«Зря она к следователям пошла»: жертве скопинского маньяка напомнили о последствиях госзащиты

Государственная защита, о которой просит одна из жертв скопинского маньяка, может доставить ей самой серьезные неудобства. Так бывший следователь по данному делу Дмитрий Плоткин прокомментировал «Вечерней Москве» просьбу Екатерины Мартыновой, пострадавшей от рук Виктора Мохова.

Ранее стало известно, что девушка обратилась в Следственный комитет России с просьбой завести на Мохова уголовное дело и предоставить ей госзащиту после того, как мужчина нашел ее в соцсети и попытался добавить в друзья. До этого вышедший на свободу маньяк говорил, что любит Екатерину и хочет с ней встретиться. В ответ на это Мартынова и ее представители с подачи регионального следователя пошли в СК с просьбой о помощи. В частности, девушка хочет ограничить возможность Мохова публично высказываться.

Дмитрий Плоткин, который вел дело скопинского маньяка, считает, что Екатерина погорячилась.

— Мохова надо было просто вызывать в органы и конкретно с ним переговорить, сказать ему, что он может делать, а что нет. Он сейчас проблем не захочет: ему достаточно несколько раз нарушить правила установленного за ним надзора, и его еще раз могут надолго упрятать (за решетку, — прим. «ВМ»), — сказал криминалист.

По его словам, если Следком примет положительное решение по просьбе Мартыновой, то, скорее всего, будут приняты меры, запрещающие Мохову контактировать с ней. Коснутся ли такие меры общения в интернете, Плоткин не уточнил. Так или иначе все это делается «для успокоения потерпевшей», хотя ситуация все больше и больше превращается в «раздувание пиара», считает он.

Госзащита, как отметил экс-следователь, это очень серьезная мера, поэтому ходатайство жертвы маньяка не может не удивлять.

— Это вообще нечто другое. Я где-то год был под госзащитой, когда вел одно из бандитских дел, и это, я вам скажу, не приведи Господь, — признался собеседник «ВМ».

Он рассказал, что опека правоохранителей на тот период времени представляла собой следующее: с вами постоянно проживают несколько вооруженных сотрудников СОБРа; вам дается спецтранспорт, который везде вас сопровождает; все ваши перемещения планируются заранее; в большинстве случаев первыми в любое здание, будь то жилой дом или магазин, заходят «автоматчики», и только потом вы.

— Они первыми все «зачищают». Я не мог сам дверь открыть — это делал кто-нибудь из СОБР, — вспомнил криминалист. — Если кто-то ко мне без звонка заходил, его тут же ставят лицом к стене, мол, кто такой, зачем. Кроме того, еще много мероприятий, о которых я уже не могу говорить (полный перечень мер госзащиты указан здесь).

Доктор юридических наук, старший советник юстиции в отставке Лев Бертовский уточнил, что относительно госзащиты существует закон о защите лиц, способствующих уголовному судопроизводству. Он подразумевает право человека, который дает показания против какого-либо преступника, просить обеспечить его защитой — «целым комплексом мер вплоть до изменения внешности, документов и места жительства».

Другое дело, говорит Бертовский, почему Мартынова обратилась в СК и по какому поводу.

— Зря она к следователям пошла. У Следственного комитета точно нет оснований для принятия мер (по ее просьбе — прим. «ВМ»). Ее должна защищать полиция, но от реальных угроз. Например, если бы ей писали угрозы во «ВКонтакте». Однако, насколько я понимаю, Мохов вроде их не высказывал. Может, он отправил запрос в друзья, чтобы подружиться. Откуда мы знаем? — спросил эксперт.

По его мнению, госзащита Екатерине не нужна, поскольку отсидевший 17 лет в тюрьме Мохов — уже 70-летний пенсионер — теперь едва ли представляет угрозу. От него не исходит физических притязаний, а его попытку «подружиться» через соцсеть Бертовский назвал «ни о чем».

Также юрист обратил внимание, что девушка просит о защите государства вне рамок уголовного дела, поскольку последнее было закрыто.

— Логика девушки понятна, но теперь надо понять логику правоохранителя. Представьте, что вы полицейский. К вам пришел человек с жалобой, вы его спрашиваете: «Что случилось, что вы чего-то опасаетесь? В чем в опасность?». Вот отвечают, что, по сути, ни в чем. Ну и какие тут могут быть меры? — задался вопросом собеседник «ВМ».

На запрос корреспондента «ВМ» Екатерина Мохова отказалась отвечать, но поблагодарила за беспокойство.

Читайте также: Следователь назвал две главные ошибки скопинского маньяка