Киев думает, куда спрятать 230 тысяч трупов ВСУ

ВСУ используют глубокие воронки от артиллерии для массовых захоронений своих погибших военных на севере Луганской Народной Республики с целью скрыть реальные потери, заявил военный эксперт, подполковник ЛНР в отставке Андрей Марочко.

«На купянском направлении на севере ЛНР вооруженные формирования Украины устраивают стихийные захоронения. Под так называемые братские могилы боевики используют воронки от крупнокалиберной артиллерии. Насчитано порядка пяти таких захоронений, в которых ориентировочно по десять тел в каждой», — рассказал он.

Марочко также предположил, что украинское командование делает это для сокрытия реальных потерь, поскольку возможность для эвакуации тел у Киева существует.

Хватит ли Украине воронок? Или будут каким-то иным способом избавляться от тел?

Тут жители поселка Батьево в Закарпатье пожаловались, что чувствуют запах разлагающихся трупов с железнодорожной станции, где может находиться вагон с телами украинских военных, которых запрещают хоронить.

«В городке на железнодорожной станции крутиться запрещено: к этому привыкаешь, если можно получить за это три года тюрьмы. Жители страшатся говорить об этом, но без камер сообщают, что часто чувствуют запах разлагающихся трупов», — рассказал корреспондент венгерского телеканала TV2.

Ранее венгерская газета Metropol писала о том, что на границе с Венгрией в морозильных вагонах найдены тела сотен погибших бойцов ВСУ, которых скрывают власти Украины.

Чтобы размышлять о том, как можно избавиться от тел, следует все же оценить масштаб потерь. А его никто не знает, данные, разумеется, засекречены. Но еще в прошлом году глава еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен говорила о цифре в сто тысяч человек безвозвратных потерь с начала спецоперации. И за это ее подвергли жесткой критике в Киеве. При этом, большинство экспертов сходятся в том, что реальные потери ВСУ еще больше.

— Глава Еврокомиссии свои данные озвучила еще в самом конце ноября прошлого года, — напоминает крымский журналист Сергей Кулик.

— К тому же Урсула фон дер Ляйнен не назвала конкретную цифру, ее слова несколько расплывчаты: «более 100 тысяч украинских военнослужащих были убиты». Понимай — как знаешь: это может быть и сто одна тысяча, и сто двадцать и сто пятьдесят. Но с тех пор прошло два месяца ожесточённых боев, под контроль российской армии перешли Соледар, другие населенные пункты. А, значит, санитарные и безвозвратные потери среди ВСУ увеличились.В середине декабря прошлого года я оценивал безвозвратные потери украинских военнослужащих и иностранных наемников приблизительно в 200 тысяч человек.

Но, учитывая сообщение официального представителя Луганской Народной Республики Андрея Марочко о том, что только на Артемовском направлении ВСУ теряет до батальона в сутки, сегодня можно называть цифру в 220- 230 тысяч. Это даже больше, чем все Вооруженные силы Украины насчитывали в январе прошлого года — за месяц до начала специальной военной операции.

«СП»: — Много ли это для Украины? Ведь у нее еще должен быть мобилизационный резерв в пару миллионов… На пару лет точно должно хватить.

— А кто вообще знает, сколько на Украине осталось этого мобилизационного ресурса? Пожалуй, это не ведомо и самому киевскому режиму. Точно неизвестно, даже какова численность населения этой страны, поскольку последняя перепись там проводилась лишь в 2001-м году.

Сейчас, по некоторым оценкам, учитывая и территориальные изменения, и катастрофическую смертность населения за последние тридцать лет независимости, и трудовую миграцию за рубеж, и массовое бегство из страны в результате военных действий, на Украине осталось примерно 19 миллионов человек. Это на пару миллионов больше, чем численность населения Нидерландов.

А теперь сравним цифры: нидерландские вооруженные силы составляют около 65 тысяч военнослужащих, безвозвратные потери ВСУ — свыше 220 тысяч. Считается, что реально можно поставить под ружье до 10% населения — ведь кто-то же еще должен работать в тылу, поддерживать экономику.

Десять процентов от 19 миллионов, это 1 900 000 потенциальных мобилизованных. Так что вы правы. Киев уже в ближайшее время путем облав может загнать на фронт еще 250- 300 тысяч слабо подготовленных к боевым действиям мужчин, у которых будет мало шансов выжить. А летом вручить оружие выпускникам школ.

Однако сейчас слишком мало желающих отправляться на верную гибель — ВСУ уже перешагнули психологическую планку потерь. Поэтому украинским военкомам приходится караулить зазевавшихся украинцев возле супермаркетов и вылавливать автомобилистов — с первого февраля без пропуска от военкомата ни один автомобиль не может появиться на украинских дорогах.

«СП»: — Урсулу тогда, кстати, подвергли резкой критики в Киеве. Украинские власти официально озвучивают другую цифру? Какую? Население этому верит?

— Украинский режим пытается скрыть неудобную правду от своего населения, уверяя его в близкой победе. Поэтому слова фон дер Ляйнен вызвали в Киеве такой приступ бешенства, что Еврокомиссия вынуждена была отредактировать видеоролик с выступлением высокопоставленной европейской чиновницы, вырезав оттуда крамольную фразу.Конкретные цифры у Зеленского стараются не называть. Однако правда о чудовищных жертвах среди украинцев, которых перемалывает военная мясорубка, так или иначе выходит наружу.Так, в конце января находящийся в Артемовске один из главарей всех майданов, бывший украинский генпрокурор Юрий Луценко в эфире львовского телеканала НТА признал, что «цену за неприступность украинской крепости Бахмут мы платим очень высокую», добавив, что ситуация настолько критическая, что Украины в итоге может и не стать.

Одновременно появилось телеинтервью также находящегося под Артемовском командира националистического батальона Петра Кузика, который, отметив, что украинское командование бросает в бой неопытных бойцов, которые не проходят нормальную подготовку: «На передке они попадают в ад. Мы понесли серьезные потери». О катастрофической ситуации пишет и брюссельский корреспондент немецкого издания Die Welt Кристоф Шильц, сообщивший своим читателям, что Зеленский проводит уже восьмую волну мобилизации, и на фронт даже отправляют мужчин старше 60 лет.

«СП»: — Что делают с трупами? Массовые захоронения в воронках? Тут вон в Закарпатье жалуются на трупный запах на ж/д-станциях. Куда их вывозят? Какие еще способы существуют избавляться от них?

— В Закарпатье вообще плачевная ситуация — один из лидеров местного общественного мнения, сам венгр по национальности предприниматель Иван Гергардт в августе сообщил, что каждый пятый погибший на фронте — закарпатец.

2 сентября в Закарпатской области был даже объявлен траур из-за огромных потерь 128-й отдельной горно-штурмовой бригады ВСУ, штаб которой базируется в Мукачево. Это, кстати, был первый на Украине траур после разгрома ВСУ под Дебальцево в феврале 2015 года. И именно эта бригада, которая формируется за счет закарпатцев, сильно пострадала под Соледаром и Угледаром.

Вполне понятно, почему жителей этой области массово гонят на фронт: десятки тысяч закарпатцев имеют венгерские паспорта, то есть, по мнению официального Киева, являются потенциальными сепаратистами. Да и вообще этот регион всегда был неудобным для националистов, поскольку неохотно за них голосовал. Скорее всего в этих вагонах погибшие на фронте местные жители, тела которых дозировано выдают семьям. Потому что, если сразу выдать всех убитых, провести одновременные похороны — в области снова придется объявлять траур, что вполне может вылиться в открытый бунт.

«СП»: — Как разные страны мира скрывают потери? Как избавляются от тел? Или ни у кого проблем такого масштаба не было? Киеву не у кого учиться?

— Маршал Мобуту Сесе Секо, 36 лет правивший Заиром (так раньше называлась Демократическая Республика Конго), поступал просто — в правление этого диктатора тела его политических противников сбрасывали в местные речки, на радость крокодилам. Географически Украина не Африка, крокодилы в ней не водятся, иначе бы Владимир Зеленский охотно бы прибегнул к подобному опыту.

«СП»: — А родственники погибших? Они молчат? Или от них скрывают? Как долго можно скрывать масштабы потерь, учитывая, что у каждого погибшего есть родные, друзья…

— Власти скрывают, дабы не платить компенсацию, а людям не особенно-то и дозволено говорить в стране, где правит самая настоящая террористическая диктатура.