Жители разрушенного поселка Пески рассказали, как возвращаются к мирной жизни

Мы отправлялись в поселок, за который не так давно шли ожесточенные бои. Узнав об этом, дончане удивлялись: "Зачем вам в Пески? Там же нет никого. Все снесено обстрелами под ноль, и люди в Песках не живут". Однако, как показывает опыт поездок в зону СВО, жизнь возрождается в разрушенных населенных пунктах буквально на руинах и пепелищах. Как только линия соприкосновения удаляется, люди часто возвращаются домой. Таких людей мы и намеревались найти.

В Пески (ударение на первый слог. - Прим. ред.) мы заезжали дважды, кружили среди развалин по разбитым снарядами и гусеницами дорогам. Первое впечатление оказалось гнетущим. Нет-нет, да и мелькала мысль: а ведь здесь и правда не может быть никого. Ну где тут жить-то? Ни одного же целого дома!

Из этого поселка ВСУ долгие годы обстреливали Донецк. Потом окопавшихся здесь украинских военных выбивали, и это было непросто. А отступая, противник засыпал оставленный населенный пункт снарядами и минами. И вот результат...

Целые улицы словно смахнула рука великана. От многих домов остался лишь побитый фундамент, а скошенные плотным огнем и сожженные деревья торчат мертвыми сухими обломками. Страшно даже представить, какие здесь шли бои.

Останавливаемся на минуту. Показалось, что у дороги в сухостое лежит, подняв руки к небу, человек. Вдруг кто-то подорвался на мине? После боев их, наверняка, тут полно. Но нет. Судя по всему, это просто забытое чучело-манекен в старых окопах. Сворачиваем, едем дальше. Углубляемся в Пески. Бросается в глаза ржавая перевернутая машина, густо оплетенная разросшимся хмелем. Разрушенный мост, безлюдная улица. Проезжаем мимо гранатометного тубуса.

Поднимаемся к расположенной на возвышенности центральной части Песок. Здесь среди развалин выделяется разрушенный храм. Внутри - груды кирпичей и строительных лесов. Судя по всему, храм то ли строился, то ли реставрировался, когда начались бои. У входа в кирпичную кладку вбит ржавый гвоздь. На нем висит большой металлический православный крест. Видимо, раньше он располагался над входной аркой, но не удержался. Вдали на другом конце поселка - еще один храм. Ему тоже сильно досталось: с купола взрывами сбита обшивка, однако крест на маковке устоял и блестит на солнце.

В разбитом снарядами здании находим брошенный кем-то склад с жестяными и стеклянными банками. Щи, суп-харчо, рассольник... Откуда это, кем оставлено, почему? Кто знает. Но определено есть такую консервацию уже не стоит. Продолжаем кружить по поселку.

В небольшой укромной ложбинке находим, пожалуй, единственный более-менее уцелевший дом, неприметный среди развалин и зарослей. Ну как уцелевший... В этот дом тоже прилетало и неоднократно. Но важно другое. Здесь. Живут. Люди.

Это стало понятно лишь потому, что у скрытого за разросшимся кустарником изрешеченного осколками заборчика мелькнула человеческая фигура. Не мелькнула бы - так, наверное, и проехали мимо. Знакомимся с Анатолием - пожилым мужчиной с грустными глазами. Из дома выходит и присоединяется к разговору его супруга Нина.

- Да, мы сейчас единственные жители Песок, - подтверждает Анатолий. - Поселок-то весь разбит. Летело и гремело тут со всех сторон. Но мы жили здесь и живем, никуда не уезжали, даже когда шли бои. Пересидели в подвале в соседском доме, там безопаснее. А в нашем доме крышу разбивало три раза.

- Так бабахало - жуть! - Нина чуть не плачет от воспоминаний. Нет, плачет, слезы все же текут, сдержаться не удается. - А теперь никто, кроме нас, здесь пока не живет.

Как говорят Анатолий и Нина, сейчас стало гораздо тише. Приезжали волонтеры и представители власти.

Заходим к пожилой чете во двор. Чисто, опрятно. Но последствия обстрелов никуда не делись. Небольшой домик весь в следах от осколков. Рядом - развалины крупного особняка.

- Тут участок на два хозяина, а это соседский дом. Он, собственно, нас и спас, этот дом побольше, прикрыл наш от снарядов. А внутри там все сгорело, - говорит Анатолий. Сгорела и его машина: на участке виден ржавый остов автомобиля.

Пожилая супружеская пара до сих пор восстанавливает свое жилище.

- Стена лопнула, отошла, пытаемся починить. Стекла были побиты, дверь вышибло - это все кое-как заделали. Крышу тоже залатали на первое время старым шифером.

- А хозяйство у вас есть?

- Да какое хозяйство! Его кормить чем-то нужно. А по кустам еще и хищники мелкие шастают. Вон кошка приблудилась - все наше хозяйство, - вздыхает Анатолий.

Спрашиваем, что сейчас нужно больше всего.

- Металочерепицу хотелось бы на крышу, окна хорошо бы застеклить, двери починить. Но самое страшное мы уже пережили. Уезжать из Песок не собираемся. Да и куда? Квартиру снимать - пенсии не хватит. Нет, мы уж как-нибудь здесь заново обживемся. Глядишь, и Пески тоже с нами оживут, - улыбается Анатолий.

Его слова на самом деле оказываются пророческими. Пески-то и впрямь оживают. В этом мы убеждаемся, когда выезжаем на разбитую трассу, направляемся мимо снесенных улиц к окраине поселка. И останавливаемся там, не веря собственным глазам.

На обочине среди разваленных до фундамента домов и выкошенных под корень деревьев стоит, как из другого мира, новенький павильончик с гордой надписью "Магазин N 1". У входа - плиточка и аккуратные клумбы. А вокруг - руины, ни одной живой души. Как такое может быть? Откуда взяться торговой точке среди постапокалиптический картины. Мираж, не иначе!

Оказалось, магазин - самый настоящий. Действующий. Новенький. Открылся буквально за несколько дней до нашего приезда.

Заходим в магазинчик. Работает генератор. На прилавках нехитрые продукты, шоколадки, газировка, пирожки, курица гриль.

- Это мой участок, здесь стоял родительский дом. И до начала боевых действий на этом самом месте работал магазин. Он тоже назывался "Магазин N 1", - рассказывает хозяин торговой точки Владимир. - Еще при Украине я оформил землеотвод, начал торговлю. Документы сохранились, их сейчас проверили в администрации, убедились, что все в порядке, выдали разрешение на восстановление торговой точки.

Владимир приезжает сюда каждый день из Донецка. Привозит продукты, открывает тяжелые ролл-ставни, запускает генератор и начинает работать.

- Вы даже плиткой дорожку выложили и клумбы сделали!

- Так раньше здесь все так и было. И будет снова, - уверенно отвечает хозяин магазина.

- А не страшно торговать в таком месте?

- Я столько всего пережил, когда здесь шли бои, что уже ничего не страшно. Главное, наладилась логистика. Поставщики привозят продукты в Донецк. Оттуда я везу на своей машине. Так же и хлеб привожу, хлебовозка-то сюда не ездит.

- Но для кого вы все это возите? - задаю я главный вопрос. - Здесь же нет людей!

- Ну почему же, есть. И постоянные покупатели тоже есть. В Песках живет пожилая пара дядя Толя и тетя Нина. И в окрестных селах живут люди. С Нетайлово ко мне приходят, Первомайского, Невельского. И дорога эта, на которой стоит магазин, оживает, тут и военные, и гражданские уже часто ездят.

По дороге действительно проносятся машины. Несмотря на опасность атак дронов, через Пески из Донецка и обратно по ней едут на Карловку, Украинск, Селидово.

Словно в доказательство того, что покупатели есть, в магазинчик заходит боец, платит за пирожки и бутылку воды. Я тоже беру "Сникерс". Скорее даже не как перекус, а как сувенир из Песок. Ищу по карманам наличные.

- Можно картой, - улыбается Владимир и указывает на мобильный терминал.

- Картой?! - я в шоке. Вокруг разрушенные дома и выжженная земля, а я расплачиваюсь в придорожном магазине за шоколадный батончик банковской картой.

- Связь же есть. И я работаю официально. Так что да, можно картой, - улыбка Владимира становится еще шире.

Едем дальше и уже не удивляемся, когда видим у дороги небольшой навес и мангал. Не тот, что наваривают на бронетехнику для защиты от дронов, а самый обычный - шашлычницу, на которой жарятся на углях настоящие шашлыки. И здесь тоже есть клиенты. Пески уже не воспринимаются как мертвый поселок. Мы теперь точно знаем: здесь живут люди. И дорога становится все оживленнее, возвращается жизнь.