

Ситуация резко изменилась в начале XVIII века. Россия под руководством Петра Великого победила шведов, заняла земли на Балтике, стала одной из великих империй. Появился русский флот, возникла возможность снаряжать морские экспедиции – а значит, включиться в мировую гонку за новыми неизведанными территориями на краю земли и за приоритетами в их открытии. Еще в 1711 году Даниил Анциферов и Иван Козыревский с отрядом казаков исследовали Камчатку. В 1716 году на исследование Дальнего Востока отправилась экспедиция якутского воеводы Якова Ельчина.

В 1724 году началась Камчатская экспедиция Витуса Беринга, а после ее завершения русское правительство профинансировало грандиозную Великую Северную экспедицию 1733 года. Во время этого небывалого предприятия была открыта Аляска, исследованы Камчатка, Курильские острова, северное побережье Сибири и сибирские реки.

Освоение Аляски и севера Тихого океана все настойчивее требовало тщательного изучения этих мест, а также снабжения отдаленных поселений. Русско-американская компания самостоятельно справиться с такой сложной исследовательской и логистической задачей не могла. Требовалась помощь Российского государства с его учеными, кораблестроительными мощностями и кадрами квалифицированных моряков. Так была задумана и воплощена Первая русская кругосветная экспедиция.

Но кроме исследования морского пути на Дальний Восток, перед Россией стояла еще одна важная задача. Развитие торговли привело к расширению связей с Китаем и Японией. И если с Китаем дипломатические отношения уже были налажены, а отношения между странами регулировали Нерчинский и Кяхтинский договоры, то отношений с Японией просто не было. Эта страна вела политику изоляционизма, отказывалась вести торговлю со всеми странами, кроме Голландии и Китая, кораблям которых было разрешено заходить в один единственный порт – Нагасаки.

Руководители кругосветной экспедиции принадлежали к числу передовых моряков, лучших сыновей нашей Отчизны. Иван Крузенштерн родился в небогатой дворянской семье, окончил Морской кадетский корпус и вскоре стал одним из лучших офицеров русского флота. Его помощник Юрий Лисянский был сыном священника и отличным моряком. Крузенштерн и Лисянский познакомились еще кадетами, вместе учились и дружили. В 1788 году они оба попали в чрезвычайный военный выпуск, который был немедленно отправлен на корабли. Ведь в то время шли тяжелые войны с Османской империей и Швецией.

В первом же морском Гогландском сражении оба молодых офицера отличились храбростью и умелым командованием. А после войны два друга оказались в длительной командировке в Англии, где проходили стажировку на кораблях британского королевского флота – лучшего в мире.

Вернувшись в Россию, Крузенштерн подал императору Павлу I смелый проект. Он, основываясь на опыте дальних плаваний в британском флоте, предлагал организовать морское снабжение дальневосточных русских колоний. Это должно было не только значительно удешевить доставку товара, но и сделать ее гораздо более быстрой, ведь даже небольшой корабль вмещает куда больше груза, чем целый караван телег, и следует выбранным курсом куда быстрее. При этом часть судов, пришедших на Дальний Восток из Санкт-Петербурга, предлагалось оставлять на месте, чтобы развивать локальную морскую торговлю и успешно конкурировать с англичанами, голландцами, китайцами.

Новый император Александр I установил с Англией мирные отношения, а вот от курса на развитие Дальнего Востока отступать не стал. Летом 1802 года было принято решение отправить в кругосветную экспедицию два военных корабля. Целей было объявлено две: доставка в Японию посольства во главе с графом Николаем Резановым и установление морского пути до Аляски на благо Русско-американской компании.

Командование экспедицией досталось Крузенштерну. В морском ведомстве вызвал серьезные споры вопрос: готовы ли русские матросы по своим привычкам и выучке к такой сложной миссии.

Некоторые адмиралы полагали, что лучше будет нанять английских моряков. Но Крузенштерн настаивал на том, что русские матросы своей понятливостью и умениями стоят выше англичан. Так что шлюпы «Надежда» и «Нева» отправились в путь с русской командой. Брали только добровольцев, а их число было столь велико, что матросами можно было бы укомплектовать пару линейных кораблей.

С помощью Академии наук был укомплектован научный отдел экспедиции: астроном и два натуралиста. В число участников экспедиции попал даже знаменитый русский авантюрист того времени граф Федор Толстой – весельчак, хулиган, завзятый дуэлянт и карточный шулер, спасавшийся от грозившего ему наказания. Он оставит в экспедиции немало как веселых, так и неприятных воспоминаний.

7 августа 1803 года два корабля покинули Кронштадтский порт и вышли в море. По пути «Надежда» и «Нева» попали в сильный шторм в Северном море, погубивший немало английских судов, но благодаря мастерству русских моряков оба корабля не получили никаких повреждений, хотя потеряли друг друга и прибыли в порт Фальмут по отдельности. Дав небольшой отдых команде, Крузенштерн взял курс на Тенерифе, где экспедиция оказалась 20 октября.

26 ноября русские моряки впервые пересекли экватор по пути в Бразилию. Дорога туда оказалась долгой (два месяца) и очень изнурительной. Корабли шли в жарких тропических широтах. Непривычные к такому климату русские матросы стойко переносили сочетание удушающей жары с высокой влажностью, что особо отметил в своем дневнике командир экспедиции. Часто стоял штиль, что сильно замедляло путь.

На бразильском острове Санта-Катарина пришлось задержаться на пять недель для ремонта шлюпов. Тогда же от бездельного пребывания на берегу разгорелся спор между Крузенштерном и послом Резановым, который по старшинству чина требовал главенства над всей экспедицией. Пришлось даже созывать офицерское собрание, принявшее решение, что посол, конечно, персона важная, но на кораблях команда подчиняется лишь своему капитану и командующему флотилией.

4 февраля 1804 года экспедиция снова вышла в море. Кораблям следовало пройти по почти незаселенному тогда восточному побережью Южной Америки, обогнуть мыс Горн, выйти в Тихий океан и далее следовать к Гавайским островам. Задача была не из простых. Обогнуть Южную Америку считалось делом очень тяжелым, многие суда гибли в бушующих водах «ревущих сороковых». А пролив у мыса Горн считался одним из самых сложных в навигации.

Поскольку дело происходило в Южном полушарии, экспедицию ждали осень и зима. Не хватало пресной воды, которая гнила в дубовых бочках. От холодов спасались теплой одеждой и горячей пищей. В трюме шлюпов, где обитала команда, температура опускалась ниже четырех градусов. Но русские моряки преодолели и эти сложности. Без серьезных инцидентов пролив был пройден – и 3 марта оба шлюпа вышли в Тихий океан.

Но тут погода резко ухудшилась. На следующий день шлюпы попали в густой туман и потеряли друг друга.

Крузенштерн оказался перед сложным выбором. Корабли везли множество ценного груза для русских колонистов на Аляске. Потерять его – значило создать множество проблем для поселенцев, которые рассчитывали на инструменты, лекарства, книги. Поэтому командующий экспедицией принял решение: в условиях крайне неблагоприятной погоды отказаться от первоначального плана исследовать малоизученные острова Тихого океана и как можно скорее идти на север, к Камчатке. Там передать груз для доставки на Аляску и после этого следовать в Японию. Лисянский не знал об этом решении командира и продолжил выполнение прежнего плана – взяв курс на остров Пасхи.

К сожалению, конфликт между Резановым и Крузенштерном продолжился. Командующий экспедицией собирался закупить побольше мяса для экипажа и поэтому запретил вести меновую торговлю с туземцами. Резанов же имел приказ собирать предметы туземной культуры для Санкт-Петербургской кунсткамеры и расходовал запасы ножей и топоров на покупку полинезийских редкостей.

Конфликт опять разрешился тем, что офицеры встали на сторону своего командира. Но Крузенштерн чувствовал себя неуверенно, все же Резанов был графом и имел генеральский чин. Несмотря на экономию товаров, купить провизию не удалось. У аборигенов было мало домашнего скота, и они отказались продавать его. Зато в Полинезии русские познакомились с обычаем татуировки, которыми все моряки немедленно украсили свои тела. Граф Толстой вообще покрыл тату почти всю поверхность тела, чем необычайно гордился.

18 мая корабли покинули Маркизский архипелаг и отплыли к Камчатке. Меж тем запасы мяса подходили к концу, а оставить матросов без сытной пищи Крузенштерн никак не мог. Пришлось завернуть к Гавайям, но и там закупить провизию не вышло.

Наконец 15 июля шлюп «Надежда» прибыл в Петропавловск-Камчатский, совершив переход всего за месяц. «Нева» задержалась на Гавайях еще на неделю и взяла курс на Аляску, где русским колонистам срочно требовалась помощь. Ведь как узнали участники экспедиции, там началась война – индейцы тлинкиты напали на Ситку, разорили Михайловскую крепость и убили несколько сотен поселенцев.

«Надежда» в это время стояла на ремонте, а команда готовилась к визиту в Японию. 6 сентября корабль вышел из Авачинской бухты и почти сразу попал в ураган. О том, что вокруг Японских островов свирепствуют тайфуны, русские моряки просто не знали. Тяжелые волны били в корпус корабля. Вода лилась во внутренние помещения столь сильным потоком, что ее еле успевали откачивать. То, что относительно небольшое парусное судно успешно прошло через тайфун, чрезвычайно опасный даже для больших кораблей – заслуга командующего экспедицией и его экипажа.

Несмотря на все сложности, экспедиция продолжала вести наблюдения. Были уточнены данные, собранные французским мореплавателем Лаперузом, исправлены ошибки, допущенные при составлении карт его экспедицией.

8 октября 1804 года «Надежда» бросила якорь в порту Нагасаки. Но задача установления дипломатических отношений с Японией оказалась чрезвычайно сложной. Резанов, раздраженный долгим путешествием, уставший от споров за власть и от не самого комфортного пребывания на борту шлюпа, не смог успешно провести переговоры. Впрочем, в этом не было его особой вины – японское правительство уже имело решение не нарушать изоляцию и не изменять правилу торговать только через голландцев. Переговоры продолжались до апреля 1805 года, после чего посольству было предложено покинуть Японию. На обратном пути был исследован пролив Лаперуза и побережья Сахалина.

По прибытии в Петропавловск Резанова ждала новая дипломатическая миссия в Америку (оставившая память знаменитой историей любви Кончиты, дочери коменданта Сан-Франциско), а Крузенштерн отплыл в Китай. Там в кантонском порту он встретился с Лисянским и его «Невой».

В Кантоне удалось продать русский товар: меха, стекло и даже фарфор императорского завода (продать в Китае иностранный фарфор – это надо было быть по-настоящему ловким торговцем!). Пополнив припасы и взяв на борт груз чая, экспедиция отплыла в Россию. Оба корабля вернулись 6 и 19 августа, пройдя долгий путь, несмотря на угрозу со стороны французского флота. В это время началась война России с наполеоновской Францией. Среди моряков не было ни одного заболевшего цингой.

Все офицеры были пожалованы чинами и пенсиями. Крузенштерн удостоился ордена Святого Владимира III степени, получил алмазную табакерку и был избран почетным членом Академии наук.

Лисянский, успевший прибыть первым, был произведен в капитаны второго ранга, получил орден Святого Владимира III степени, пожизненную пенсию и премию в 3000 рублей и дополнительно 10 000 рублей от Русско-американской компании. Матросы были пожалованы пенсией в 50 рублей (такую платили офицерам) и получили почетную отставку.