Максимов: Вера Алентова была не просто первой актрисой театра, но его сутью

В понедельник, 29 декабря, Москва прощается с Верой Валентиновной Алентовой.

"Примавера" в переводе с итальянского означает "весна" - слово, которое имело к Вере Валентиновне прямое отношение. В красивой и талантливой женщине всегда есть что-то от весны, от времени цветения, тепла и красоты.

А примой Алентова была настоящей - и в смысле популярности, и в смысле характера. В Театре имени Пушкина она проработала всю жизнь и была не просто первой актрисой театра, но его сутью, кровью, если угодно. Спасибо худруку театра Евгению Писареву за то, что до своего последнего часа Алентова играла достойные роли.

Мне посчастливилось сделать спектакль с Алентовой в главной роли. Пишу об этом не для хвастовства: тут хвастать-то нечем, моя вторая в жизни постановка мало походила на шедевр. Просто мне кажется, что, когда умирает человек такого масштаба, надо вспоминать о нем, фиксировать моменты его жизни, вспоминать.

Я начал заниматься театральной режиссурой потому, что мне очень хотелось это делать. Поставив в Театре имени Ермоловой свой первый спектакль "Комедия о настоящей беде государству Московскому" (сцены из "Бориса Годунова"), я совершенно не понимал, куда дальше двигаться, как двигаться и вообще что делать.

И тут на мою постановку пришла Алентова. Посмотрела и сказала, что хотела бы, чтобы я поставил с ней спектакль в Театре имени Пушкина. Так что Вера Валентиновна возникла как чудо. Как писал Леонид Филатов: "То, чего на белом свете вообще не может быть". Суперзвезда приглашает никому не известного режиссера ставить с ней спектакль, и не где-нибудь, а в одном из самых известных московских театров.

Это был, наверное, 1994-1995 год (с датами у меня всегда плохо) - время, когда театр вообще, и Театр Пушкина в частности, переживал не легкие времена. Зритель тогда еще верил в силу политических диспутов и партийные разборки предпочитал таинству сцены. Существовало несколько модных спектаклей, а так народ в театры не очень ходил.

Конечно, приглашение поработать было со стороны Алентовой своего рода шагом отчаяния. Пока я договаривался с театром, я пришел на премьеру какой-то западной пьесы, где в зале сидело народу едва ли не больше, нежели мучились на сцене.

Сейчас, когда мы вспоминаем путь народной артистки Алентовой, он кажется совершенно звездным и прямым. Мы с радостью говорим, что она всю жизнь проработала в театре Пушкина - и это, действительно, невероятный пример преданности. Но каковы были эти годы? Были успехи? О да! Но был и простой, годы ожидания. Есть ли большее испытание для актрисы, чем ощущать, как проходят годы, а ты, в своем любимом театре, живешь без дела, без ролей?

У Веры Валентиновны был довольно жесткий характер. Но именно он помог ей выдержать испытание жизнью без ролей, не сломаться и не потерять талант, как, увы, случалось со многими...

Начинать репетиции надо было очень быстро. Материала у меня не было. Я нашел две одноактных французских пьесы, их весьма вольно отредактировал, и получилась история, в которой Алентова играла четыре роли. Мы назвали спектакль "Французский бенефис" - это был ее бенефис. Хотя замечательно работали два актера, рекомендованных ею: Юра Румянцев и Саша Ермаков.

С одной стороны, театр согласился делать эту внеплановую постановку, с другой - денег нам дали очень мало и сроки предельно сжали. Декорация практически вся состояла из подбора, как и большая часть костюмов.

Другая прима могла бы на ее месте обидеться. Не то - Алентова. Она во всем принимала участие - без ее помощи ничего бы у меня не вышло. Иногда мне казалось, что она знает в театре все.

Алентова - человек умный и волевой. Репетировать с ней было интересно и очень тяжело. Я злился, обижался, даже хотел все бросить. Но интересное дело: чем больше проходит времени со времен тех репетиций, тем отчетливей я понимаю: Алентова преподала мне такие театральные уроки, за которые я должен быть ей благодарен всю жизнь. И когда мы разбирали эту незамысловатую историю, и когда вышли на сцену.

Мы редко произносим слово "профессионал" в отношении людей творческих профессий, для творцов оно кажется нам излишне приземленным. А зря. Великим творцом в театре может стать только великий профессионал. Вера Валентиновна была абсолютным профессионалом, начиная от того, что она никогда не опаздывала на репетицию, и заканчивая, например, тем, что одну сцену могла репетировать бесконечно, пока не добивалась нужного результата.

Иногда я провожал Веру Валентиновну домой, и она очень интересно рассказывала. Она обладала удивительной русской речью, безо всяких этих "бе и ме". Она была из тех рассказчиков, которые говорят так, будто показывают кино: ты видишь все, о чем они рассказывают.

Иногда она приглашала меня домой, выпить чаю. И вот однажды мы приходим - о, ужас! - ее собака каким-то образом съела мясо, приготовленное для гостей на вечер. Ужас состоял совсем не в том, что жалко мяса, а в том, что будет с собакой. Про несостоявшееся угощение было вообще забыто - все бегали вокруг пса. Так я еще раз убедился, что Алентова - хороший человек.

"Французский бенефис", как водится с моими спектаклями, критики ругали, а зрители посещали активно, и я получил предложение на следующую постановку. Без Веры Валентиновны этого бы не случилось.

Благодарю. За то, что были. За то, что помогли. За то, что многому научили. Эта благодарность навсегда.