Мама Шувалова: читала дело, у Максима было 134 перелома, внутренние кровотечения
Мама погибшего в авиакатастрофе защитника «Локомотива» Максима Шувалова Светлана Иванова поделилась поспоминаниями об авиакатастрофе 7 сентября 2011 года, в которой погиб её сын.
«Последний приезд Максима домой был 4 сентября, как сейчас помню. Папа за ним съездил, а на обратный путь отдал ему машину. Муж 7-го числа должен был работать в Туношне, обеспечивать безопасность саммита. Машину Максим должен был оставить на базе, а после работы в Туношне папа бы её забрал. Пятого числа муж пришёл: «Нам Туношну отменяют, здорово, что никуда ехать не надо». Я даже не хочу думать о том, что бы было в нашей семье, если бы её не отменили. Сейчас могут говорить о трагедии, что угодно, но самолёты в тот момент приземлялись каждые пять минут, мы видели расписание. Если учитывать, какой там маленький аэропорт, вполне понятна версия, что нашему самолёту не хватило места. Представьте, вы организуете работу аэропорта, вам надо принимать, сажать самолёты, грузить, отправлять. И всё с педантичностью, безопасностью, комфортом, чтобы комар носа не подточил. А тут ещё кто-то взлетает, так взлетайте быстрее! Как я понимаю, они вообще взлетали в другую сторону, не как обычно. Я считаю, это совокупность недодуманного, разгильдяйства и безалаберности многих служб. Там же были все – ФСБ, другие структуры… Клуб недодумал, что будут суета, паника. Другие службы безопасности не составили план отлётов, не растащили самолёты, не подумали, что пилоты будут нервничать. То, что виноваты пилоты, – я не верю. Кто ходил на судебные заседания, видел видеозаписи, день же солнечный был, и мелькали встречные огни на ВПП. Что это было – машина, самолёт? Когда задавали вопросы, им отвечали, что это блики. Вы же знаете, что повернут, как нужно. Может, лет через 50 что-то прояснится. Мне уже всё равно, кто виноват. Нам никто уже не поможет, и ребят наших не вернуть. Виновный знает, что он дал команду, которая привела к трагедии. Возможно, там были службы, во главе которых люди, которым всё равно. Да и что, что у вас там 44 человека, у нас тут важнее лица приземляются. Знаю, что самолёт Медведева в этот момент готовился к приземлению, но развернулся и улетел в Москву. Никто не знает, что там случилось… Мне кажется, если бы были взрывы, повреждения у ребят были бы другими. Я читала наши материалы дела – у Максима 134 перелома, внутренние кровотечения, ещё что-то. Из физических повреждений только повреждение руки, но я при опознании даже не заметила. В 14 лет мы Максиму подарили большой крест, чтобы по-взрослому. И я всегда напоминала – на тренировке с первой командой крест снимай, можно травмироваться. Он забывал периодически, и как-то звонит: «Представляешь, штанга на крест упала, и на распятии левая рука немного погнулась». При гибели у него тоже было повреждение левой руки. А крестик у нас до сих пор, мы его ещё летом 2011 года подправили», – сказала мама Шувалова в интервью корреспонденту «Чемпионата» Елене Кузнецовой.
Другие материалы спецпроекта «Чемпионата» к десятилетию гибели «Локомотива»
