Банды и "ядерный пубертат": из чего состоят протесты во Франции

Лидия Мисник

Практически вся страна уже несколько дней погружена в протесты, которые начались после убийства полицейскими 27 июня 17-летнего мигранта. Это произошло в пригороде Парижа Нантере. Правоохранители заметили желтый Mercedes А-класса с польскими номерными знаками, который на высокой скорости двигался по автобусной полосе. Они попытались остановить машину для проверки документов, но водитель арабского происхождения Нахель М. отказался подчиниться и надавил на газ, несмотря на красный сигнал светофора и находящихся возле его автомобиля правоохранителей. После этого полицейский выстрелил в него. Машина проехала еще несколько метров и врезалась в столб. Водитель погиб.

Как утверждают полицейские, подросток намеревался задавить их. Семья Нахеля называет это клеветой, но его мать отметила, что "не имеет претензий" к правоохранителям. Прокуратура расследует отказ водителя подчиниться законным требованиям полиции и "попытку убийства представителя власти". В то же время самого полицейского заключили под стражу по подозрению в умышленном убийстве.

Президент Франции Эмманюэль Макрон потребовал в кратчайшие сроки предоставить результаты расследования инцидента и заявил, что вся нация выражает солидарность с семьей погибшего. Вместе с тем он также выразил поддержку сотрудникам правоохранительных органов и отметил, что "полиция и жандармерия стремятся защищать граждан". "Что касается произошедшего, то органам юстиции предстоит установить, кто за это несет ответственность", — сказал он.

Как заявил официальный представитель правительства республики, министр-делегат Оливье Веран, власти Франции потрясены известием о гибели подростка от рук полицейского. "Потрясение, которое мы разделяем с его семьей, друзьями, соседями и, конечно, со всей страной", — сказал он.

Веран призвал общество к спокойствию и пообещал, что "ответы будут даны семье погибшего подростка и всей Франции".

Впрочем, призывы не подействовали. Уже в ночь на 28 июня в нескольких пригородах Парижа вспыхнули беспорядки: протестующие жгли автомобили, урны и мусорные баки, вступали в потасовки с полицейскими, стреляли в них петардами.

В знак солидарности с застреленным подростком в Париже начался "белый марш" с требованиями "осуществления правосудия". Отдельные его участники выкрикивали оскорбительные лозунги в сторону полиции, затем начали забрасывать правоохранителей бутылками и камнями, а потом — бить окна зданий и поджигать автомобили.

Позже французская полиция направила в Нантер Бригаду розыска и реагирования (спецназ) для подавления беспорядков. Против агрессивно настроенных протестующих был применен слезоточивый газ.

Эхо 2005 года

Нынешние погромы пробудили воспоминания о беспорядках, которые в течение нескольких недель сотрясали французские пригороды в 2005 году, обращает внимание Politico. Тогда двое подростков североафриканского происхождения погибли от удара током в трансформаторной будке при попытке скрыться от полиции. После этого ряд городов страны охватили протесты молодежи, в основном иммигрантов из Северной Африки. Они продолжались с конца октября по середину ноября. В пик погромов ими были охвачены 17 департаментов. Один человек погиб, более ста получили ранения. За время выступлений было сожжено около 10 тыс. автомобилей, подожжены около 200 государственных учреждений, разгромлены магазины, рестораны, школы, библиотеки, церкви.

Для разгона протестующих полицейские использовали пластиковые пули и слезоточивый газ. В связи с обострившейся ситуацией с 9 ноября 2005 года по 3 января 2006 года в стране вводилось чрезвычайное положение.

Общая черта протестов 2005 года и нынешних — эти выступления стали следствием нерешенных социально-экономических проблем, связанных с неблагополучными кварталами во французских городах, обратил внимание заведующий сектором региональных проблем и конфликтов Отдела европейских политических исследований ИМЭМО РАН Павел Тимофеев.

"Тема нелегальной миграции и не всегда успешного устройства французов африканского и арабского происхождения остается животрепещущей проблемой, системного решения которой до сих пор не найдено", — сказал он ТАСС.

В то же время эксперты обращают внимание на существенные различия в нынешних протестах и выступлениях почти 20-летней давности. В первую очередь деструктивность текущих протестов более сильная, отметил Павел Тимофеев. Уже сейчас количество сожженного имущества и раненых полицейских существенно выше, чем было в 2005 году, говорит эксперт. Еще 1 июля министр экономики и финансов Франции Брюно Ле Мэр, слова которого приводил BFM TV, сообщал, что с начала беспорядков были разграблены или сожжены не менее 10 торговых центров, 200 крупных магазинов, 250 табачных лавок и 250 банковских отделений. По последним данным, участники беспорядков с 27 июня сожгли и разграбили более 1 тыс. магазинов и 200 торговых центров.

Как заявил в интервью газете Le Parisien глава Движения предпринимателей Франции (MEDEF) Жоффруа Ру де Безьё, из-за погромов французские коммерсанты и банкиры понесли убытки на сумму более €1 млрд.

Кроме того, как утверждают в Национальном управлении территориальной разведки (DNRT) Франции, в нынешних протестах ряд погромщиков демонстрировали желание убивать полицейских.

В протестах участвуют преступные банды

Большому количеству оружия, которым располагают протестующие, удивился даже американский предприниматель Илон Маск, который написал об этом в своем Twitter.

"Где они берут все оружие? Личное владение оружием в Европе крайне ограниченно, но оно все же присутствует. Поэтому большая часть этих пушек, скорее всего, украдена или незаконно ввезена на территорию Франции", — отметил Маск.

МВД Франции отмечает взрывной рост спланированных ограблений магазинов и частных домов. Нынешние демонстрации быстро превратились в преступные действия хорошо сколоченных банд, обращает внимание научный сотрудник ИНИОН РАН Наталия Лапина.

"Они вооружены не просто созданным в домашних условиях "коктейлем Молотова" — у них настоящее оружие. Это такие мобильные банды по 20–50 человек. Встречи они назначают с помощью соцсетей. Полицейские говорят, что отслеживать деятельность этих людей чрезвычайно сложно. Это новое явление", — сказала эксперт ТАСС.

Активное использование участниками сегодняшних протестов мессенджеров, соцсетей, геолокации помогает им быть более активными, гибкими и мобилизованными, осложняя работу полиции, отмечает Павел Тимофеев.

"Если раньше полиция выслеживала ключевые очаги протестов, выявляла наиболее активных лидеров и применяла меры по их блокированию, то сегодня ей приходится отслеживать все перемещения этих групп, которые координируются между собой", — объяснил специалист.

Протесты "ядерного пубертата"

Еще одна важная отличительная особенность нынешних протестов, на которую обращают внимание эксперты, — возраст их участников. По словам Макрона, треть задержанных были "юными или очень юными". Его утверждения конкретизирует министр внутренних дел Франции Жеральд Дарманен, который уточнил, что средний возраст 3 200 арестованных — 17 лет, причем некоторые поджигатели оказались 12-летними.

"Мы все должны задать себе вопрос об ответственности семей, родителей, потому что не в компетенции полиции, даже мэрии или государства решать проблему, когда 12-летний ребенок поджигает школу", — цитирует Дарманена Bloomberg.

"Сегодня французские аналитики, обозреватели, психологи вспоминают пандемию, потому что это дети, которые не ходили в школу многие месяцы. Они оставались дома, иногда у них не было достаточных средств связи, это дети в основном малообеспеченные. Пандемия — это было глубинное потрясение. Его социальные и психологические последствия мы будем испытывать еще долго", — объяснила Наталия Лапина.

Тот факт, что представители "ядерного пубертата", то есть 17–18 лет, протестуют против полицейского беспредела, как они это называют, — это лишь верхушка айсберга, отмечает Павел Тимофеев. По его словам, глубинная причина нынешних погромов — неурегулированные социально-экономические проблемы в сложных городах и пригородах.

"Именно эффективность властей в устранении первопричин и будет показателем того, пойдут ли протесты на спад или они продолжатся", — сказал эксперт.

"Макрон ослаблен"

Из-за сложившейся ситуации Макрон уже был вынужден перенести ряд международных встреч. В частности, не состоялся намеченный на 2–4 июля государственный визит в ФРГ. У французского президента были запланированы переговоры с президентом Германии Франком-Вальтером Штайнмайером, канцлером Олафом Шольцем, прогулка по реке Шпрее на теплоходе, участие в дискуссии, посвященной развитию искусственного интеллекта, и многое другое. Это был бы первый государственный визит президента Франции в ФРГ за последние 23 года.

Кроме того, из-за беспорядков в стране Макрон 30 июня покинул саммит ЕС в Брюсселе и отменил запланированную пресс-конференцию по его итогам. Как обратили внимание в СМИ, отсутствие французского лидера на саммитах ЕС — крайне редкое событие.

"Макрон, безусловно, ослаблен, в том числе в международном плане. Отменен государственный визит в ФРГ — такого не было 20 лет. Это репутационные издержки. Осенью будет чемпионат мира по регби — сможет ли Франция его принять? Сегодня во всем мире возникает вопрос, может ли Франция обеспечить безопасность во время Олимпийских игр в 2024 году", — обращает внимание Наталия Лапина.

Помимо того что жертвой оказалась международная репутация Макрона, он также находится в уязвимом положении с точки зрения внутренней политики. Президент старается вести умеренную политику, занимает центристские позиции, старается способствовать привлечению во Францию образованных слоев мигрантов, и в целом его подход более гибкий, чем в 2005 году, отметил Павел Тимофеев. Но теперь Макрон оказался под давлением одновременно и слева, и справа.

"Его активно критикует левая оппозиция, которая считает, что миграционную политику нужно смягчать. С другой стороны — ультраправые. Они, наоборот, обвиняют Макрона в излишней мягкости и требуют более жесткого подхода к мигрантам. Поэтому теперь ему приходится лавировать между левыми и правыми", — сказал эксперт.

По его мнению, Макрон не собирается потакать текущим протестам и будет максимально пытаться сдержать напор. Но сейчас речь идет о его собственном рейтинге и рейтинге президентских сил. Осенью во Франции пройдут выборы в Сенат, и Макрон, который не обладает там большинством, хочет их выиграть, но текущие события могут повлиять на его рейтинг, отметил эксперт.

Денис Дубровин, руководитель представительства ТАСС в Бельгии

Погромы во Франции – это не цветная революция и даже не предпосылка к смене власти. Эти беспорядки – неотъемлемая часть сложившейся современной неолиберальной государственной модели.

В чем главное отличие французских выступлений от сценария цветной революции, который подразумевает смену власти?

Во-первых, отсутствие у протеста лидера и политического лозунга. Во-вторых, отсутствие медийной поддержки. В-третьих, отсутствие внешней финансовой и политической подпитки.

Протест носит подчеркнуто сетевой характер, реализуется силами многочисленных уличных банд и примкнувшего им "сочувствующего" населения. Все имеющиеся лидеры – исключительно локальны, их влияние и известность ограничивается несколькими кварталами, у протестов нет лица. Мейнстримные СМИ представляют протесты как монстра, не погружаясь в анализ его реальных причин.

Протест, как часть системы

Если на других исторических этапах протест, мятеж, бунт всегда противостоял системе, вел к ее разрушению, то в неолиберальном мире, который отличается высоким контролем информационного пространства, ситуация изменилась. Сегодня массовый уличный протест со вспышками насилия и погромами, ранеными и убитыми является частью демократической государственной машины.

Главные условия безопасности протеста для системы – полная политическая изоляция протестов и сохранение контроля государства над медийным пространством.

Массовые протесты, лишенные структуры и политической составляющей, являются своего рода предохранительным клапаном, который позволяет выплеснуть психологическую фрустрацию общества. В неолиберальном обществе от социальных лифтов отрезан огромный пласт маргинализованных низших слоев населения. В особенности мигрантского. Для них массовые беспорядки являются моментом кратковременного и интенсивного ощущения восстановления социальной справедливости.

Одновременно интенсивные протесты служат мощным предостережением для среднего класса и городской буржуазии, которым постоянно напоминают, что только государственная система с ее репрессивным аппаратом защищают все их жизненные ценности.

Иными словами, уличные беспорядки являются элементом противопоставления среднего класса и маргинализованного большинства – двух нижних социальных элементов пирамиды неолиберального общества.

В ходе протестов, по крайней мере в теории, выявляются и нейтрализуются, иногда физически, наиболее активные представители протестной массы. Экономические и имиджевые потери от происходящего не столь велики, как могло бы показаться на первый взгляд. Основную часть ущерба покрывают страховые компании, которые затем компенсируют свои убытки за счет притока напуганных событиями клиентов и повышения цен на свои услуги: "ну вы же видите, что происходит". Имиджевый ущерб купируется за счет контроля над СМИ. Кто до событий во Франции вспоминал масштаб BLM-погромов в США, потрясавших страну совсем недавно?

Где лидеры?

Сами протесты позволяют внести серьезное политическое оживление в пресную среду мейнстримной политики, делая политический процесс в стране более осмысленным, к нему повышается интерес населения. Протестную тему используют все политики, но никто из них не решится возглавить протест, ассоциировать себя с ним.

Поскольку именно этот шаг сделает протест реально опасным для системы. Такой политик мгновенно подвергнется остракизму не только со стороны других политических партий, но и со стороны СМИ, а главное – со стороны корпоративных спонсоров их политической деятельности.

В случае выдвижения лидера из среды протестующих он автоматически становится главной мишенью для спецслужб. Причем, зачастую, его даже не надо убивать в случайной уличной перестрелке. Такой человек скорее всего будет выходцем из криминальной или полукриминальной городской среды, поэтому его всегда можно тихо спрятать за решетку по абсолютно обоснованному уголовному делу.

Специфика Франции

Специфика Франции в том, что эта страна обладает исторической склонностью к масштабным массовым городским протестам. Тенденция уходит корнями в Эпоху Возрождения и даже в позднее Средневековье и ее культурный анализ – это тема для обширного исследования.

В современной Франции крупные погромы происходят в среднем раз в несколько лет, общенациональные – один – два раза за десятилетие. Из наиболее масштабных протестов можно вспомнить движение "желтых жилетов" 2018-2019 годов, и общенациональные мигрантские протесты 2005 года которые по размаху превышали нынешние. Их, кстати, активно и успешно использовал в своей президентской кампании тогдашний глава МВД Франции Николя Саркози.

Несмотря на то, что изолированный от политики уличный протест – это нормальный элемент неолиберального общества, он тоже несет определенные риски. В современной Франции таким риском является наложение трех факторов на нормальный цикл уличных беспорядков: сама французская традиция протестов; оформление зон компактного проживания выходцев из Северной и Экваториальной Африки, над которыми силовой контроль властей ограничен; увеличение объема экономических проблем и неспособность властей их оперативно решать, что расширяет потенциальную социальную базу волнений.

Наложение этих трех факторов на нормальный неолиберальный протест может стать реальной проблемой для этой страны, но пока всерьез говорить о дестабилизации системы не приходится.