Андрей Гожый: Зеленский – это Порошенко с вытекшей тормозной жидкостью
Об этом в интервью Украине.ру рассказал украинский адвокат и правозащитник Андрей Гожый.
- Андрей, вы сообщили, что дело о нападении на вас в сентябре 2018 года представителей радикальной организации С14 передали из полиции в Службу безопасности Украины. Чем вы это объясняете и как к этому относитесь?
— После того, как МВД зашевелилось с вынесением как бы подозрения (главе С14 — Ред.) Евгению Карасю, по всей видимости, чтобы не давать своих в обиду, «контора» (Служба безопасности Украины — Ред.) порешала с подследственностью.
Препятствование журналистской и адвокатской деятельности и хулиганство — подобного рода дела расследуются полицией, это их подследственность. Однако контора подсуетилась, чтобы не подставлять всех этих аффилированных с ними (с СБУ — Ред.) фашиствующих молодчиков, и областная прокуратура почему-то передала дело на расследование в СБУ.
Меня, как сторону процесса и потерпевшее лицо, конечно же, никто об этом не уведомил, мне процессуальные документы никто не пересылал. В принципе, за годы следствия ни полиция, ни прокуратура, ни прочие органы не считают целесообразным меня вообще о чём-либо уведомлять, я обо всём узнаю постфактум.
Это Евгений Карась со своими приближёнными узнают даже о проектах процессуальных документов. Но это не удивляет, мы понимаем, на кого работает вся эта правоохранительная система.
Интересно, что похожая ситуация была с «делом Стерненко». После деяний, повлекших смерть человека, прокуратура, вместо того, чтобы дать расследовать это дело полиции, поскольку это подследственность полиции, передала дело в СБУ. Все понимают, для чего это делается.
- Для чего?
— Во-первых, это даст возможность адвокатам, обслуживающим вот этих вот молодчиков, обжаловать подследственность. А после обжалования подследственности нельзя человеку просто дать обвинительный акт, обвинительный приговор, поскольку расследование неуполномоченным лицом является уже само по себе основанием для возврата судом обвинительного акта.
Далее, мы знаем, с кем аффилированна организация С14. И власти этого не скрывали. Их подконтрольные структуры получают и деньги из бюджета, и работу — в связке со Службой безопасности.
Поэтому понятно, что контора своих агентов и людей, которые делают для неё всю грязную работу, в обиду не даст. Передача дела в СБУ — это ещё один способ затянуть следствие на неопределённое время, так сказать, продлить его в бесконечность.
И, что самое интересное — это пока информация не вполне проверенная, но вполне правдоподобная — что следствие по делу о нападении на меня ведёт следователь, входивший в группу, которая вела дело против журналиста Василия Муравицкого.
Если так, то вообще интересно получается: люди сажали Муравицкого, я его защищал, вытягивал из тюрьмы. На меня нападают представители структуры, аффилированной с СБУ, и те следователи, которые сажали Муравицкого, теперь расследуют дело о нападении на меня. Это даже где-то смешно.
Поэтому от такого следственного рвения имени господина Зеленского… Ничего от этого ожидать не приходится.
- Вы будете обжаловать подследственность?
— Нет. Я с самого начала довольно-таки прохладно относился к этому делу и не проявлял никакой активности. Я не написал ни одной жалобы, ни одного ходатайства — ничего. Считал и считаю это напрасной тратой времени и сил, поскольку с самого первого дня понимал, что нападение на меня было инспирировано силовыми органами.
Помогать людям — это другое дело, а в данном случае все усилия были бы напрасны, тратить на это время — контрпродуктивно.
Единственно, я знаю, что некоторые международные организации периодически как бы дают «подзатыльники» нашим силовикам и политической власти, и она вынуждена периодически какие-то усилия имитировать, что-то там куда-то передавать, якобы расследовать…
А сам я с первых дней после нападения считаю, что если не сменится политическая власть, то ничего не будет. Потому что у нас С14 и иже с ними относятся к пулу неприкасаемых. Они находятся вне правового поля. Им можно противостоять только силовым методом в рамках самообороны, самозащиты. А правовые методы против них не работают.
- Значит, при президенте Зеленском ничего в этом плане не изменилось?
— Мне кажется, что в последнее время при Зеленском ситуация даже ухудшилась. Он скатился в какую-то маразматическую риторику, агрессивную, антироссийскую и антиукраинскую. Он сейчас занимает такую крайне правую позицию, что порой пугаешься.
Это как бы не то, что реинкарнация Порошенко, это Порошенко, у которого вытекла тормозная жидкость, вот так можно сказать.
Особенно то, что Зеленский сейчас творит по отношению к Конституционному суду — угрожает какими-то кровавыми разборками, переворотом… И это при том, что Конституционный суд принял законное решение.
Что-то очень неконстркуктивное и нерациональное в конторе Зеленского происходит, а может быть, и в голове.
- Считаете опасным политический кризис, связанный с событиями вокруг КС?
— Да, если рассматривать всё в комплексе. Зеленский с треском проиграл местные выборы. Рейтинг у него падает. При этом экономическая ситуация в стране ухудшается. Государство не знает, что делать с коронавирусом, а те действия, которые оно предпринимает, они просто дурацкие, можно даже так сказать.
- Почему?
— Потому что оказывается, что в спортзалах заниматься нельзя, а в пивнухах и в ресторанах, которые принадлежат мэрам, депутатам — там коронавирус как бы не распространяется. Это ведь всё люди видят. И делают выводы.
Я думаю, что и местные элиты, и олигархат, они покупали себе места в списках президентской партии, рассчитывая на рейтинг в 30%, а облом произошёл колоссальный.
Поэтому вот эта ускользающая власть, это сжимающееся кольцо, нарастание в обществе сопротивления — всё это сейчас заставляет Зеленского совершать необдуманные поступки и даже прямо идти на преступление.
- На преступление?
— Да. За умышленное неисполнение Решения Конституционного суда предусмотрен срок от трёх до восьми лет лишения свободы, на минуточку. А Зеленский публично призывает не выполнять решение Конституционного суда. Но тогда давайте завтра мы не будем приговоры выполнять. Понимаете?
Вот здесь мы можем опять к моему делу вернуться: о каком справедливом наказании для провластных нацистов можно вообще говорить, если президент страны призывает не выполнять судебные решения?
Ну всё, можно ставить точку в какой-то правовой истории государства.
- Вы констатируете поражение партии Зеленского на этих местных выборах. Как считаете, даёт ли это основание для надежд на нормализацию обстановки — хотя бы, для начала, на местах?
- Нет, потому что здоровые силы-то не победили, они не были допущены к выборам. Мы увидели очень низкую явку, 70% людей на выборы не пришли. Почему? Потому что они не видят для себя, за кого можно было бы проголосовать.
Некоторые кандидаты неоднократно переобулись, поменяли масть, кто-то уже пять партий сменил. Купили откровенно места. И люди поняли, что на выборы-то нечего идти. А низкая явка избирателей способствовала прохождению в местные советы совершенно не лучших людей, а тех, кто, например, сумел быстренько организовать избирательные карусели…
Поэтому констатируем, что качество местной власти ухудшилось, она стала более барыжной, продажной, завязанной на местных царьков. Ожидать улучшений совершенно не приходится.
- Но, получается, граждане сами в этом виноваты?
— Избиратель ищет, за кого он мог бы проголосовать, но ему таких вариантов не предоставили. «Оппозиционная платформа — За жизнь» (ОПЗЖ) тоже набрала незначительный процент, даже ухудшив свои результаты в некоторых регионах — и не может претендовать на 60% русскоязычного электората, поскольку делала то же самое…
Я вот по регионам посмотрел тех людей, которых они выдвинули, часть из них в течение последних пяти лет сотрудничали с властью, с партией Порошенко, со «Свободой», совместно голосовали… Ясное дело, что у избирателей это не нашло отклика.
Единственный плюс от местных выборов — в провале Зеленского, в его ослаблении. Но при этом качество местной власти не изменилось, и люди остались один на один сот своими перекрёстками, залитыми лужами, с плохими дорогами и прочими проблемами.
Ухудшение ситуации на местах продолжится.