После того как японскому правительству и командованию стали известны условия капитуляции, изложенные в Потсдамской декларации союзных держав от 26 июля 1945 г., в Токио проходили интенсивные совещания, на которых вырабатывался ответ на ультиматум. Если политики из «партии мира» готовы были принять все положения декларации и объявить о капитуляции, японский генералитет противился этому, стремясь оговорить согласие прекратить войну своими условиями. При этом, страшась возмездия за совершенные японской армией чудовищные военные преступления, они выступали против 10-го пункта Потсдамской декларации, гласившего: «Мы не стремимся к тому, чтобы японцы были порабощены как раса или уничтожены как нация, но все военные преступники, включая тех, которые совершили зверства над нашими пленными, должны понести суровое наказание». Японские генералы же выступали за то, чтобы военные преступники «были наказаны самими японцами». К тому времени японской верхушке уже было известно соглашение правительств Советского Союза, США, Великобритании и Франции от 8 августа 1945 г. об организации международного суда над главными военными преступниками гитлеровской Германии. Было ясно, что не избежать такого суда и над японскими политиками и военнослужащими, повинными в совершении в годы войны чудовищных преступлений, не уступавших, а в ряде случаев и превосходивших по своей жестокости бесчеловечные деяния германских нацистов. В подписанном 2 сентября 1945 г. Акте о капитуляции японское правительство брало на себя обязательство «честно выполнять условия Потсдамской декларации, отдавать те распоряжения и предпринимать те действия, которых в целях осуществления этой Декларации потребует Верховный командующий Союзных держав или любой другой назначенный Союзными державами представитель». Это распространялось и на проведение Международного военного трибунала для Дальнего Востока (Токийского процесса), проходившего с 3 мая 1946 г. по 12 ноября 1948 года. Для проведения процесса был сформирован специальный судебный орган, в состав которого вошли представители одиннадцати государств: США, СССР, Китая, Великобритании, Австралии, Канады, Франции, Нидерландов, Новая Зеландии, Индии, Филиппин. При этом главную роль в организации и проведении процесса по указанию Вашингтона взял на себя главнокомандующий союзными оккупационными войсками американский генерал Дуглас Макартур. Именно по его приказу 11 сентября 1945 г. начались аресты подозреваемых в военных преступлениях лиц, занимавших руководящие посты в милитаристской Японии. Всего к суду были привлечены 29 человек из числа высшего военного и гражданского руководства. Двое обвиняемых, в том числе подписавший в Москве Советско-японский пакт о нейтралитете в апреле 1941 г., а через два месяца призывавший императора и правительство к нападению на СССР бывший министр иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока, умерли во время процесса. Один, идеолог шовинизма и милитаризма Сюмэй Окава, был признан невменяемым в связи с психическим заболеванием (не исключено, что инсценированным) и выведен по этой причине из числа обвиняемых. А трижды являвшийся премьер-министром, в том числе при начале полномасштабной агрессии Японии в Китае в июле 1937 г. князь Фумимаро Коноэ накануне ареста покончил жизнь самоубийством. Пункты обвинения были разделены на три категории: А, В и С. Категория А включала в себя обвинения в преступлениях против мира — планировании и ведении агрессивной войны и нарушении международного законодательства. Она применялась только против высшего руководства Японии. Категория В включала обвинения в массовых убийствах. Категория С — обвинения в преступлениях против обычаев войны и преступления против человечности — применялась к японцам любого ранга. Подсудимые полностью отрицали свою вину или ссылались на «забывчивость». Все они имели профессиональных защитников, в том числе американских, которые, по свидетельствам очевидцев, «прибегали к всевозможным нечестным приемам: запугивали свидетелей, всячески склоняли их к заведомо ложным показаниям в пользу подсудимых, тенденциозно подтасовывали факты и документы, представляли недоброкачественные доказательства, в частности сомнительного происхождения документы, и представляли фальшивки, однажды уже отклоненные Трибуналом». Подобное поведение американских адвокатов объяснялось тем, что американское правительство уже в первые годы оккупации Японии задалось целью превратить эту страну в «бастион борьбы с коммунизмом», в «непотопляемый авианосец» США, нацеленный против СССР и восточноазиатских народов, боровшихся за свободу и независимость. А потому американские власти не хотели демонстрировать жестокость к будущему союзнику, стремясь сохранить руководящие кадры для управления страной-вассалом. Эти же цели преследовали американцы, отвергнув требование СССР и Китая о привлечении к суду в качестве обвиняемого императора Японии Хирохито, который все годы войны в звании генералиссимуса являлся главнокомандующим императорскими армией и флотом и нес ответственность как за развязывание войн, так и жестокие методы их ведения. Благодаря американцам не оказались на скамье подсудимых и владельцы крупнейших японских монополий «дзайбацу», которые как производители оружия были весьма заинтересованы в развязывании войн за рубежом, в том числе с целью овладения ресурсами захваченных стран, необходимыми для расширения производства и обогащения хозяев промышленных концернов Страны восходящего солнца. Предложения советского обвинителя о предании суду владельцев крупнейших предприятий военной промышленности были отклонены. Ибо и они были нужны США для восстановления Японии как дальневосточного военно-политического союзника. Но попытки адвокатов оправдать подсудимых или принизить их вину с целью сохранить жизни главных японских военных преступников наталкивались на неопровержимые свидетельства массовых убийств не только солдат противника, включая военнопленных, но и беззащитных женщин, детей и стариков, которых убивали как ненужных «людей второго сорта». Тут прямая аналогия с геноцидом евреев, цыган, славян и других «недочеловеков» германскими нацистами. Уничтожение китайцев, корейцев, вьетнамцев, филиппинцев и других народов Восточной Азии было обыденной практикой управления японцами захваченными странами. Поэтому Трибунал отвергал попытки защитников обелить деяния подсудимых, не включая их даже в материалы суда. Приведем лишь небольшой фрагмент, свидетельствующий о геноциде китайского народа на примере «нанкинской резни», когда после овладения столицей Китайской республики — Нанкином японские солдаты и офицеры безо всякой военной необходимости, можно сказать, для развлечения и «психологической разрядки», по китайским данным, убили за несколько дней около 300 тысяч мирных жителей этого города. Например, японские газеты «Осака майнити симбун» и «Токио нити-нити симбун» широко освещали «соревнование» между двумя офицерами, пожелавшими выяснить, кто из них первым зарубит сто китайцев мечом-катаной. Свидетели рассказывали на Токийском процессе, как жителей Нанкина сотнями закапывали в землю живьем, сжигали на кострах, заживо расчленяли. Массово убивали и военнопленных. 18 декабря 1937 г. японцы при захвате Нанкина за час расстреляли и утопили в реке Янцзы 57 с половиной тысяч солдат и офицеров китайской армии. В ходе процесса вскрылись факты бесчеловечного так называемого «батаанского марша смерти», когда после захвата полуострова Батаан на Филиппинах более 70 тысяч местных и американских военнопленных гнали по щебенке под палящим солнцем в концентрационный лагерь, расположенный на расстоянии около 100 километров. Тысячи пленных погибли в дороге от болезней, истощения, обезвоживания, перегрева, ран, которые никто не лечил, и беспричинных казней. Упавших истощенных людей переезжали танками. Общее число погибших в пути оценивается в 5—10 тысяч филиппинцев и в 600—650 американцев. Жесточайшим был и режим в лагерях военнопленных, где не соблюдались не только международные соглашения о содержании плененных солдат и офицеров противника, но и элементарные общечеловеческие нормы гуманности. Эти и многочисленные другие случаи убийств и издевательств над военнопленными и мирным населением захваченных японской армией стран были установлены и выдвинуты в качестве обвинений подсудимых. В ходе процесса было проведено 818 открытых судебных заседаний и 131 заседание в судейской комнате; трибунал принял 4356 документальных доказательств и 1194 свидетельских показания, из которых 419 были заслушаны непосредственно трибуналом. И хотя далеко не все военные преступники понесли заслуженное наказание, наиболее одиозные политические и военные фигуры милитаристского режима были осуждены Токийским трибуналом. Семеро обвиняемых, включая двух бывших премьер-министров Коки Хирота и Хидэки Тодзио, были приговорены к смертной казни через повешение и казнены 23 декабря 1948 года во дворе тюрьмы Сугамо в Токио. 15 обвиняемых были приговорены к пожизненному заключению, ещё трое — к разным срокам заключения. Американские власти, преследуя собственные интересы, не согласились предать суду народов японских «извергов в белых халатах», которые, прикрываясь «научными исследованиями», производили в огромных количествах бактериологическое оружие, губя тысячи именуемых «бревнами» людей в зверских экспериментах. В последовавшем после Токийского Хабаровском процессе по делу двадцати бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в разработке и применении бактериологического оружия (25 — 30 декабря 1949 г.), вскрылись чудовищные факты подготовки в созданном по указу императора Японии «отряде 731» бактерий смертоносных болезней. Таких бактерий, по свидетельству бывшего служащего этого отряда, хранилось в ожидании применения столько, что «если бы они при идеальных условиях были рассеяны по земному шару, этого хватило бы для уничтожения всего человечества». Но на скамье подсудимых не было главного идеолога и стратега бактериологической войны — начальника «отряда 731» генерал-лейтенанта Сиро Исии, которого американские власти за переданную им документацию о зверских «опытах» над живыми людьми спрятали от суда. В заключение отметим, что правые реваншистские силы Японии в наши дни продолжают отвергать приговоры Токийского трибунала, называя его неправым «судом победителей». Души казненных главных японских военных преступников канонизированы в милитаристском храме Ясукуни, куда регулярно, игнорируя возмущение народов — жертв японского милитаризма, ходят на поминовение депутаты парламента от правящей партии, члены правительства, а то и премьер-министры. А 16 августа 1960 г. на вершине горы Микэнояма около города Нагоя был открыт памятник семи главным японским военным преступникам, повешенным в 1948 году. На нем высекли надпись: «Могила семи самураев-мучеников». При открытии памятника им были возданы надлежащие почести. В январе 1964 года были посмертно награждены примерно два миллиона японцев, погибших во Второй мировой войне. Открыто выступающие против пацифистских положений послевоенной Конституции Японии лидеры правящей Либерально-демократической партии, в том числе идеолог возрождения «прекрасной прежней Японии» бывший премьер-министр Японии Синдзо Абэ, поклоняются душам казненных военных преступников, не признают решения Токийского трибунала и зовут к возрождению Страны восходящего солнца вновь в качестве военной державы…