За гибель 41 человека в «Шереметьево» пилот получил 6 лет колонии-поселения

Обновлено в 17:00

Химкинский городской суд Московской области поставил точку в длившемся два года процессе по делу о крушении в мае 2019 года в «Шереметьево» самолета и гибели 41 человека. Вину за случившееся суд возложил на командира экипажа Sukhoi Superjet 100 Дениса Евдокимова, фактически согласившись со следствием, что имела место ошибка пилота при посадке самолета. Он получил шесть лет лишения свободы в колонии-поселении.

Адвокат осужденного не согласна с вынесенным приговором и намерена подать апелляцию, как и часть потерпевших, заявивших многомилионные иски во французский суд, в частности к компании — производителю шасси.

На оглашение приговора 47-летний Денис Евдокимов приехал в костюме и галстуке. Группу его поддержки составляли отец — генерал авиации, а также жена и православный священник. Что же касается почти сотни потерпевших, то услышать приговор нашли в себе силы лишь несколько человек. Они расположились в самом конце маленького зала.

Поскольку по новым правилам суд оглашает лишь вводную и резолютивные части приговора, процедура заняла считаные минуты. Судья Ольга Чиханова признала подсудимого виновным в нарушении правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, а также смерть двух и более лиц (ч. 3 ст. 263 УК РФ). Она дала ему ровно столько, сколько в прениях просил прокурор, — шесть лет в колонии-поселении, запретив в течение трех лет после освобождения заниматься деятельностью, связанной с управлением воздушным судном. Также суд удовлетворил иск двух потерпевших, потерявших в авиакатастрофе своих детей: Людмилы Тупичкиной и Ларисы Зениной. В рамках них подсудимый выплатит им по 1,5 млн рублей в счет причиненных моральных страданий. Брать под стражу фигуранта суд не стал, оставив его под подпиской о невыезде.

Ответы защиты

Приговор Евдокимов встретил, не демонстрируя эмоций. «Вы хоть чувствуете какую-то ответственность за погибших?» — спросили его тележурналисты. «Я не дам вам ответ на этот вопрос», — сказал он.

Трагедия, которая унесла жизни 40 пассажиров и одного члена экипажа, произошла 5 мая 2019 года. Тогда командир воздушного судна Евдокимов выполнял пассажирский рейс авиакомпании «Аэрофлот» на самолете Sukhoi Superjet 100 по маршруту Москва — Мурманск. Решив вернуться с аэропорт после вылета, он совершил очень грубую посадку, допустив «козление» и перегрузки. «Вследствие этого произошел подлом основных опор шасси и разрушение конструкции самолета с разливом и воспламенением топлива», — утверждало обвинение. Указанные действия привели к гибели по неосторожности 41 человека, причинению двум пассажирам тяжкого вреда здоровью, а также полному разрушению воздушного лайнера. Ущерб собственник лайнера, акционерное общество «ВЭБ-лизинг», оценил более чем в 1,5 млрд рублей.

Комментирует исполнительный директор агентства «Авиапорт» Олег Пантелеев:

Олег Пантелеев исполнительный директор агентства «Авиапорт» «Действительно, было много замечаний относительно того, что на финальном этапе полета действия экипажа не соответствовали тем рекомендациям и правилам, которые существуют в руководстве полетной эксплуатации воздушного судна и в целом в летной практике. Начиная с того, что вылет был совершен в направлении активной грозовой деятельности, что привело к попаданию молнии в воздушное судно, завершая тем, что на финальном этапе не были выдержаны показатели по скорости. После первого касания земли экипаж не предпринял необходимых действий с уходом на второй круг, а продолжил досаживать самолет, что привело уже ко второму и третьему касанию земли с повышенными перегрузками и разрушению конструкции. Картину, восстановленную в ходе предварительного расследования специалистами Межгосударственного авиационного комитета, и взяли за основу для изучения исследователями, в итоге приговор в значительной мере опирался на те факты, которые указывают на наличие ошибок в действиях экипажа. Были и другие замечания, которые касались некорректности работы систем воздушного судна, но, исходя из того, что был вынесен такой приговор, мы можем констатировать, что эти замечания были либо отклонены, либо признаны несущественными».

В ходе судебного процесса, который длился с мая 2020 года, подсудимый вину не признал. По словам Дениса Евдокимова, он принял решение вернуться в аэропорт после того, как в самолет попала молния. Подсудимый настаивал, что после этого произошел сбой в работе систем самолета, в течение 18 секунд лайнер был полностью обесточен, и он перевел самолет на ручное управление.

По мнению защиты, жесткая посадка и, как следствие, гибель пассажиров наступили из-за нескольких факторов. Первый связан с техническими неполадками и конструктивными недостатками. В частности, неправильно сконструированная стойка шасси подломилась (а должна была сложиться) и пробила топливный бак, что вызвало пожар. Если бы стойка шасси сложилась правильно, самолет просто сел бы на брюхо, прокатился и остановился, а люди остались живы. Однако шасси сложилось не так, как предусмотрено нормами летной годности, утверждала защита.

Кроме того, один из бортпроводников, Максим Моисеев, после приземления самолета открыл заднюю дверь, что увеличило тягу воздуха и раздувание огня, настаивала защита. В итоге сидевшие сзади пассажиры погибли от термических ожогов и угарного газа. По мнению адвоката подсудимого Натальи Митусовой, даже если допустить, что Евдокимов совершил грубую посадку, это бы не привело к тому, что люди погибли. А вот если бы правильно сложилось шасси, не было бы утечки топлива. Если бы дверь не открыли, пожар не проник бы внутрь салона.

Адвокат подсудимого утверждала, что после перезапуска какие-то системы самолета восстановились, а какие-то нет. Однако система электрики и все, что было связано с движением боковой ручки управления, не восстановилось. Ручка двигалась с запозданием в одну секунду, что и привело к двум резким «скачкам» самолета по взлетно-посадочной полосе.

Экспертиза

Приговор суда защитница назвала «несправедливым, необъективным» и чрезмерно суровым и заявила, что будет его обжаловать. По мнению Натальи Митусовой, ни следствие, ни суд не исследовали и не проверили иные версии авиакатастрофы, на которых настаивала защита.

«Не исключена версия технической неисправности самолета после его поражения атмосферным электричеством, и не проверено соответствие конструкции самолета нормам летной годности», — сказала она, пояснив, что имеет в виду конструкцию опор шасси и систему молниезащиты, которая, на ее взгляд, своевременно не сработала.

Адвокат отметила, что спустя четыре года после трагедии в деле имеется лишь предварительный отчет Межгосударственного авиационного комитета, а само судно не было признано вещдоком и не было тщательно исследовано. «Соответственно, никаких экспертиз в части технической исправности самолета ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия проведено не было, а все ходатайства защиты по этому поводу были отклонены», — сказала Митусова. Она пояснила, что в основу обвинения была положена летная экспертиза, которую провел заслуженный пилот Юрий Сытник. Впрочем, защита полагает, что у него не было «ни опыта, ни знаний» относительно самолета Sukhoi Superjet, ведь он никогда на нем не летал. По словам Митусовой, летную экспертизу бывший пилот провел, просто «переписав предварительный отчет МАК», который был опубликован через месяц после авиакатастрофы.

Иски во Франции

Адвокат отметила, что из почти сотни потерпевших (ими были признаны родственники погибших пассажиров) большинство не имели претензий к пилоту и предъявлять иски к нему не стали. 32 из них подали коллективный иск в Судебный трибунал Парижа к пяти французским, одной немецкой и одной американской компаниям, которые выпускали электронику, систему молниезащиты, разработали и производили шасси. Истцы, как рассказал Business FM представляющий их интересы адвокат Игорь Трунов, разделяют версию Евдокимова о причинах катастрофы из-за неисправности шасси, произведенных французской компанией Safran Landing Systems. Разбирательство по коллективному иску на сумму 50 млн евро во Франции назначено на 5 июля, однако, по всей видимости, оно не закончится, пока приговор по делу Евдокимова в России не вступит в законную силу.

Трунов отметил, что потерпевшие вовсе не встали на сторону Евдокимова, они считают его виновным. «Однако, по нашему мнению, его действия следовало квалифицировать по части 1 статьи 263 УК РФ (от штрафа до двух лет лишения свободы. — BFM), так как нет причинно-следственной связи между гибелью людей и действиями летчика. Люди погибли от неправильно сконструированной системы электроники, молниезащиты и шасси», — заявил Business FM адвокат. Он сообщил, что намерен от имени потерпевших обжаловать приговор в Мособлсуде в части квалификации действий пилота.

Среди потерпевших есть и те, кто полностью согласен с версией следствия и считают вину Евдокимова доказанной, а иск во Франции — не более чем пиаром со стороны адвокатов.

«За смерть надо платить. Он [Евдокимов] виновен» — так прокомментировала Business FM приговор суда Лариса Зенина, которая в злополучном рейсе 5 мая 2019 года потеряла 24-летнего сына-юриста. Ее муж, представлявший интересы жены, адвокат Андрей Зенин, назвал доводы защиты всего лишь способом помочь пилоту избежать наказания за гибель пассажиров. Назначенное Евдокимову наказание он назвал справедливым.