«Не сдашь оперов — будешь сидеть» Как полицейские задержали наркоторговца, но сами оказались в тюрьме после вмешательства ФСБ

Трое сочинских полицейских едва ли могли предположить, что такая рутинная операция, как задержание наркоторговца, закончится для них увольнением и арестом. По версии следствия, оперативники получили от задержанного взятку в один миллион рублей, что и стало причиной их ареста. Однако экс-полицейские утверждают: никакой взятки не было, а в СИЗО они попали потому, что отказались давать ложные показания на свое руководство, которых от них требовали сотрудники Федеральной службы безопасности (ФСБ). В подробностях громкого дела разбиралась «Лента.ру».

Эта история началась 14 апреля прошлого года. В одну из цветочных лавок Сочи заглянула 25-летняя Анастасия Макарова (имя изменено) — бывший секретарь вначале Лазаревской, а затем Адлерской прокуратур. Девушка поинтересовалась, нет ли у продавца пары сотен мелких зип-пакетиков для семян. Но тот смекнул, что дело семенами явно не пахнет.

Продавец предложил Анастасии приехать через пару часов, а сам сообщил о подозрительной покупательнице знакомому полицейскому. Девушка вышла на улицу и села в машину к Мурату Османову, бывшему следователю УВД Центрального района Сочи, экс-начальнику следственного отдела Лазаревского района УВД Сочи.

Османов служил в МВД в 1999-2014 годах, после ухода из полиции получил статус ИП и начал заниматься поставками продовольствия в санатории и курорты Сочи. Но бизнес, судя по всему, шел совсем плохо: Османов где-то купил десять граммов мефедрона и собирался сделать несколько «закладок». Для этого он обратился за помощью к Анастасии.

Между тем задерживать подозрительную покупательницу зип-пакетиков были готовы три оперативника: Сослан Дзагоев, Владимир Каратаев и Мурат Хушт. Когда им позвонил продавец-цветочник, они сидели в кафе вместе с блогером Гией Кизирией — автором Instagram-канала crime_in_all_Sochi.

Мол, «сейчас возьмем закладчиков: тебе будет интересно». Но опергруппа упустила подозреваемых: Османов и Макарова оторвались от полицейских, многократно нарушив ПДД. Расстроенные оперативники вместе с блогером Кизирией вернулись в кофейню. В тот момент они еще не знали, что этот вечер обещает быть долгим.

Спустя час после неудачной погони полицейским позвонил их контакт, сотрудник городской ТЭЦ. Он сказал, что через камеры видеонаблюдения охранной системы видит, как на парковке ТЭЦ в машине сидят мужчина и женщина, пьют вино и фасуют что-то в пакетики.

Оперативник спросил, какая машина у подозреваемых, — и оказалось, что это как раз тот автомобиль, который они упустили. Полицейские выехали на место и на этот раз задержали Османова и Макарову с поличным. Мурат решил «вызвать огонь на себя»: он сопротивлялся аресту и пытался выиграть время (подтверждающие это материалы уголовного дела имеются в распоряжении «Ленты.ру»).

Анастасия закрылась в машине и пыталась выбросить из нее уже упакованные наркотики. Впрочем, эти попытки были абсолютно напрасными: за происходящим наблюдали трое полицейских и блогер-свидетель. Кроме того, Османов и Макарова везде оставили свои отпечатки и попали на записи камер видеонаблюдения. Шансов отвертеться не было.

Османов просил оперативников не давать ход делу: «Дайте один звонок — и я решу проблему». Но его не слушали. Один из полицейских прямо заявил, что Османов — барыга, и разговаривать с ним никто не будет.

Сначала Мурату и Анастасии оформили «административку» за неповиновение сотрудникам полиции, а после заключения эксперта о том, что у них нашли мефедрон, возбудили уголовное дело. Но с этого момента в истории с задержанными начались странности.

В действиях Османова и Макаровой явно прослеживалось покушение на сбыт наркотиков в крупном размере (часть 3 статьи 30 и часть 4 статьи 228.1 УК РФ). Максимальное наказание — до 20 лет лишения свободы. Однако 17 апреля 2020 года дело (причем в отношении неустановленных лиц) почему-то возбудили по части 2 статьи 228 («Хранение наркотиков в крупном размере») УК РФ (подтверждающие это материалы уголовного дела имеются в распоряжении «Ленты.ру»).

Максимальное наказание по этой квалификации куда мягче: от трех до десяти лет лишения свободы. Возможно, дело в том, что в отделе полиции, куда доставили Османова, высокий пост занимает один из его бывших коллег. Не исключен и другой вариант. По закону, любого задержанного после десяти дней в полицейском ИВС нужно отправлять в СИЗО.

Но Османов почему-то провел в ИВС 12 дней, а потом, на суде по избранию ему меры пресечения, сразу же заявил: на него давили сотрудники ФСБ России, обещая огромные проблемы или льготную статью по хранению наркотиков. Причем не секрет, что силовикам в ИВС получить доступ к задержанному куда проще, чем в СИЗО.

Из выступления Мурата Османова на суде по избранию меры пресечения:

«Ко мне [в ИВС] приехали сотрудники ФСБ и начали требовать показания, что я давал взятку сотрудникам полиции за то, чтобы уйти от уголовной ответственности. Я отказался давать такую информацию, потому что такого факта не было. Они мне поставили условия, что если ты не сдашь оперов, то будешь сидеть.

И то, что [дело] возбуждено по факту в отношении неустановленных лиц, будет переделано по-другому, и будет уже сбыт и все остальное… После чего 22 апреля возбуждается новое уголовное дело, уже в порядке статьи 228.1 УК РФ («Покушение на сбыт»).

В эту же ночь ФСБ приезжает ко мне с обыском. После чего привозят меня к себе в отдел, где начинаются торги: сдай нам сотрудников полиции, или будешь сидеть. Я отказался, после чего оказался в ИВС. Непонятно, почему по одному и тому же факту возбуждено два уголовных дела».

Протокол любого судебного заседания — это документ высшей юридической силы в России. Бывший следователь Османов не мог не знать, что все его показания суд обязательно внесет в протокол. Фактически его признание на суде было своеобразным криком о помощи, но он остался без ответа, а Османова на время следствия отправили в СИЗО.

Спустя несколько месяцев под арестом он внезапно вспомнил, что 15 апреля 2020 года, на следующий день после задержания, дал взятку в миллион рублей задержавшим его полицейским, причем руководство оперативников якобы было в курсе этого и претендовало на часть денег. По словам Османова, за эту взятку сотрудники МВД якобы обещали завести на него дело не о покушении на сбыт наркотиков, а всего лишь о хранении — по куда более легкой статье.

Сразу после этих показаний на оперативников Дзагоева, Каратаева и Хушта завели уголовное дело о взятке; суд отправил их в СИЗО. Руководство полицейских, не дожидаясь результатов расследования, уволило их со службы. Но бывшие оперативники вскоре заявили, что еще в первые дни уголовного преследования на них вышли сотрудники ФСБ.

Причем стало ясно, что настоящей целью всей этой операции являются вовсе не бывшие оперативники, а их непосредственное руководство.

Якобы экс-полицейских заставляли сказать, что взятка Османова частично предназначалась и их начальству, но бывшие оперативники отказались давать такие показания — и отправились под арест. Косвенно эту версию подтверждают серьезные неувязки, которые остаются в деле Дзагоева, Каратаева и Хушта.

Та взятка в миллион рублей, которую они якобы получили, существует только на словах Османова: нет ни переписки, ни телефонных разговоров, ни видеозаписей — ничего, что подтверждало бы передачу денег или факт их вымогательства. Странным выглядит и то, что полицейские взяли с собой на задержание блогера, который освещает происшествия в Сочи.

Оперативники вряд ли пошли бы на вымогательство в такой компании — конечно, если не хотели, чтобы об их темных делах узнал весь город. Тем не менее Дзагоев, Каратаев и Хушт сегодня находятся в СИЗО, как и Османов, которого они задерживали.

Судьбы бывших оперативников, даже если в итоге их признают невиновными, уже сломаны: восстановиться на службе бывшим полицейским будет очень непросто. Но может случиться и так, что несколько месяцев спустя арестанты внезапно вспомнят, что брали у Османова ту самую взятку в миллион рублей — причем по указанию начальства.

Ведь СИЗО и безденежье иногда кардинально меняют людей. А судя по справкам о доходах и недвижимости из уголовного дела, экс-полицейские не жили на широкую ногу. И вряд ли уже заживут.