На прошлой неделе госсекретарь США Энтони Блинкен впервые после вступления в должность провел серию встреч со своими коллегами из Японии, Южной Кореи и Китая. Вместе с ним в поездке в Токио и Сеул участвовал глава Пентагона Ллойд Остин, а в переговорах с делегацией КНР, проходивших в Анкоридже на Аляске, помощник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан. Одной из главных тем этих консультаций стала политика в отношении КНДР, в том числе северокорейская ядерная и ракетная программы. Вашингтон пересматривает свой подход к Пхеньяну и, по словам Блинкена, планирует завершить эту работу "в течение нескольких недель".
В то же время из американских официальных высказываний может сложиться впечатление, что администрация Джо Байдена не собирается придавать этой проблеме столь большое значение и тратить на ее решение такие ресурсы, как это делали ее предшественники. Дональд Трамп провел с лидером КНДР Ким Чен Ыном три встречи и вложил в налаживание отношений с Пхеньяном свой личный политический капитал. По итогам их первого саммита, состоявшегося в 2018 году в Сингапуре, КНДР взяла на себя обязательства по денуклеаризации (ядерное разоружение) Корейского полуострова в обмен на гарантии безопасности со стороны США. И хотя дальнейшие попытки двигаться в этом направлении ни к чему не привели, диалог с Пхеньяном оставался в повестке дня американской администрации.
Казалось бы, тяжелое наследие, доставшееся Байдену, должно войти в список политических приоритетов. Тем не менее в его программных выступлениях по внешней политике и национальной безопасности, состоявшихся в Госдепартаменте и Пентагоне, КНДР не только не была включена в число главных угроз, но и вообще не упоминалась. Что касается консультаций Блинкена и Остина в Сеуле, то по их итогам было заявлено, что "вопросы ядерной и ракетной программ Северной Кореи являются приоритетом для альянса". Приоритетом для альянса США и Южной Кореи, а для самих Соединенных Штатов?
Тем не менее заниматься отношениями с КНДР администрации Байдена так или иначе придется. На пресс-конференции в Токио Блинкен признался, что Вашингтон уже пытался "установить контакт по нескольким каналам" с Пхеньяном, но ответа не получил. На следующий день отклик публично пришел от первого замминистра иностранных дел КНДР Цой Сон Хи, которая заявила, что "если США не откажутся от враждебной политики, то никакие корейско-американские переговоры состояться не смогут". Под "враждебной политикой" подразумевались совместные военные учения США и Южной Кореи, которые проходили как раз в эти дни и по традиции вызвали резкую реакцию КНДР.
Однако и это, и другие заявления Пхеньяна не оставили сомнений в том, что там внимательно следили за азиатским турне госсекретаря США и проявили к нему повышенный интерес. А значит — и к возможности возобновления контактов с Соединенными Штатами.
Невынужденная ошибка
В американской риторике относительно КНДР произошло еще одно изменение, которое наверняка не осталось незамеченным в Пхеньяне. Если раньше официальные лица США говорили о "денуклеаризации Корейского полуострова", то администрация Байдена стала использовать выражение "денуклеаризация Северной Кореи".
"В вопросе, где все слова тщательно анализируются, это заметный сдвиг", — написал в Twitter бывший помощник президента США по национальной безопасности Бен Родс.
В свою очередь, ведущий сотрудник Института международных исследований Миддлбери в Монтерее (штат Калифорния) Джеффри Льюис назвал такой подход администрации Байдена "невынужденной ошибкой".
Вопрос о том, что понимать под денуклеаризацией Корейского полуострова, до сих пор остается открытым. Означает ли это полный отказ Пхеньяна от ядерного оружия и ликвидацию всех его ядерных объектов в обмен на снятие международных санкций? Предоставят ли США со своей стороны какие-то гарантии того, что их ядерное оружие не будет находиться на Корейском полуострове?
Как отмечают американские эксперты, стороны по-разному понимают значение этого слова на букву "д". Судя по заявлениям КНДР, там вообще считают, что денуклеаризация должна предусматривать вывод всех американских войск из Южной Кореи, поскольку они могут угрожать Северу ядерным оружием.
"Пхеньян захочет узнать, намерена ли администрация Байдена поддержать рамочную договоренность о мире на Корейском полуострове, нормализации отношений между США и Северной Кореей, а также о денуклеаризации, одобренную в июне 2018 года на саммите в Сингапуре", — считает бывший специальный советник Госдепартамента США по нераспространению и контролю над вооружениями Роберт Эйнхорн, работающий сейчас в вашингтонском Институте Брукингса. По его мнению, Пхеньян также интересует, "предпримут ли Соединенные Штаты конкретные шаги, чтобы прекратить враждебные действия против Северной Кореи, в том числе приостановят ли они совместные военные учения с Южной Кореей".
Бомба как гарантия
Бывший министр обороны США Уильям Перри как-то сказал, что "Северную Корею следует воспринимать такой, какая она есть, а не такой, какой ее хотят видеть". На практике это означает, что с ней надо вести переговоры как с государством, де-факто обладающим ядерным оружием, и в соответствии с этим выстраивать стратегию денуклеаризации на Корейском полуострове.
С 2006 по 2017 год КНДР осуществила шесть ядерных испытаний и, по американским оценкам, располагает примерно 20–30 ядерными боезарядами. Кроме того, разведка США считает, что Пхеньян освоил технологию "миниатюризации ядерных боеголовок" в целях их установки на межконтинентальные ракеты, способные достичь американской территории. За последние 30 лет КНДР осуществила более 100 испытаний баллистических ракет, в том числе большой дальности. В октябре прошлого года на военном параде в столице были продемонстрированы новые тяжелые межконтинентальные баллистические ракеты и баллистические ракеты подводных лодок.
Руководство в Пхеньяне по-прежнему опасается, что Вашингтон и Сеул задумают "смену режима" в КНДР, и поэтому рассматривает ядерное оружие как гарантию своей безопасности. Ким Чен Ын "видел, что произошло с Саддамом Хусейном, движением "Талибан" (запрещено в РФ) и Муаммаром Каддафи, которые воевали с Соединенными Штатами, не имея [атомной] бомбы", — отмечает ведущий сотрудник вашингтонского Института Брукингса Майкл О’Хэнлон. В такой ситуации, считает он, "не надо пытаться сделать невозможное — добиться полной денуклеаризации; вместо этого следует стремиться к частичной, промежуточной сделке" с КНДР.
По мнению О’Хэнлона, подобная сделка могла бы предусматривать поддающийся проверке отказ Пхеньяна от дальнейшего производства ядерного оружия в обмен на частичное снятие санкций. Если же после этого КНДР захочет полностью избавиться от санкций и нормализовать отношения с другими странами, то ей придется ликвидировать уже имеющиеся у нее ядерные арсеналы.
Аналогичной точки зрения придерживается профессор Школы дипломатической службы имени Эдмунда Уолша при Джорджтаунском университете в Вашингтоне Виктор Чэ. "Администрация Байдена должна прежде всего провести переговоры о поддающемся проверке замораживании всех операций с плутонием и ураном внутри и вокруг ядерного комплекса в Йонбёне, — отметил эксперт на страницах журнала Foreign Affairs. — Кроме того, она должна добиться прекращения производства Северной Кореей расщепляющихся материалов. Такая мини-сделка, в отличие от соглашения по принципу "все ядерные вооружения в обмен на все санкции", которого Трамп не сумел достичь на саммите [с Ким Чен Ыном] в Ханое, — будет подвергнута критике республиканцами, но это самый прагматичный путь для движения вперед".
Будут ли востребованы эти рекомендации, станет известно достаточно скоро. "Несколько недель", о которых говорил Блинкен, — срок небольшой. Однако в любом случае времени на реализацию новой стратегии в отношении КНДР у администрации Байдена будет совсем немного. Тем более что уже в 2022 году ее ожидают промежуточные выборы в Конгресс, а в 2024-м — президентские.