о дипломатии Жозепа Борреля, больше напоминающей военную стратегию

«Нынешний высокий представитель IV рейха — сам себе политическое руководство. Или, по крайней мере, он сильно претендует на это. В этом его отличие, например, от фон Риббентропа. Всё смешалось в нынешнем западном порядке, основанном на правилах. В частности, совсем уже невозможно понять, кто за что отвечает и с кого за что спрашивать. «Казус Борреля» — один из самых ярких и выпуклых примеров этого нового порядка».

Каталонский социалист Боррель, ставший в конце 2019 года высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности, показывает, что социалист — это совсем не обязательно голубь. Представительство Борреля отличается остроидеологической боевитостью, вроде бы даже не совсем соответствующей должностным требованиям.

Дипломатия по классическому определению есть применение ума и такта к международным отношениям. Тогда как в служении Борреля ума и такта, почитай, вовсе не наблюдается — они заменены крайней воинственностью и, как любит выражаться С.В. Лавров, аррогантностью.

Достаточно вспомнить его предшественницу на этом посту (2014—2019) итальянку Федерику Могерини, которая сейчас выглядит кроткой голубицей. Притом что на годы её служения приходится и острый конфликт в Донбассе, и ещё много чего. Но Могерини, вполне выдерживавшая генеральную линию, вместе с тем не пёрла на рожон, справедливо полагая, что для этого есть другие лица. Задача же дипломата — отстаивать позицию своего суверена в рамках строго дипломатических средств и приёмов. К которым «раззудись, плечо, размахнись, рука» не относится.

Причём тут даже не действует объяснение «иное время — и песни иные». В смысле, что 24 февраля 2022 года Россия «вероломно напала» на «мирную Украину» и после этого не было другого выхода, как провозгласить: «Вставай, ЕС огромная!»

А в начале 2021 года приехал в Москву, чтобы требовать освобождения А.А. Навального. Получив соответствующий ответ, сильно озлобился. Всё это было за год до того, как танки стали грохотать.

После же начала СВО дипломат окончательно превратился в стратега. Он объявил, что всё решится на поле боя (а зачем вообще тогда дипломатия?), говорит: «Мы (ЕС. — М. С.) — армия Украины, поскольку эта война — это вызов нашей безопасности, экзистенциальный вызов». И постоянно требует от стран ЕС танков, самолётов, пушек, снарядов — «поставлять Украине то, что уже есть на складах, не дожидаясь нового производства». А в марте — «Я намерен в начале марта представить конкретные предложения для нашей промышленности по увеличению производства».

Как говорилось в детском стишке: «Это что за силовик? Он залез на броневик».

Заметим, что ни Лавров, ни Блинкен не простирают свои устремления столь широко, ограничиваясь рамками собственно дипломатии. Конечно, главы МИД ФРГ и Украины Бербок и Кулеба отчасти выступают с боррелевским замахом, ну так и отношение к ним соответствующее. И не только у неприятелей, но даже и у приятелей.

Причём ладно бы голубица Могерини, с наследием которой её преемник Боррель решительно покончил. Ибо в мировом кризисе иначе нельзя.

Не сказать, чтобы Риббентроп отличался левыми взглядами, не сказать, чтобы он был соглашателем — да никто его в том и не обвинял. Он был верным сыном НСДАП со всеми отсюда вытекающими.

И тем не менее он не занимался поставками бронетехники и боеприпасов — для того был рейхсминистр вооружений Шпеер. Он даже не особо выкручивал руки нейтралам — в случае с Испанией это сомнительное удовольствие выпало на долю самого фюрера.

Да, товарищ Сталин с особой страстью говорил: «С такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп», «Такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп», но это скорее была личная обида на то, что советско-германский пакт о ненападении, подписанный в Москве Риббентропом, оказался клочком бумаги. Ясно, что в людоедстве фюрер и глава его дипломатии находились на сильно разных уровнях.

Если же мы посмотрим на Риббентропа и его коллег из антигитлеровского стана — Идена, Молотова, — то в смысле должностных полномочий и сфер ответственности (выносим мораль за скобки) они были деятелями примерно сходного типа. Классическими дипломатами. Что в принципе не хорошо и не плохо — дипломат, как и военачальник, служит своему политическому руководству, а уж каково это руководство, какие цели оно преследует и что оно несёт миру, это другой вопрос.

Всё смешалось в нынешнем западном порядке, основанном на правилах. В частности, совсем уже невозможно понять, кто за что отвечает и с кого за что спрашивать. «Казус Борреля» — один из самых ярких и выпуклых примеров этого нового порядка.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.