Вроде бы относительно недавно, в разнообразных опросах на тему «Как скоро, по вашему мнению, завершится специальная военная операция России на Украине» в ответах преобладающе фигурировало: «через несколько недель», «спустя три месяца», «до конца 2022 года». Это здесь, в России.
Там – в широком смысле указательного наречия – на Украине, в Европах или Америках сперва побаивались, что достаточно быстро (72 часа давал на взятие Киева главарь Объединенного комитета начальников штабов США генерал Марк Милли). Затем какое-то время супостаты с прогнозами осторожничали, после распоясались, мол, «Украина победит».
Однако контуры той победы весьма и весьма расплывчаты: то ли всё вернётся к тому, с чего началось 24 февраля, то ли вместе со всем Донбассом, то ли к «границам 1991 года». Раз уж помянули в данном контексте Крым, необходимо отметить, что уподобление полуострова в 26,945 тыс. км² остальной Украине в 576,604 тыс. км² ошибочное в обе стороны. Поэтому в 2014 году в Крыму победила воля населения.
Опуская военную составляющую (это предмет для отдельного обсуждения с учетом всех прежних, а не выборочно-оптимистичных, военных кампаний) по-настоящему перевернуть Крым, то есть в значении обратного возврата, удастся лишь тернистым путём перезаселения, что Украине в обозримом будущем не потянуть ни экономически, ни политически – издержки окажутся слишком высоки. «Дерусификация» Крыма в практическом исполнении выглядит так же, как и «денацификация» всей Украины.
В России в «разгром России» не верят и правильно, если подразумевать под оным не отдельные военные неудачи, а капитуляцию, пусть и «не безоговорочную». Дело даже не в «ядерном оружии», а в невозможности полноценного диктата (с трибуналами, репарациями и денуклеаризациями) без установления контроля хотя бы над частью РФ. Прямой захват – это вряд ли (слишком дорого и глупо в 21 веке), проще рассчитывать на «почётную сдачу при переговорах», без экстремальности.
Но тогда (при «почётной сдаче») политические последствия в России могут «не покрыть» конкретной выгоды подписантов и стать фатальными для российских властных элит. Нужно, более чем веское обоснование. В общем, без убедительных козырей садиться за «стол переговоров» никто не собирается.
И установилось небывалое единодушие по поводу сроков – и здесь, и там (смотри заголовок, который намеренно без знака вопроса). «Спецоперация может быть надолго», – завил президент РФ. «Мы станем помогать Украине столько, сколько понадобится, – пообещал президент США, и вряд ли подобная фраза ему понадобилась бы, если б не думал, что «затянется».
Глава еврокомиссии на «когда» от прямого ответа уклоняется (иногда лучше промолчать), зато президент Франции не сдерживается, дескать, и хотелось бы поскорее, да причин для оптимизма (читай – окончания СВО) совсем не просматривается.
Во всяко-разных всевозможных экспертных оценках тоже более-менее консенсус. Вот, например, американский Майкл Кофман, центр военно-морского анализа (CNA), имевший опыт сотрудничества с ВС РФ: «конфликт закончится через несколько лет». Или Эмили Хардинг, центр стратегических и международных исследований (CSIS): «всё очень надолго»! Совсем уж фатален Лучио Караччоло, редактор итальянского издания о геополитике "Limes": «Бесконечно, с длительными паузами на прекращение огня».
Сравним теперь взгляды иноземных «кабинетных червей» с прицельным взором, кого бы вы думали? Ну, естественно, откровенного Евгения Пригожина. Ещё раз акцентировано напоминаю – речь только и сугубо о сроках. «Если идти до Днепра, то года на три. Если надо закрыть ДНР и ЛНР, то хотя бы годика полтора-два надо поработать», – полагает хорошо информированный бизнесмен.
Как обычно, широко представлены мнения, считающиеся маргинальными. Среди них, случаются и оптимистично-забавные, вроде астрологических пророчеств (назывались уже почти все месяцы «окончания»). Вплоть до специалистов «предскажу не глядя», а вдруг, попадёт и прослывёт самым-самым? Не сомневаются лишь убеждённые патриоты с обеих сторон («одинарод» же!): «до победы».
Но вряд ли смогут предметно перечислить составляющие этой победы – в квадратных километрах или экономических затратах/приобретениях, не говоря уж про количество жизней. Следовательно, им грезится финал (каждому – свой), как бы не грозил календарь. Поэтому, «по срокам» интересоваться у них бесполезно.
Тем не менее, исходя из вышесказанного, вывод всё же напрашивается: когда закончится, начатое 24 февраля прошлого года? По всей видимости – не в этом году. Для авторитетности понимания цитата Лаврова: «Мы все равно отстоим свою правду, но как дальше жить, я пока себе не представляю».