Жизнь и смерть Мишки Япончика – короля бандитской Одессы
Легендарный бандит Мишка Япончик оставил след не только в криминальной истории Одессы, но и в художественной литературе, послужив прототипом Бени Крика – одного из главных героев «Одесских рассказов» Исаака Бабеля. В литературных мифах он предстает романтическим налетчиком и благородным грабителем, одесским Робин Гудом и ловким революционером, защищавшим простых людей от богачей и полицейских. Рассказываем о реальной и вымышленной жизни Мишки Япончика.
Смотрите в четверг, в 06:30 и 10:10, и в пятницу, в 06:20 и 10:20 на телеканале «МИР» художественный сериал «Жизнь и приключения Мишки Япончика».
Юность: революционер и анархист
Мойше-Янкель Меер-Вольфович Винницкий – так по-настоящему звали Япончика – родился в знаменитом одесском районе Молдаванка, в семье биндюжника. Отец его занимался грузовыми перевозками, был суровым, но трудолюбивым человеком. Размеренный обывательский быт предполагал, что Мишка станет законопослушным человеком, никак не связанным с криминальным миром. Он начал работать учеником в матрацной мастерской, посещал еврейскую школу, а затем поступил электриком на одесский завод аэропланов.
Конец привычной жизни принесли еврейские погромы, участившиеся в 1905 году, когда черносотенные дружины и просто озверевшие толпы громили еврейские кварталы Одессы. Мишка вступает в отряды еврейской самообороны и принимает боевое крещение в уличных столкновениях с погромщиками. Чувство несправедливости взывало к мести и радикализации взглядов молодого одессита. Вскоре Винницкий вступил в организацию анархистов-коммунистов, вместе с которыми совершает налеты на богатых жителей города.
От экспроприации «буржуйского» имущества Мишка переходит к насильственным действиям против представителей закона. Молодой анархист совершает теракт и убивает полицейского пристава, подполковника Кожухаря. Рассказывают, что юный революционер (ему не было и 16 лет) выследил полицейского, замаскировавшись под чистильщика обуви. Несколько недель он спокойно чистил туфли прохожим, которые ставили ногу на ящик, даже не догадываясь, что внутри него спрятана бомба. Однажды его клиентом стал Кожухарь. Неизвестно, как народному мстителю удалось взорвать бомбу, оставшись невредимым самому, но от полученных ранений пристав скончался на месте.
Полиция и черносотенцы устроили охоту на подпольщиков и в 1909 году поймали Винницкого. На суде смертную казнь заменили 12-летним каторжным сроком, который он отбывал до амнистии в 1917 году. В тюрьме же познакомился с будущим красным комдивом Григорием Котовским, с котором ему еще предстояло встретиться.
Во время каторги Мишка и получил свое характерное прозвище – Япончик. По одной из версий, сокамерники прозвали его так за узкий разрез глаз. По другой, более фантастической версии, его прозвище связано с тем, что он рассказал одесским ворам об образе жизни японской якудзы. Винницкий предложил коллегам по ремеслу брать с японцев пример за их приверженность кодексу воровской чести.
Революция дает вторую жизнь
Весной 1917 года Япончик выходит на свободу как политический узник и борец с режимом, сразу окунувшись в преступный мир Одессы. В то время портовый город, где криминал всегда был силен, благодаря революционному хаосу получает невиданный импульс к расцвету преступности всех мастей. К этому добавилось то, что в январе 1918 года дружина Япончика вместе с большевиками и анархистами сожгла Регистрационное бюро полиции, содержавшее материалы на весь криминальный мир Одессы. Новые хозяева города подчищали следы.
Япончик не сразу получил авторитет в Одессе: он был одной из самых влиятельных фигур, но не единственной. Город делился по сферам влияния на районы. В своей родной Молдаванке он становится королем, но в других районах существовали свои независимые банды и авторитеты. С некоторыми он сотрудничал, с другими враждовал, а с третьими держал нейтралитет. Более того, в Одессе некоторое время было сразу два Япончика, и второй – Колька Япончик (Николай Козаченко) – считался непримиримым противником первого. И только то, что его соперник был застрелен на полицейской облаве, устроенной белогвардейцами, избавило Мишку от двоевластия.
С Япончиком связывают создание негласного «кодекса налетчиков», согласно которому якобы запрещалось грабить людей честных профессий: рабочих, адвокатов, врачей или учителей. Нарушивших кодекс Мишка будто бы лично казнил для устрашения других. Однако, скорее всего, эта легенда объяснялась прагматическим расчетом. Грабить пролетариат и мелких служащих бандитам было просто невыгодно, поскольку их интересовала более крупная добыча. Япончик участвовал в налетах или вымогал у предпринимателей и промышленников, с которых можно было взять большие суммы денег. Некоторых из тех, кто отказался платить дань, он приказывал убить.
«О Мишке Япончике рассказывали разного рода романтические истории. Говорили, что он не грабит врачей и артистов, любит ходить в театр, кино и на дивертисменты. А его “мальчики” работают очень картинно: на вечерах и маскарадах появляются в смокингах, ничем по облику не отличаясь от господ, и вежливо просят дам и кавалеров расстаться с драгоценностями. Никакой грубости, хамства, а тем более насилия не допускают, только поигрывают своими никелированными браунингами. Для маскировки налетчики иногда облачались и в студенческую форму…» (из книги В.А. Савченко «Авантюристы гражданской войны: Историческое расследование»).
Кроме того, случались и конфузы с ограблением простых прохожих: так, люди Япончика по ошибке ограбили на улице агента большевиков. Когда красные узнали об этом, они потребовали у Мишки вернуть вещи своему товарищу. Он подчинился, не желая наживать врагов со стороны советской власти.
Покровитель богемы
Известно, что Япончик с уважением относился к творческой интеллигенции и стремился завоевать признание в этой среде. Входил в знакомство с артистами он весьма своеобразным способом. Когда в городе оказывался известный артист, подопечные короля Одессы его обворовывали. По совету засланных людей потерпевший шел за помощью к Япончику, который радушно принимал гостя, извинялся за своих подручных и возвращал похищенные вещи. Потом устраивали дружеское застолье в ресторане с дорогими подарками для новоиспеченного знакомого Япончика. Неудивительно, что артисты отзывались о Мишке с симпатией, а одессит Леонид Утесов тепло отзывался о нем в своих воспоминаниях.
Эстрадный певец Владимир Коралли писал о нем:
«Знаменитый «король» одесских налетчиков Мишка Япончик был одной из ярчайших личностей старой Одессы. Это был колоритный тип романтического разбойника и афериста…»
«Ему было лет тридцать. Брюнет, широкие смуглые скулы. Обращали на себя внимание неспокойные раскосые глаза. Они мгновенно и как-то незаметно перебегали с предмета на предмет, казалось, что он смотрит на всех и на все сразу. Он часто оглядывался» (из книги В.А. Савченко «Авантюристы гражданской войны: Историческое расследование»).
Из бандитов в красные командиры
В 1918-1919 годах Одесса была ареной противоборства различных политических сил: красные, белые, анархисты, иностранные интервенты… Город часто переходил из рук в руки, только воровская жизнь не прекращалась ни днем, ни особенно ночью.
Тем не менее из всех группировок Япончик считался только с большевиками. Говорили, что, когда красные господствовали в городе, он сотрудничал с красными, устанавливая «комендантский час» для воров во время общественных мероприятий в городе. А когда красных выбивали из Одессы, Мишка помогал большевикам оружием и укрывал подпольщиков от врагов.
При большевиках Япончик шел на сотрудничество, потому что грабить при советской власти было затруднительно. При них торговля запрещалась, бизнес уходил в тень, а большевики и сами начинали национализировать имущество буржуазии. В таких условиях Япончику было некого грабить.
Однако содействие большевикам не давало бандитам Япончика защиты от преследования: его подручных одного за другим начали отстреливать или арестовывать. Поэтому единственным выходом оставалось открыто вставь на сторону Красной армии. В июне 1919 года, получив разрешение от ВЧК, бандиты Мишки формально перестали считаться уголовными элементами и стали бойцами 54-го стрелкового полка имени Ленина во главе со своим королем. Это было странное собрание уголовников, анархистов и всевозможных мелких авантюристов.
Япончик надеялся, что легализация банды избавит его от хлопот, но командование РККА решило отправить полк на борьбу с наступавшими петлюровцами. Перед отправкой на фронт был устроен шикарный банкет, новоиспеченному командиру полка были торжественно вручены серебряная сабля и красное знамя. На войну бойцы поехали с огромным обозом, включая полковых жен.
Пока полк ехал на фронт, его состав в результате дезертирства поредел в несколько раз, причем некоторые бойцы исчезли еще до отправки, не желая покидать привольную Одессу. По пути красноармейцы редеющего полка продолжали заниматься грабежами, пополняя обоз экспроприированным богатством. Встречал полковую вольницу давний знакомый Япончика Григорий Котовский, который к этому времени стал видным красным командиром.
Конец короля
Первая атака одесситов против петлюровцев была успешной, но на следующий день контратака противника привела к полному разгрому полка. Подопечные Япончика сбежали с поля боя и частично разошлись по окрестным селам в поисках добычи, а главарь с оставшимися бандитами решил, что пора вернуться в родную Одессу. Они захватили пассажирский поезд, однако состав до города не дошел, и 4 августа 1919 года он был остановлен отрядом Красной армии возле станции Вознесенск. Красные решили ликвидировать остатки бандитского полка.
Версий гибели Япончика существует множество: то ли он был убит при попытке к бегству, то ли оказывая вооруженное сопротивление, то ли попав в засаду. В официальном рапорте было сказано, что он оказал сопротивление при сдаче оружия и пытался бежать. Часть бежавших бандитов была расстреляна за разбой, некоторых приговорили к различным срокам заключения.
Так бесславно закончилась жизнь Мишки Япончика, который не пожелал встроиться ни в одну политическую систему и предпочел вольную, но быстротечную жизнь одесского налетчика. Сегодня Япончика часто вспоминают как короля всех воров в законе, но настоящим авторитетом в современном смысле этого слова он, конечно, не был. Тем не мене он послужил прототипом для многих литературных и кинематографических воплощений.
