Вымирающая мера: под залог в России выпускают менее 0,2% подозреваемых

История и практика применения

Первые упоминания об использовании залога восходят к временам Древнего Рима. А в средневековой Англии этот экономический стимул для явки в суд популяризировался. Сейчас такая мера пресечения используется практически во всех цивилизованных странах. Причем она может дополняться другими ограничениями.

В США, например, залог часто применяется в совокупности с домашним арестом, запретом определенных действий, поручительством. Во Франции вместе с залогом могут устанавливаться подписка о невыезде, обязанность периодической явки в органы власти для регистрации, надзор за профессиональной деятельностью, запрещение контактов с определенными лицами и т.д.

В Британии существует презумпция освобождения обвиняемых под залог — судьи обязаны специально обосновывать, почему подсудимый должен оставаться в тюрьме. В иных случаях применяется залог.

В уголовно-процессуальное законодательство России залог был введен в 1864 году и считался второй по строгости мерой после заключения под стражу. Он мог состоять в деньгах или в движимом имуществе и быть представлен как самим обвиняемым, так и "всяким другим лицом". Сумма точно не определялась и была в каждом случае различной.

Залог в современной России

В наше время данная мера пресечения прописана в ст. 106 Уголовно-процессуального кодекса РФ "Залог". Под ним предполагается внесение денег, ценностей, акций и облигаций, чтобы обеспечить явку подозреваемого либо обвиняемого к следователю, дознавателю или в суд. Вид и размер залога зависят от характера преступления, данных о личности и имущественного положения залогодателя. При этом по уголовным делам о преступлениях небольшой и средней тяжести размер залога должен быть не менее 50 тыс. рублей, а по тяжким и особо тяжким — не менее 500 тыс. рублей. Верхний порог не закреплен.

Если обязательства по залогу нарушены, то он обращается в доход государства по судебному решению. В остальных случаях суд решает вопрос о возвращении залога. При прекращении уголовного дела следователем или дознавателем залог также возвращается.

Самый большой в России залог в 55 млн рублей был внесен 28 октября 2011 года в Останкинский суд Москвы за бывшего первого заместителя гендиректора Третьяковской галереи Олега Беликова. В 2013 году он был осужден на пять лет за мошенничество в особо крупном размере.

Рекордным из непринятых залогов можно считать предложение защиты совладельца группы "Сумма" Зиявудина Магомедова отпустить подзащитного под залог в 2,5 млрд рублей в 2018 году. Прошение было отклонено. Зиявудина Магомедова и его брата Магомеда Магомедова обвиняют в организации преступного сообщества и особо крупных хищениях на 11 млрд рублей. Они были арестованы в марте 2018 года в Москве, с тех пор находятся под стражей.

Из последних наиболее резонансных дел: в 2019 году защита основателя инвестиционного фонда Baring Vostok Майкла Калви, обвиняемого в России в мошенничестве, попросила освободить его под подписку о невыезде или залог в 5 млн рублей. Прошение отклонили, а в 2021 году по решению Мещанского суда Москвы Калви был осужден на 5,5 года условно.

​​​​​​​Доля сокращается

В России доля залогов среди всех избираемых судом мер пресечения составляет в среднем менее 0,2%, подсчитала для ТАСС руководитель экспертного центра по уголовно-правовой политике и исполнению судебных актов "Деловой России", член генсовета бизнес-объединения Екатерина Авдеева.

"Сводной статистики судебного департамента по 2021 году пока еще нет. Доступные данные по первому полугодию прошлого года говорят об избрании меры пресечения в виде залога 18 раз, освобождении в ходе судебного заседания с применением залога — пять раз", — отметила она.

Для сравнения: за весь 2020 год избрали меру пресечения в виде залога 244 раза, освободили в ходе судебного заседания с применением залога шесть раз. В то же время в 2010 году залог был избран 629 раз.

Чаще всего суды в стране избирают меру пресечения в виде заключения под стражу, в разы меньше — домашний арест или запрет определенных действий.

"Таким образом, в настоящее время можно наблюдать, скорее, рассвет применения меры пресечения в виде домашнего ареста, нежели залога, который постепенно "‎вымирает" из отечественной практики", — заключила Авдеева.

Таблица. Динамика удовлетворения судами в РФ ходатайств об избрании меры пресечения по годам:

Год Залог Домашний арест Заключение под стражу Запрет определенных действий 2021* 18 3 485 43 427 1 298 2020 244 6 949 84 919 1 850 2019 77 6 038 94 632 1 246 2018 108 6 329 102 205 301 2017 133 6 442 113 269 — 2016 229 6 056 121 796 — 2015 189 4 676 140 457 — 2014 225 3 333 133 755 — 2013 198 3 086 133 311 — 2012 275 2 714 132 923 — 2011 438 1 346 135 850 — 2010 629 668 148 689 —

* данные за первое полугодие

ТАСС по данным статистики Судебного департамента при Верховном Суде РФ

​​​​​​​Причины низких показателей

По словам Авдеевой, залог предполагает "серьезную самостоятельность органа, который принимает решение о его применении". Эксперт считает, что служащие на местах зачастую видят опасность "в любой самостоятельности и отходе от привычного правоприменения". Другим фактором является "удобство для правоприменителя вести следствие и суд в условиях физического лишения или ограничения свободы подозреваемых и обвиняемых", уточнила она.

"Также необходимо отметить, что мера пресечения в виде заключения под стражу является по сути предметом торга для получения желательных для следствия показаний. Речь не идет даже о коррупционной составляющей — причина чаще в реальной сложности расследования предпринимательских составов, где признательные показания существенно упрощают задачу следствия", — заметила представитель "Деловой России".

Общественный уполномоченный по защите прав предпринимателей, которые арестованы или отбывают наказание в местах лишения свободы, Юрий Осипенко подтвердил агентству, что "применение залога происходит крайне редко". "В основном суды в такой мере отказывают с общей мотивировкой (без расшифровки) о том, что данная мера не будет способствовать установлению истины при производстве предварительного расследования", — поделился он.

Однако он считает, что залог, особенно по экономическим преступлениям, — "очень гуманная мера пресечения". "Кроме того, она точно гарантирует, что с помощью переданного в залог имущества будет возмещен вред", — заключил общественный уполномоченный.

​​​​​​​Адвокатская практика

Опрошенные агентством адвокаты сообщили о "критически низкой доле" решений суда об избрании залога. В то же время прошения об этом со стороны защиты подозреваемых или обвиняемых заявляются регулярно.

Например, партнер коллегии адвокатов Pen&Paper, эксперт центра общественных процедур (ЦОП) "Бизнес против коррупции" Анатолий Логинов рассказал, что в каждом судебном процессе ставит вопрос о применении более мягких мер пресечения.

"Но делаю это не в форме ходатайства — если нет оснований для избрания меры, то и ходатайствовать об этом странно, — а стараюсь заставить суд и следователя выполнить работу надлежащим образом. То есть в данном случае суд — исследовать вопрос о применении более мягких мер, а следователя — обосновать невозможность таковых и острую необходимость исключительной меры", — пояснил он.

По его словам, несмотря на варианты избрания запрета определенных действий, залога и домашнего ареста, "ни одна из указанных мер так и не стала реальной альтернативой заключению под стражу". Единственный механизм, способный исправить ситуацию, — "установление строгого перечня составов преступлений, при обвинении в которых возможно применение меры пресечения в виде заключения под стражу". Их критериями должны стать тяжесть, общественная опасность и потенциальная необходимость изоляции человека на время расследования, заключил он.

Еще один эксперт центра "Бизнес против коррупции", управляющий партнер адвокатского бюро "Афанасьев, Узденский и партнеры" Сергей Афанасьев также полагает, что "необходимо прописать законодательно перечень статей и конкретные критерии, при которых будет избираться залог, тогда следствие само будет выходить в суд с таким ходатайством".

Поправки и политическая воля

Бизнес-омбудсмен РФ Борис Титов рассказал, что существующий порядок внесения ходатайства о залоге "ставит защиту в прямую зависимость от следствия". Так, статья 106 УПК РФ "Залог" ссылается на порядок, установленный статьей 108 УПК РФ "Заключение под стражу", а сама статья 108 регламентирует исключительно порядок внесения ходатайств следователем и дознавателем. "В итоге сегодня если следователь не хочет выдвигать эту меру пресечения, то в суде вопрос залога даже не обсуждается", — пояснил бизнес-омбудсмен.

Он видит решение проблемы во внесении изменений в статью 106 УПК. "В соответствии с ними следователь должен будет в течение трех дней с момента поступления ходатайства обвиняемого о применении залога внести это ходатайство в суд. При этом приложив к нему собственную позицию в отношении обоснованности приведенных защитой доводов. Суд, таким образом, при избрании меры пресечения будет вынужден аргументированно оценивать позицию обеих сторон", — отметил Титов, добавив, что планирует внести данные поправки на рассмотрение Госдумы.

Вице-президент Гильдии российских адвокатов Евгений Корчаго сказал агентству, что решения о залоге находятся "на уровне статистической погрешности" и сдвинуть дело способна "в первую очередь политическая воля". Его позицию разделяет председатель коллегии адвокатов города Москвы GrigoriadisGroup Дмитрий Григориади. Оба убеждены, что необходимы указания о расширении практики применения залогов от Верховного суда, Генпрокуратуры и глав МВД и СК РФ.

Екатерина Авдеева из "Деловой России" также выступает за "механизмы, в том числе разъяснения Верховного суда, чтобы обеспечить более частое применение залога к реальным субъектам предпринимательской деятельности по экономическим преступлениям". При этом, как отметила она, важно не допустить создания лазеек для тех, кто мимикрирует под бизнес: создателей финансовых пирамид или сборщиков денег под мнимые строительные проекты. Для них "залог может быть возможностью скрыться от следствия и продолжить свои противоправные деяния в другом месте", пояснила она.

Член Ассоциации юристов России Дмитрий Уваров рассчитывает, что расширение практики применения залога "поможет повысить доверие правоохранительных органов, суда, да и общества в целом к тому, что применение гуманных способов меры пресечения не будет приводить к отрицательной динамике преступности". "Залог как мера пресечения, если его размер будет тождественным тем суммам вреда, которые вменяются подозреваемому (обвиняемому), мог бы гарантировать для государства возмещение вреда, если преступник скроется после избрания такой меры", — добавил он.

Наиль Шахвалиев