Как чиновники воровали при Сталине

Один из главных исторических мифов, распространенных среди старшего поколения - вера в то, что «при Сталине коррупции не было, потому что расстреливали». На самом деле масштабы мошенничества, воровства и взяток среди чиновников в эту эпоху поражают воображение. И связано это было с самим устройством советского общества.

Коррупция сейчас воспринимается обществом как одна из самых неприятных проблем. Многие убеждены, что страна тотально коррумпирована. Некоторые политики, средства массовой информации, блогеры строят свою деятельность на изобличении коррупции. Естественно, что в ответ у многих жителей России возникает желание найти светлое пятно в прошлом, когда коррупция не была столь ужасной. Найти образцовый пример оказывается очень легко. В наши дни среди людей левых убеждений широко распространено мнение, что коррупция – это особенность лишь капиталистического общества.

Считается, что в СССР не было или почти не было коррупции, так как советская экономика не создавала почву для такой возможности. Ну или в ином случае утверждается, что коррупция стала результатом «искажения» советского строя, возможное лишь в годы застоя, когда партийная и государственная бюрократии разложились, а в повседневной жизни появилось много проблем, связанных с дефицитом, низким качеством советских товаров, экономическим отставанием СССР. А вот при «эффективном менеджере» Сталине коррупции, естественно, не было. Да и быть не могло, потому что экономика работала как часы, а с коррупционерами боролись самым жестким, если не сказать жестоким образом, вплоть до расстрелов.

Признания Троцкого

Однако изучение советской истории говорит нам, что коррупция в СССР была всегда. Более того, именно закрытый характер советской экономики, политика диктатуры партии были самой удобной средой, в которой появлялось множество источников коррупции, средств для нечестного обогащения и использования на словах «народной», а на деле государственной, да к тому же еще и дурно управляемой собственности.

Лев Троцкий, в эмиграции занявший весьма критическую позицию по отношению к советскому режиму, писал: «Исчислить, какую долю народного дохода присваивает себе бюрократия, нет никакой возможности. Не только потому, что она тщательно скрывает даже свои легализованные доходы. И даже не только потому, что, оставаясь на самой границе злоупотребления и часто переступая эту границу, она широко пользуется непредусмотренными доходами; но главным образом потому, что весь прогресс общественного благоустройства, городской техники, комфорта, культуры, искусства служит пока что главным образом, если не исключительно, верхнему, привилегированному слою».

В этих словах хорошо видно понимание той проблемы, которая была порождена самой советской системой – собственность в ней управлялась бюрократией, которая была заинтересована отнюдь не в эффективном управлении, а более всего в получении от своей власти максимальных выгод. Особенно ценным становится признание, полученное из уст того самого человека, который сам приложил усилия к тому, чтобы создать именно эту политико-экономическую систему.

Поскольку главным распорядителем благами стала бюрократия, первые советские антикоррупционные меры ударили именно по ней. В 1918 г. было принято постановление Совнаркома «Об ограничении совместной службы родственников в советских учреждениях». Причина его появления была проста: высокопоставленные чиновники ставили своих родственников на важные посты и получали контроль над целыми отраслями экономики. В этом же году вышел еще один декрет «О взяточничестве», а в ВЧК с самого начала существовал отдел по борьбе с должностными преступлениями.

В 1922 году массовое распространение коррупции получило развитие в условиях Новой экономической политики, допускавшей возвращение элементов частной собственности в экономику советского государства. Продажность государственных служащих, в условиях сохранения государственного контроля за внешней торговлей и крупным производством, стала решающим средством обеспечения деятельности среднего и мелкого предпринимательства. Ведь для того, чтобы что-то произвести ли продать, нэпман неизбежно сталкивался с чиновником. Без взятки тогда было практически невозможно вести собственное дело.

Коррупционная деятельность приняла угрожающий характер. В 1922 г. общее число осужденных за взяточничество по 49 губерниям РСФСР составило 3254 человека, что в два раза больше числа лиц, осужденных за государственные преступления. Уже в Уголовном кодексе 1922 года появилась статья «Получение и дача взяток лицам, находящимся на государственной, союзнической или общественной службе, посредничество и оказание содействия в получении взяток» и сажали по этой статье немало.

После сворачивания НЭПа и вовсе решили, что раз нет капиталистических отношений, то нет и коррупции, ведь все теперь равны, а собственность принадлежит не частным лицам, а народу. Стоит признать, деньги в советской коррупции действительно не играли главную роль, ведь на них мало что можно было купить. А уж высокопоставленные бюрократы и вовсе не нуждались в деньгах, получая во много раз больше, чем простые труженики. Вместо этого главным стало распределение разного рода благ, от материальных – квартиры, автомобили, дачи, хорошая одежда и обувь, качественные продукты питания, до общественных – престижные должности, поступление в учебные заведения, карьерный рост.

Черный нал для партийной кассы

Чтобы осознать, сколь велика была коррупция, царившая в сталинскую эпоху, достаточно привести лишь примеры самых крупных афер. Начнем с «преступной империи Кабакова».

В 1928 году на Урал прибыл старый большевик Иван Кабаков. Он не имел никакого образования, зато отличался партийным стажем с 1912 года, всю Гражданскую войну прослужил комиссаром, а затем перешел на партийную работу. Кабакова назначили председателем Уральского облисполкома, то есть главой исполнительной власти, а уже через год он возглавил Уральский обком ВКП(б), то есть стал настоящим хозяином огромного промышленного региона. Как раз в эти годы в стране началась индустриализация – строились новые заводы, реконструировались старые, а власти в Москве требовали отчета по проделанной работе, от которого зависела судьба местного руководства.

К сожалению, большая часть проектов работала совсем не так хорошо, как было запланировано. Заводы строились куда дольше, чем следовало, производство отставало от спущенных сверху заданий, производственный брак достигал фантастических 60%, испорченное оборудование списывали как лом, а взамен приобретали новое. Причина тому – очень быстро сложившаяся при Кабакове практика, когда ключевые назначения получали не специалисты с хорошим послужным списком, а «верные ленинцы», преданные лично региональному вождю. В Москву же просто отправляли отчеты с фальшивыми данными – для этого на Кабакова работал целых штат специалистов по припискам.

Важнейшей задачей Кабакова стало коррумпирование всего правящего слоя Урала. Каждый занимающий боле-менее значимое место, должен был получать дары из рук вождя, становился соучастником его преступлений и с этого момента из всех сил защищал Кабакова от недоброжелателей. Любые проверки разбивались о сплоченную стену партийных и советских бюрократов, утверждавших, что никаких проблем в области нет, а если и идут какие-то слухи, то это наветы недоброжелателей.

В условиях, когда советские граждане питались дешевой и некачественной пищей, а часто просто недоедали, в Уральском облисполкоме было создано хозяйственное управление. Финансировали его не жалея средств. В то время как в 1933 году в регионе средняя заработная плата составляла всего 150 рублей, бюджет управления был равен 5,6 миллионов. На эти деньги государство закупало качественное продовольствие, деликатесы, вина, дорогую ткань на костюмы и платья, радиоприемники, патефоны, фотоаппараты, часы. Все это распределялось между партийными и советскими работниками по минимальным ценам или вовсе даром, в качестве поощрений.

За государственный счет строились роскошные дома, в которых «свои люди» получали квартиры. Всего было построено 12 домов, обставленных за государственный счет. Ради этого специально назначенные снабженцы ездили по всей стране выискивая элитную мебель. Здания кстати сооружали за счет того, что забирали стройматериалы с объектов «социалки». То есть чтобы партиец мог хорошо жить, на Урале строили меньше детских садов, больниц, школ, жилья.

Кабаков Иван (фото: Public Domein)

Ежемесячно чиновники получали продуктовую посылку, содержание которой могло поразить любого в те голодные годы: 1,5 кг колбасы, ветчина, сосиски, три банки консервов, масло, сахар, килограмм конфет, несколько бутылок вина, 10 пачек папирос. Начальство одаривали куда щедрее, добавляя копченое мясо, рыбные консервы, консервированные овощи и фрукты, печенье, импортные ликеры. Поставки продовольственных посылок осуществлялись по ночам – простой народ не должен был видеть, что ест начальство. Часто просто выдавали денежные субсидии – попросил, сказал, что очень надо – дали. Что же не дать, если человек хороший.

Бюрократия превратилась в государство в государстве. Эти люди ходили в закрытые для других магазины, отдыхали в закрытых домах отдыха, одевались в специальном ателье, обслуживались машинами спецгаража, жили не смешиваясь с простолюдинами. Все эти услуги получались даром или за символическую плату. Медицинское управление облисполкома обеспечивало чиновников элитным лечением. По мере роста запросов пришлось выйти за пределы бюджетов и обложить данью все крупные государственные предприятия. Отказ платить означал одно – лишение должности, привилегий и высокую вероятность заработать политическую статью, а за ней неминуемый расстрел.

Предприятия частью платили «черным налом», который поступал в «черную партийную кассу», а частично рассчитывались ценной продукцией - кирпичу или лесу всегда можно было найти применение. Вот лишь один из множества раскрытых фактов таких поборов: секретарь Надеждинского горкома договорился о получении с металлургического завода 225 т чугуна стоимостью без малого 20 000 р. Деньги за чугун завод не получил и списал их как безнадежную задолженность. А нажилось на махинациях Надеждинское хозяйственное управление, которое получило за чугун 1 676 руб. и еще на 12 352 руб. муку, икру, масло, колбасу, консервы, фрукты, коньяк. Продукты поделило между собой городское начальство.

Документы хозяйственного управления, по которым проходило расходование средств, регулярно уничтожались. Взгляните на типичный документ тех лет - комиссия по улучшению культурно-бытовых условий партактива, состоявшая из трех работников хозяйственного управления, постановила: «Документы по израсходованию средств, акты на сумму р. 13 473.92 сжечь. Оправдательным документом считать данное решение». По этой причине подлинные масштабы денежных потоков, проходивших через хозяйственное управление, так и не удалось установить.

Все это время с партийных трибун звучали бравурные речи об успехах достигнутых Уральской областью. Кабакова ставили в пример другим руководителям. Завели даже свой местный «культ личности». После областной партконференции в честь «вождя уральских большевиков» были переименованы г. Надеждинск и район, центром которого он являлся: отныне они стали Кабаковском и Кабаковским районом. Заодно его имя было присвоено старому Надеждинскому заводу.

Несмотря на то, что злоупотребления порождали немало жалоб, Кабаков и его соратники досидели в своих креслах до 1937 года и лишились постов (и головы) лишь в год Большого террора и не по экономическим, а по политическим обвинениям. Периодически власти наказывали наиболее проворовавшихся исполнителей, но на проделки Кабакова закрывали глаза.

Гений советской коррупции

Второй пример относится уже ко временам Великой отечественной войны, когда, казалось бы, возможности для коррупции были полностью ликвидированы. Ведь вся экономика страны была переведена на военные рельсы и строжайше контролировалась. Это совершенно не помешало деятельности настоящего гения коррупции и мошенничества «полковника» Николая Павленко. Не располагая никакой властью, этот человек сумел создать целую фиктивную военную часть, просуществовавшую целых 11 лет и ставшую эффективным инструментом похищения огромных средств из государственного бюджета.

Николай Павленко родился в простой крестьянской семье, пострадавшей в годы коллективизации. Но он сумел избежать ссылки, сбежал из деревни, некоторое время работал простым рабочим, а затем поступил в Политехнический институт. Там его происхождение «из кулаков» разоблачили и Павленко снова сбежал, после чего в 1930-х годах работал бригадиром на стройке, хорошо изучив советскую бюрократическую систему и особенности работы строительных организаций. Когда за хищения его взяли сотрудники НКВД, Павленко активно сотрудничал со следствием и в результате не понес никакого наказания, а напротив оказался на хорошей должности в Главвоенстрое.

Николай Павленко (фото: Public Domein)

В 1941 году Павленко как специалист-строитель был мобилизован, но после разгрома его воинской части под Минском, решил, что война не для него и дезертировал. Вскоре Павленко очутился в городе Калинине, где по счастливому стечению обстоятельств оказались некоторые его старые подельники по различным махинациям. С ними Павленко поделился планом: создать фиктивную военную часть, которая бы занималась военным строительством, брать от ее имени подряды и на этом хорошо зарабатывать. Для начала Павленко заказал поддельные бланки и печати организации, которая получила название «Участок военно-строительных работ № 5 Калининского фронта». На швейной фабрике за взятку было заказано обмундирование для Павленко и его сообщников, которым он щедро присвоил военные чины. Себя Павленко назначил полковником. В качестве штаба заняли брошенное в военной неразберихе здание в Калинине.

Несмотря на все строгости военного времени и царившую в стране шпиономанию, легализация мошенников прошла без проблем. Государственным и военным организациям было достаточно правильно оформленных бумаг, ничего проверять не стали. Царивший в СССР культ личности Сталина очень помог мошенникам, Павленко изготовил поддельную бумагу, в которой сообщалось, что его ВЧ выполняет задания особой важности и курируется лично Сталиным. Так что очень быстро новую «военную часть» приписали ко всем структурам снабжения и начали направлять туда призывников для прохождения службы. Поскольку армия нуждалась в строительных организациях, ВЧ Павленко очень быстро стала получать вполне официальные заказы, сопровождающиеся выделением требуемых материальных ресурсов.

В 1942 году в «Участке №5» служило уже 200 человек. Большая часть из них даже не подозревала, что состоит в банде и фактически была бесплатной рабочей силой для Павленко. Когда расформировали калининский фронт Павленко тут же договорился о приписке ВЧ к 12 району авиационного базирования, что означало обслуживание аэродромов и куда боле щедрое снабжение. Поскольку аэродромы следовали за линией фронта и постоянно меняли дислокацию – это означало непрекращающиеся строительные заказы и щедрое финансирование. За свои «заслуги» Павленко в 1945 году даже был награжден орденом Красной звезды. Награды и звания достались и прочим сообщникам.

После войны пришлось менять вывеску, так появилось «Управление военного строительства – 1», которое обзавелось сетью филиалов. Работали теперь преимущественно в Западной части СССР – там и народ был побогаче и восстанавливать надо было очень много разрушенных объектов. Павленко даже рассчитывал, используя свои связи, получить генеральское звание.

Конец всей этой истории настал после того, как один из солдат написал жалобу в прокуратуру, после того, как Павленко забрал часть его совсем небольшого денежного довольствия. Там сделали запрос в Министерство обороны, откуда пришел обескураживающий ответ – такой военной части не существует. Павленко арестовали в 1952 году, через два года после огромной работы проделанной следователями начался суд. По его итогам полковника-самозванца расстреляли, а его подельники получили длительные сроки.

Так что Троцкий, злейший враг Сталина, говоря о коррупции в СССР: «Бесконтрольность неминуемо влечет за собою злоупотребления, в том числе и денежные», - оказался совершенно прав. Масштабы коррупции в Советском Союзе способны поразить воображение даже наших современников, казалось бы, привыкших ко всему.