«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о самых известных организованных преступных группировках 90-х. В предыдущей статье речь шла о бандитах из Щелковской ОПГ — самой жестокой в Подмосковье: отморозки без принципов и понятий закатывали тела жертв в бетон и топили в водах озера, которое местные прозвали Чумным. Между тем в то смутное время в Подмосковье действовала не менее дерзкая и опасная банда — Балашихинская ОПГ: она отличилась тем, что развязала кровавую войну с ворами в законе, в ходе которой полегло немало криминальных авторитетов. Сменив в борьбе с законниками несколько главарей, группировка сумела легализоваться, избежав разгрома. Предупреждение В истории многих ОПГ 90-х есть личности, которые, по некоторым данным, в том числе по свидетельствам современников, принимали участие в криминальных событиях того времени. Однако их вина так и не была доказана в суде. Во избежание судебных издержек и обвинений в клевете «Лента.ру» изменила имена таких персонажей на вымышленные.

Два главаря одного города

Передел криминальной власти, который достиг своего пика в печально известные 90-е годы, не обошел стороной подмосковную Балашиху. В первое время там установилось двоевластие: город поделили между собой две группы бандитов. Лидером одной из ОПГ стал местный житель Сергей Фролов (Фрол). Он родился в 1958 года в семье простых работяг и детство провел в тихом дворике на Северном проезде. Учился средне, зато в секцию по боксу всегда бежал с удовольствием и делал на ринге настоящие успехи. Бойцовские навыки пригодились Фролу в будущем: вернувшись из армии, он поступил на службу к мытищинскому вору в законе Вячеславу Слатину (Ростик), при котором выполнял функцию вышибалы. Воровские понятия были Фролову близки, но не настолько, чтобы посвятить всю жизнь романтике законников. Какое-то время в середине 80-х Фрол и его сообщники за неимением более перспективной занятости перебивались кражами и грабежами. Тогда бригада Фрола впервые столкнулась с конкурентами — ребятами из ОПГ под предводительством Владимира Мушинского (Муха). Впрочем, поначалу конфликтов между ними практически не было: Фрол и Муха удачно поделили сферы влияния и свели свои контакты к минимуму. Ситуация усугубилась, когда бандиты, выходя на очередное дело, начали беззастенчиво цеплять чужую территорию. Балашиху тут же сотрясла череда кровавых разборок между конкурентами. Самая крупная стычка бойцов Фролова и Мушинского произошла в 1987 году на одной из городских улиц: едва завидев противников, ребята Фрола открыли огонь. Были ранены пятеро бандитов, в том числе сам Муха и его ближайший сообщник Григорий Соломатин (Солома). Тогда Фролов еще не знал, что этот приятель Мушинского сыграет в его судьбе роковую роль. Побоище закончилось победой фроловских боевиков, но их соперники сдаваться не думали, и острое противостояние продолжалось до апреля 1989 года. Тогда в Балашихе ожидал своей коронации в законники один из сторонников Мухи — Николай Манохин (Маноха). Как водится, почтить событие своим присутствием собрались некоторые представители воровского сообщества, среди которых, на свою беду, оказался грузинский авторитет, уроженец города Кутаиси Теймураз Пхакадзе (Тимур). На предпраздничном застолье, устроенном мухинскими молодчиками, подвыпивший Тимур неожиданно для многих выразил сомнение в достойности кандидатуры Манохина. Тот рассвирепел и, подскочив к обидчику, одним ударом опрокинул его на землю. На помощь Манохе пришли еще два бандита, которые принялись пинать Пхакадзе ногами. В итоге вора в законе забили до смерти, а затем, положив труп в багажник авто Манохина, вывезли и бросили его в лесополосе. Братки искренне надеялись, что об их дерзком преступлении никто из посторонних не узнает, но просчитались: кто-то из присутствовавших при расправе над Пхакадзе донес на них собравшимся на похороны авторитетам. И те вынесли главному душегубу Манохину смертный приговор. Стать палачом вызвался присутствующий на похоронах Тимура Григорий Соломатин. Понимая, что при открывшихся обстоятельствах дни его группировки сочтены, Солома решил с максимальной выгодой для себя переметнуться под другое крыло. Законники поощрили его рвение и кандидатуру Соломатина одобрили. Новоиспеченный киллер начал готовиться к исполнению важного задания.

Месть законников

Исполнить задуманное ликвидатор решился в феврале 1990 года. Отследить передвижение жертвы труда не составило: Маноха и подумать не мог, что за ним охотится его же сотоварищ. Улучив удачный момент, когда Манохин 14 февраля 1991 года находился с рабочим визитом в малолюдном поселке Фабрика №5, Солома несколько раз практически в упор выстрелил в него из нагана. Четыре пули попали в цель. Полагая, что жертва мертва, Соломатин даже не стал тратить время на контрольный выстрел, а поспешил доложить об успехе заказчикам: все, «клиент» отправлен на тот свет. Но, как оказалось позже, с выводами Солома поспешил: истекающего кровью Маноху подобрала чудом оказавшаяся в тех краях скорая помощь. В больницу пациента доставили вовремя: еще десять-двадцать минут активной кровопотери — и жизнь Манохину спасти бы не удалось. Впрочем, долго в больнице везунчик не задержался — как только смог встать на ноги, тут же сбежал из лазарета и вскоре покинул Балашиху. Разыскать подозреваемого стражам порядка труда не составило, и в апреле 1991 года Маноху доставили в СИЗО подмосковного Серпухова. А там как раз в это время находился его обидчик — незадолго до поимки Манохина Григория Соломатина арестовали за покушение на убийство жителя города Алушта, совершенное в 1990 году. Находясь за решеткой, Солома даром времени не терял и сдружился с прохлаждавшимся в изоляторе единственным вором в законе чеченского происхождения Султаном Даудовым. Узнав, что поблизости находится недобитый Маноха, криминальная парочка передала «маляву» сокамерникам приговоренного авторитета. Спустя две недели Николай Манохин был убит. Его тело с пробитой головой обнаружили конвоиры, которым надлежало доставить заключенного на допрос. Естественно, никто из сидельцев не сознался в содеянном: по словам зеков, в ночь расправы над Манохой все они мирно спали. В итоге смерть бандита была обставлена как неудачное падение с нар. Вопрос с возмездием за Тимура был закрыт, а вскоре прекращено и уголовное преследование Соломатина, который за неимением прямых доказательств его причастности к преступлению в курортном городе вышел на свободу. Недолго пробыл в СИЗО и Даудов, который продолжал держать связь с новым другом. После случившегося приятель Манохина Владимир Мушинский продержался на криминальной сцене недолго. О первом покушении на Маноху он узнал 14 февраля, на праздновании дня своего рождения: он ждал подчиненного с поздравлениями, но вместо подарка получил звонок из больницы с сообщением, что Николай тяжело ранен. Праздник был испорчен: Муха понимал, что его жизнь фактически висит на волоске, ведь в день расправы над Теймуразом он присутствовал на торжестве, поэтому легко мог считаться сообщником. Решив не рисковать, главарь ОПГ отбыл на ПМЖ в Польшу, где, впрочем, долго не протянул: при загадочных обстоятельствах выпал из окна своего особняка и скончался. Поговаривали, что у воров в законе были сведения о непосредственной причастности Мушинского к убийству Пхакадзе, за что он и поплатился жизнью. После гибели своего лидера мухинская группировка распалась, и многие боевики перешли на сторону единственного оставшегося предводителя местных бандитов Сергея Фролова.

Царство Фрола

В отличие от опального Мушинского, взращенный в среде законников Фрол, которого, по некоторым данным, короновали несмотря на отсутствие ходок, был у воров в законе в настоящем почете. Он признавал их власть и умело выстраивал отношения, отчисляя в воровской общак часть доходов. Денежные средства Фролов получал как от традиционного рэкета (все казино, рестораны, заправки, автомастерские, магазины, рыночные точки с распадом группировки конкурентов оказались во власти фроловской ОПГ), так и с принадлежащего ему предприятия — кооператива «Вымпел». Его Фрол открыл еще в 1988 году. Самым ходовым товаром, который производила фирма, были модные в ту пору джинсы-«варенки». Пользовалась спросом и дешевая пластиковая бижутерия: здесь брали объемами, снабжая безделушками все столичные и подмосковные рынки. С первой же прибыли приобрели деревообрабатывающее оборудование и вскоре начали торговать штучной мебелью весьма приличного качества. Добившись успеха, Фролов устремился покорять другие горизонты. Например, начал сотрудничать с региональными группировками, максимально обезопасив свое «королевство» от междоусобных войн. Здесь не обошлось без стычек: члены Реутовской ОПГ попытались было воспротивиться нарастающему влиянию балашихинских и за короткий промежуток времени лишились трех лидеров, которых одного за другим нашли с простреленными головами. Сергей неоднократно посещал Латвию и Эстонию, где сумел открыть фирму по производству полиэтиленовых пакетов, канцтоваров и игрушек для детей с выгодным коммерческим ходом — размещением на изделиях рекламных логотипов различных фирм. Отметился подмосковный авторитет и на Донбассе, наладив поставки металла в Донецк. Проводились они под пристальным вниманием двоюродного брата Фрола, которого он поставил своим наместником на Украине. Кроме прочего, Сергей сумел отхватить кусок нефтеперерабатывающего бизнеса в Сибири и наладить поставки хлопка из стран Азии. Несмотря на широту своих взглядов и деловых связей, Фролов был крайне нетерпим к кавказским группировкам, которые активизировались к началу 90-х и попытались установить свою власть в Подмосковье. На битву с захватчиками Фрола благословил знаменитый вор в законе Вячеслав Иваньков (Япончик), который тоже имел зуб на чеченцев, убивших двух его друзей. После первых же предложений «иноземцев» подвинуться Сергей забил кавказцам «стрелку» в одном из лесов близ подмосковного Ногинска. Первыми на указанное место прибыли чеченцы в составе 20 человек, которым выпало понаблюдать за появлением ребят Фролова: одна за другой на обочине парковались иномарки, из которых выходили вооруженные до зубов балашихинские «братки». По разным данным, их прибыло от 100 до 300 человек. Изумленные кавказцы тут же пошли на попятную и предложили мирно урегулировать конфликт. Рассудив, что открытая война в любом случае ему не на руку, Фрол согласился, но не преминул указать приезжим их место в преступной иерархии. Такая постановка вопроса и факт унижения земляков очень не понравились Султану Даудову.

Подмосковный Султан

Уроженец Чечено-Ингушской АССР Султан Даудов был на два года старше Фролова, но, в отличие от него, в 15 лет уже сел за кражу, совершенную в родном селении. Освободившись по достижении совершеннолетия, на воле гулял недолго и вскоре одну за другой совершил еще три ходки, проведя в заключении в общей сложности около 15 лет. Побывал Султан однажды в знаменитом Владимирском централе, где, по одной из версий, и был коронован в воры в законе. Блатная романтика была Даудову по душе: он полностью подчинился воровским законам и, вопреки воле родственников, отказался жениться. Образ жизни вел кочевой, обитал на съемных квартирах, путешествовал по регионам, пока не оказался в Балашихе. Несмотря на статус в криминальной среде, у земляков Даудов особым расположением не пользовался: привыкшие красиво жить кавказские бандиты не понимали, почему при своих возможностях Султан не сорит деньгами, ходит в одном и том же джинсовом наряде и не увешан золотыми цепями. Единственной слабостью чеченца был героин: еще на зоне он пристрастился к наркотикам и плотно сидел на игле. Не признавал Даудова и Фрол. Но вынужден был смириться, ведь за чеченца вступился близкий Сергею законник Александр Захаров (Захар), который считал чеченского авторитета образчиком вора в законе и не усматривал в нем опасности. Правда, до поры до времени. Свой оскал Султан показал во время конфликта с приближенным Захару бойцом: чеченец, не стесняясь присутствия Захарова, угрожал обидчику и тыкал ему пистолетом в лицо. Славянского вора в законе эта дерзость возмутила, но мирно теснить Даудова было уже поздно: к тому времени он упрочил свое положение в преступной иерархии Подмосковья. Оставался близок Султану и его тюремный друг Григорий Соломатин, чья бригада, вслед за другими коллегами, успешно влилась в группировку Фрола. Лидер ОПГ относился к новичку с благосклонностью, а брат Соломы даже стал главным казначеем фроловских. Такое благополучие было исключительно внешним, но Фрол об этом не догадывался: он давно считал себя неприкосновенным хозяином Балашихи. Причины для такой уверенности были: у лидера ОПГ имелись прикормленные люди во многих структурах — например, в районной администрации. А если участник группировки попадал под статью, его дело всегда доставалось определенному судье, который в большинстве случаев выносил бандиту оправдательный приговор. Некоторые из местных жители были уверены: за свою покладистость страж Фемиды щедро вознаграждался. Но поскольку судья ходил на работу в старых вещах, с потертым портфелем и в поношенной обуви, многие балашихинцы склонялась к мысли, что ему просто угрожают расправой в случае неповиновения. Нередко лестные отзывы о деятельности Сергея публиковала местная пресса. Порой Фролова выставляли даже благодетелем — например, когда он принял решение снабжать всех балашихинских пенсионеров бесплатным молоком. Фролов дважды попадал в руки оперативников за незаконное хранение оружия — карабина и пистолета, и оба раза выходил сухим из воды, откупался суммами с шестью нулями: стволы оформляли как добровольно сданные. Следствию даже не удалось доказать причастность Фрола к оружию, находившемуся в его собственном особняке, где лидер ОПГ жил с женой и ребенком. Свое жилище Сергей считал неприступной крепостью, но события августа 1993 года доказали обратное. В одну из ночей, когда авторитет и его семья спокойно спали, в окно дома влетел пущенный из гранатомета снаряд. К счастью, он угодил в пустующую комнату. Не успел Фролов сообразить, что к чему, как следом за первым раздался взрыв в другой части особняка. Когда охрана главаря выскочила на улицу, злоумышленников и след простыл. Встревоженные соседи вызвали милицию, однако к услугам сотрудников правопорядка Фрол прибегать не стал, в дом их не пустил и лишь сообщил, что случайно взорвалась канистра с бензином. После этого случая Сергей усилил охрану, но от верной гибели это его не спасло. В роковую для себя ночь на 31 декабря 1993 года Фролов был на празднике в честь дня рождения своего старинного приятеля в казино «У Александра» на Носовихинском шоссе. Ближе к часу ночи в игровом заведении появился Григорий Соломатин, который, по свидетельствам очевидцев, находился в состоянии наркотического опьянения. Раскланявшись с именинником, Солома обратился к Фролу и предложил поговорить с глазу на глаз. По другим данным, Фролов сам пригласил Соломатина на беседу после того, как его телохранитель сломал кастетом челюсть одному из гостей. Как бы там ни было, бандиты уединились в кабинете. Никто не придал этому значения, даже охранники Фрола, которые были хорошо знакомы с Григорием. Через десять минут в кабинете прогремел выстрел. Ворвавшиеся туда бойцы Фролова обнаружили своего шефа на полу с простреленной грудью и Соломатина, который отчаянно пытался открыть оконную створку, чтобы выпрыгнуть на улицу. Убийцу вырубили сильным ударом по голове. После этого несколько охранников повезли хозяина в больницу, а другие — Солому на допрос в ближайшую лесополосу. Спасти истекающего кровью Фрола врачам не удалось: 31 декабря 1993 года лидер Балашихинской ОПГ скончался. Чем закончилась беседа с Соломой, до сих пор неизвестно: его растерзанное тело обнаружили несколькими днями позже. А через некоторое время после похорон Фрола был застрелен Султан Даудов, которого считали самым вероятным заказчиком убийства балашихинского авторитета. Свою смерть чеченский законник встретил 21 марта 1994 года на территории одной из балашихинских фирм. Помимо офисных помещений там была расположена баня, куда Даудов решил заскочить перед деловым визитом в Крым. Но как только Султан и его телохранитель вошли в здание, по ним открыли огонь из автоматов. Киллеры пытались убить и водителя, но тому с простреленной ногой удалось убежать и добраться до больницы. Несмотря на то что нападение на Даудова было совершено средь бела дня, свидетелей расстрела не нашлось — как и трупа Султана на месте преступления. Тело чеченского вора в законе с простреленной головой обнаружили в лесополосе в черте города. Достоверно установить, кто был заказчиком ликвидации Даудова, так и не удалось. Однако корифеи уголовного мира сочли случившееся актом возмездия за убийство Фрола.

Бандитский передел

После гибели главаря ОПГ в Балашихе начался ожидаемый и очень жестокий передел власти. Он коснулся не только подмосковного города: бандитские разборки случились и в Донецке. 15 апреля 1994 года был убит двоюродный брат Фролова: киллеры подстерегли его во дворе дома и расстреляли, он скончался на месте, а ликвидаторы побросали автоматы на месте преступления и спешно скрылись. Тем временем в столичном регионе ситуацию пытался стабилизировать Захар, который в преступной среде считался новым лидером Балашихинской ОПГ. Но на свободе он долго не продержался и, оставив вместо себя другого законника по кличке Вася-бандит, летом 1995 года отправился отбывать срок за незаконное хранение оружия. Однако и с его протеже возникла проблема: оказалось, что он находится в федеральном розыске за побег из колонии в 1993 году. Так что в роли главаря ОПГ Вася пробыл до 28 августа 1995 года, а потом вернулся по месту «прописки». Следующий номинальный глава ОПГ Владимир Федоринов (Федор) и вовсе в новой должности продержался всего два дня. 30 августа Федор и его телохранитель Николай Сахаров (Сахар) должны были забрать из роддома жену Владимира, а по пути решили заскочить к приятелям, проживающим на Пушкинской улице. Но как только новенький BMW авторитета припарковался у подъезда, по машине открыли стрельбу. В Федоринова угодили двадцать пуль, он скончался на месте. Следом на криминальный трон взошел некто Виктор Карпов (имя изменено), который по сей день считается главным криминальным боссом Балашихи. О нем известно не так много: в группировке практически с момента создания, на первые роли не лез — терпеливо ждал своего часа. После гибели Фрола Карпов, на правах одного из лучших друзей почившего авторитета, стал начальником бригады в городе Железнодорожном, в определенных кругах славился успешной торговлей оружием. Под его руководством из подведомственного браткам населенного пункта удалось выгнать всех бандитов кавказского происхождения. Рядом с бригадиром находились верные Карпову бывшие милиционеры, братья Николай и Геннадий Заторкины, которые вместе со ставшим главой Балашихинской ОПГ шефом пошли на повышение. Однако вскоре бандиты стали претендовать на безусловную власть в некоторых сферах — например, возжелали получить в единоличное пользование рынок в Железнодорожном и спиртзавод в поселке Кучино. Это категорически не понравилось Карпову, но с его мнением мятежная парочка не посчиталась: чтобы урезонить босса, братья натравливали на его фирмы бывших коллег — милиционеров, которые проводили проверки на принадлежащих Карпову объектах. 14 апреля 1997 года братья Заторкины прибыли на территорию одного из городских складов подконтрольной Карпову торговой фирмы. Официально — на работу, поскольку оба числились менеджерами, неофициально — получить дань от местных сотрудников. Едва молодчики припарковали свой Mercedes, как во двор влетела «Волга», из которой появились трое в нарядах спецназа и с балаклавами на головах. Николая и Геннадия моментально скрутили, погрузили в авто и скрылись. Их изрезанные ножом тела нашли в лесополосе неподалеку от склада. Одному из братьев изверги отрезали голову. На след преступников стражей порядка вывела машина похитителей: сожженную «Волгу» бандиты бросили на пустыре. Следователи выяснили, что за несколько дней до инцидента машина была приобретена на имя Виктора Карпова. Вскоре балашихинского главаря задержали и отправили на зону — правда, не за убийство, причастность к которому так и не смогли доказать, а за вымогательство. Через четыре года, покинув места не столь отдаленные после отбытого срока, Карпов обнаружил, что место лидера группировки занято его бывшим подчиненным Игорем Барановым (Баран). Поскольку Карпов Барана за соперника не считал, он повел себя так, будто вернулся из длительной командировки и теперь ждет освобождения своего законного места. Однако Баранов, вкусив власть, отказываться от лидерства не спешил — и тем подписал себе смертный приговор. Сначала киллеры в 2002 году обстреляли его машину — он не пострадал, но и к тревожному звонку не прислушался. А в начале 2004 года ликвидаторы сработали чище: расстреляли Баранова, когда он отдыхал в бане на улице 1-го Мая. Многие предположили, что за расправой над Бараном стоят так и не смирившиеся с изгнанием кавказцы, однако никто не рискнул претендовать на место лидера. Поэтому его снова беспрепятственно занял Виктор Карпов. На этот раз «старый-новый» глава ОПГ умело легализовал криминальную деятельность вверенной ему команды, ушел от привычной бандитам формы вымогательства и стал ко всему прочему послушным налогоплательщиком. И сейчас в подмосковном городе мало что напоминает о лихих временах кровавых разборок. Правда, Карпова все горожане по привычке так и называют главным бандитом Балашихи.