В Гослитмузее открылась выставка к 110-летию писателя Константина Симонова
Когда мы слышим имя Константина Симонова, первым делом, как правило, вспоминаются строки "Жди меня, и я вернусь", герои старой киноленты по его "Живым и мертвым", фотографии, с которых смотрит писатель в пыльном кителе, прошедший войну от и до… Много ли мы знаем еще про Константина Михайловича? Помним ли, сколько сделал он для сохранения нашего общего культурного наследия, для возвращения несправедливо забытых или отодвинутых подальше имен? На выставке в Гослитмузее имени Владимира Даля (на Зубовском, 15) как раз представлены все стороны и повороты необъятной, бурной жизни Симонова, без которого нельзя представить русскую советскую литературу всего двадцатого столетия. Выставку к его 110-летию назвали: "…И я вернусь".
"Эта выставка - очень личная для нас, - делится директор Гослитмузея Дмитрий Бак. - Константин Симонов для музея многолетний друг. Из поколения в поколение у нас передаются связанные с ним истории, яркие фразы. Я и сам многие годы тесно общаюсь с семьей Симонова. И наша экспозиция - еще одна попытка показать значение Константина Михайловича, человека с большой душой, ранимого и несгибаемо твердого".
В экспозиции немало личных вещей из архива писателя - так много их собрали и представили впервые. В первом зале - детство и юность Симонова в Москве и Рязани, немногие сохранившиеся фотографии Кирилла (так его назвали при рождении) с матерью и отчимом. Отца Симонов никогда не видел - он без вести пропал на фронте в годы Первой мировой войны. Мама, в девичестве княжна Александра Оболенская, позже еще раз вышла замуж за бывшего подполковника русской армии.
Два времени - документальная хроника военных лет и рефлексия зрелого автора - переплетаются, соседствуя у Симонова в книгах, впитывавших лица, голоса и судьбы тех, кто навсегда остался жив - героев его горячих фронтовых корреспонденций. Своей главной работой он считал дневник "Разные дни войны": писатель был абсолютно убежден, что войну люди должны знать по свидетельствам ее участников. Многие годы он не мог добиться публикации дневников тех лет - они не проходили военную цензуру. Потом придумал ход - стал публиковать дневники, датируя их 1945 годом, после одержанной Победы. Так наконец-то удалось опубликовать свои уникальные воспоминания.
Здесь же, на выставке, масштабный симоновский проект по сохранению памяти о прошедшей войне - записи воспоминаний фронтовиков для фильма "Шел солдат…" и сериала "Солдатские мемуары".
Жестокую правду войны он познавал, столкнувшись с ней лицом к лицу. "Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины"... Невыносимая тяжесть этих лет в нем не сломала, не сломила главного: веру и волю к жизни. Красавец-мужчина, орденоносец, шесть Сталинских премий - перед ним и в мирное время, после войны, мир распахивался, жизнь была счастливой. Первые заграничные поездки, встречи с Буниным, Воннегутом, Чаплиным - свидетельства этого представлены в экспозиции.
Возлюбленной актрисе Валентине Серовой, ставшей ему женой, он посвятил не только самое известное свое "Жди меня": оставил ей 25 стихотворений (целый сборник!), которые просил опубликовать, если не вернется с фронта. Но судьба сберегла.
В экспозиции воссоздан кабинет писателя - строгий (папки в ряд с грифом "ВС" - то есть "все сделано"), все нас своих местах, стильный, с массивным столом, портретом Хемингуэя, с которым они переписывались, но так и не встретились. Зато вдова автора романа "Прощай, оружие!" подарила Симонову модный галстук, который тоже "спрятался" здесь в уголочке. Как и витрина, посвященная Японии, которой увлекся, побывав там. А завершает первый зал портрет Петра Кончаловского, за которым - пространство, символизирующее новую эпоху, с акцентом на книге "Глазами человека моего поколения", где писатель размышляет о непростых поворотах в жизни страны в 30-50-е годы.
Вихрь военной и поствоенной жизни сменяется периодом уравновешенным, но по-прежнему насыщенным и ярким. В этом зале приглушен свет, здесь легче дышится: в эти годы автор трилогии "Живые и мертвые" сменил Александра Твардовского в журнале "Новый мир", впервые после войны опубликовал Андрея Платонова. Добился наконец и публикации в журнале "Мастера и Маргариты" Булгакова: на выставке представлен редкий экземпляр с цензурными правками к роману. Симонов публиковал и Хемингуэя, и Ильфа и Петрова, и Мандельштама…
В самом центре зала стул с первой масштабной выставки Владимира Татлина в 1977 году, тоже ставшей возможной благодаря хлопотам Симонова. Как и последующие громкие вернисажи - Пиросмани, Веры Хлебниковой. Благодаря ему к 80-летию автора "Флейты-позвоночника" и "Облака в штанах" была представлена и реконструкция выставки тридцатого года "20 лет работы Маяковского" - она имела фантастический успех и проехала полмира.
Отдельный раздел выставки - связан и историей поддержки Симоновым Театра на Таганке. Неспроста ему в театре посвящали строки: "Вы не только нам крестный отец, но и мать, и добрый человек из Сезуана". Еще одна глава на выставке - его уход из "Нового мира", "побег" в Ташкент, который также стал яркой частью жизни писателя.
О неуемной энергии Симонова и его организаторских талантах говорит одна из кураторов выставки, руководитель отдела "Музей истории литературы ХХ века" Лариса Алексеева: "Он был настоящий ледокол, умел отстоять многое и многих. Такие люди нечасто встречаются в нашей истории. Он был человеком дворянского происхождения советской формации".
Получается, жил так - как сам однажды и написал: "Кто в будущее двинулся, / держись, / Взад и вперед, / Взад и вперед до пота. / Порой подумаешь: / Вся наша жизнь / Сплошная ледокольная работа".
А к финалу выставки - трогательное фото: Симонов обнимает дочку Машу. Возможно, это последний прижизненный снимок Константина Михайловича. Его не стало в 63 года: рак легких. Он ушел - и навсегда остался с нами.
