Шойгу: Ситуация по периметру стран ШОС имеет тенденцию к обострению
Шойгу отметил, что ситуация усугубляется пандемией коронавируса, которая обострила международные противоречия, традиционные вызовы и угрозы. По оценке российского министра, на данном этапе особую актуальность приобретает положение дел в Афганистане, который активно вовлечен в деятельность ШОС в качестве государства-наблюдателя.
Шойгу подчеркнул, что очень хорошо знаком с Центрально-Азиатским регионом и ему близок Таджикистан. "Каждый раз, приезжая сюда, вспоминаю лихолетье начала девяностых на этой земле. Когда в хаосе гражданской войны мне, как министру по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям, приходилось решать вопросы гуманитарного характера, эвакуации русскоязычного населения, вести непростые переговоры и даже побывать у бандитов в качестве заложника", - вспомнил Шойгу. Он надеется, что совместными усилиями в регионе удастся сохранить мир и стабильность.
"Наше совещание традиционно сфокусировано на вопросах обеспечения безопасности и проходит в год 20-летия создания Шанхайской организации сотрудничества. За прошедший период ШОС стала влиятельным межгосударственным объединением, играющим все более значимую роль в международных делах. Этому во многом способствовало взаимодействие между оборонными ведомствами государств-членов Организации и достигнутый уровень взаимопонимания и доверия", - отметил российский министр. Он подчеркнул, что оценки странами-участницами ШОС международной обстановки и подходы к решению вопросов региональной стабильности и безопасности во многом совпадают.
История
В 90-х годах прошлого века в Таджикистане шла гражданская война, Сергей Шойгу, будучи министром РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, лично занимался эвакуацией из соседней республики русскоязычного населения. Работал вместе с тогдашним главкомом Сухопутных войск Эдуардом Воробьевым.
Действовать порой приходилось не только решительно, но и жестко. К примеру, когда удалось оперативно усилить 201-ю дивизию и погранотряд личным составом, прекратилось растаскивание сконцентрированных там вооружений.
Тогда российские пограничники и 201-я дивизия взяли под контроль аэропорт и наладили выезд из республики беженцев. Из Душанбе удалось отправить в Россию более 150 эшелонов с людьми и контейнерами. И это была одна из крупнейших миротворческих операций новой России.
В 1995 году в Москве и Кабуле прошло несколько раундов переговоров между оппозицией и правительством. На них были достигнуты договоренности о частичном прекращении огня. 27 июня 1997 года в Москве при посредничестве ООН было подписано окончательное мирное соглашение между правительством Республики Таджикистан и Объединенной таджикской оппозицией. По результатам прошедших в 1999 году выборов президентом стал Эмомали Рахмон.
Шойгу вспоминал: "В то непростое время нужно было оперативно принимать непростые решения и по линии наших пограничников, и по линии нашей 201-й дивизии, ставшей впоследствии российской военной базой. События развивались молниеносно, проблемами беженцев никто не занимался. Мы должны были организовать большую работу по эвакуации отсюда тысяч и тысяч семей, обеспечивая их безопасность. Душанбинский вокзал был битком набит людьми на узлах с пожитками, между ними бегают дети. Никакой ясности: будут поезда - не будет их… И тогда нам впервые удалось привезти сюда порядка 5 тысяч вагонов. Сложное было время, но, так или иначе, это уже прошлое".
Шойгу хорошо знаком с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном. "У нас с президентом Таджикистана длительная история по-настоящему теплых и уважительных взаимоотношений еще по прошлым местам моей трудовой биографии, - вспоминал Шойгу. - Мы лет 25 знакомы - с 1993-94 годов, когда здесь происходили масштабные и сложные события. События неоднозначные, которые, причем, зачастую развивались они непредсказуемо. У нас давние, очень давние и доверительные отношения. Мы много лет знакомы лично. У нас с ним есть особые, личные эпизоды, которые мы вспоминаем при каждой встрече. В целом тогда в Таджикистане пришлось решать много вопросов гуманитарного и социального характера, вести непростой переговорный процесс... Говорили мы с Эмомали Шариповичем, естественно, на русском языке. Ну и, конечно, у нас с ним есть особые личные эпизоды, которые мы вспоминаем при каждой встрече, и тогда Эмомали Шарипович говорит мне и всем, кто рядом: "Вы нас понимаете как никто другой, потому что вы были с нами в то время, когда мы были в заложниках у бандитов… Но это такая отдельная история. Тяжелое было время, трудно его сегодня даже вспоминать".
