«Только Господь с Богородицей могут помочь»: вернувшийся с СВО актер Шкляев рассказал о фронтовых буднях
После начала СВО в России стали активно создаваться добровольческие отряды. В них служат люди совершенно разных возрастов и профессий. Именитый актер Владислав Шкляев прослужил в добровольческом отряде восемь месяцев. Он – один из немногих российских артистов, кто по своему желанию отправился на фронт.
Владислав видел все своими глазами. О том, что действительно происходит на фронте, он откровенно и без прикрас рассказал корреспондентам «МК».
- Судьба моей страны мне никогда не была безразлична, - говорит Влад. – Я старался помогать нашим ребятам с самого начала СВО. Сначала просто приезжал и помогал, потом концерты всевозможные были. Каждый раз я понимал, что этого маловато. Учитывая, что я - воцерковленный казак, мне хотелось помогать больше и дольше. Я начал ездить в новые регионы нашей страны с ростовским отделением союза казаков-воинов России и зарубежья. Они чуть ли не каждую неделю отправляют на фронт гуманитарные грузы.
Собирают все, что нужно ребятам: и стройматериалы, и одежду, и расходники для дронов… Воду, естественно, отправляют на фронт. И в больших количествах. Потому что с чистой питьевой водой там сложно. Мы отвозили и возвращались.
- Со временем я стал оставаться подольше: блиндажи помогал строить, и много чего другое. Там у меня, естественно, завязалась дружба с ребятами. Потом произошла трагедия: часть бойцов, с которыми я общался, погибли. И я решил пойти добровольцем. Понимал, что не могу и дальше оставаться в стороне. Решил, что буду заниматься санитарным делом. Благословился и отправился на обучение. Во фронтовом госпитале обучался эвакуации раненых с поля боя: нам рассказывали, как это происходит. Потом хирурги учили, как обращаться с ранеными. В общей сложности обучение заняло месяца два. В Москве получил сертификат и выдвинулся добровольцем.
- Добровольцем может стать каждый?
- Да. Нужно обратиться в военкомат, где тебе дадут контракт. И ты идешь добровольцем в один из отрядов, который тебе рекомендуют. В принципе, и самому можно выбрать. Добровольческих отрядов в России сейчас очень много. В начале СВО такого не было. А сейчас добровольческая тема набрала обороты. Это, конечно, не может не радовать.
Сначала ты попадаешь в учебку, там адаптируешься. То, что забыл, вспоминаешь. Тому, что не знал, подучиваешься. А уже после этого ты выезжаешь непосредственно в отряд и начинаешь потихоньку вникать в процесс.
- Что для вас оказалось самым сложным?
- Сама адаптация оказалась очень непростой. Потому что нагрузка серьезнейшая: тебе приходиться быть в броне и с полным боекомплектом. Добровольцы, как правило, разные: разного возраста, с разным состоянием здоровьем. Среди нас, конечно, были и 30-летние ребята. Но средний возраст добровольцев - 45-50 лет. Мне, как и моим товарищам, приходилось, стиснув зубы, проявлять дух. Нагрузка была очень серьезная. Представьте, на вас надевают сорок килограммов: вы все время с ними ходите, бегаете, выполняете поставленные задачи. Но мы все понимали, куда идем и для чего…. Поэтому все выполняли.
- Актеров среди добровольцев много?
- Нет. Из творческого мира – единицы, кто был не просто в прифронтовой зоне с концертами, а именно на фронте.
- Где вы служили?
- Сначала были в районе Суджи в Курской области, а потом нас перебросили на границу Белгородской области. Как вы помните, враг зашел и на эту территорию тоже. И 9-го мая наш президент объявил, что она защищена. Вот, как раз в этих районах мы и трудились.
- Какого это – вместо работы на съемочной площадке быть в группе эвакуации?
- Группы эвакуации называют смертниками. Потому что, как правило, приходится носиться по минным дорогам и полям, считающимися «дорогами смерти». Я воцерковленный, все время молился. Читал 90-й и 50-й псалом постоянно. Я там, даже когда засыпал , молился… Надо мной два раза «Баба-Яга» (тяжелый вражеский дрон, сбрасывающий мины, – авт.) зависала. Один раз она была над деревьями, под которыми мне ночевать пришлось.
Наверное, разыскивала какие-то подразделения. А может, я, как единица, был не настолько ей интересен. Хотя, конечно, за санитаров у врага очень большой бонус выдают. Если они ликвидировали санитара, то получают повышенные деньги. Когда надо мой первый раз «Баба-Яга» зависла, я стал молиться усердно. А второй раз сказал просто: «Господи, помилуй» и все, продолжил лежать. Потому что понимал: дергаться бесполезно.
- На фронте всего хватает?
- Да, всего хватает. На передовой бывают сложности с водой. Но это боевые условия: ничего не поделаешь. Народ помогает активно: гуманитарки идет очень много.
- Вы часто выходили на задания?
- Регулярно. Ты можешь 2-3 дня находиться в базовом лагере, а потом уйти на боевое задание. Иногда одним днем, иногда – на три дня, а иногда и на неделю. По-разному бывает.
- Я так понимаю, что ваша семья не знала, что вы ушли на СВО добровольцем?
- Знал только один из моих сыновей. Маленьким я ничего не рассказывал: им это знать не нужно. Маме тоже ничего не говорил. Она думала, что я просто там нахожусь, как волонтер-доброволец. Это, когда ты едешь помогать на две-три недели. Как правило, в таких случаях трудишься в госпиталях. Там обслуживающий персонал всегда нужен. Потому что работа очень тяжелая: приходится спать по четыре-пять часов. Все остальное время работаешь, ребят привозят постоянно.
- Как с мотивацией у наших добровольцев?
- Мотивация у всех хорошая. Чтобы вы понимали, добровольцы идут туда не за деньгами. Все, как правило, состоявшиеся люди, у которых есть дети, семьи. Они понимают, что идут защищать страну от врага. Их не страшат трудности. Хотя там можно хапнуть этих трудностей столько всего за одну минуту, что на всю жизнь хватит… Мы все молились только о том, чтобы здоровье не подвело. Опять же, повторю, добровольцы почти все возрастные же... А дальше - упование только на Бога.
Понимаешь, что в некоторых моментах только Господь с Богородицей могут помочь. Кстати, среди наших ребят очень много верующих. На Пасху, помню, нам удалось попасть в храм в Белгородской области. Мы очень были рады. В Рыльском монастыре, когда служил в Курской области, тоже был. Его попозже бомбили.
- Какой он – наш враг?
- Националисты, конечно, ярые. А обычные мобилизованные, как правило насильно, долго не выдерживают, сдаются в плен. Наемников много очень – это правда.
- Вы сколько пробыли на фронте?
- В общей сложности восемь месяцев. Минимальный контракт у добровольцев – полгода. Дальше ты его можешь продлить. У меня, к сожалению, не получилось. Произошли травмы: физически было невозможно там находиться дальше.
Но мы все активно поддерживаем отношения с ребятами, с которыми вместе были еще в учебке. Многие них чуть отдохнули и вернулись обратно. Все понимают, в какой непростой ситуации оказалась наша страна. Против нас воюет весь Запад, а мы одной страной пытаемся врагу противостоять. И обязательно победим. По-другому быть и не может.
