Ученый секретарь в «Швейном батальоне»

Очередную героиню рубрики «Спасибо за город», Юлию Равкатовну Мельникову, мы повстречали в весьма неожиданном месте... – Что делает ученый секретарь Государственного художественного музея в швейном цеху «СборХМ»?! – Как что? Шьет – с января 2024 года, когда Кристина Филиппенко бросила клич по созданию «Швейного батальона «Югра». У меня даже сомнений участвовать или не участвовать не возникло. Поначалу работала по вечерам дома, а когда производство расширилось, оснастилось профессиональным оборудованием, появилось свое помещение, стала работать тут. Многие девочки приходят сюда, не имея никаких знаний и навыков в швейном деле, поэтому приходится выступать для них наставником. Я ведь по первому своему диплому – инженер-технолог трикотажного производства. – Но зачем Вам тратить свои силы и время на это занятие? – Просто почувствовала необходимость чем-то помочь общему делу, по мере сил приближать Победу. Необходимо, чтобы каждый наш боец был обеспечен чистой, удобной, теплой одеждой. Сейчас, например, поступил срочный заказ пошить два десятка костюмов для подразделения, в котором сгорела бытовка. Завтра будем их отправлять. – Хорошо, а что Вы получаете взамен? – Знакомство с великолепными людьми. Большинство из них гораздо старше меня, каждый одаряет толикой знаний, доброты, заряжает жизнелюбием, а общение с ними пополняет жизненный опыт. У нас особый микроклимат, сродни семейному. Здесь хочется быть, отдавать свои силы ради общего дела. – И сколько времени уходит у Вас на «СборХМ»? – На основной работе пошли мне навстречу, поэтому в музее я тружусь с восьми утра до шестнадцати часов, затем до семи-восьми вечера нахожусь здесь – пять раз в неделю и всю субботу. Ну а в воскресенье позволяю себе отдохнуть. – Хорошо, давайте тогда узнаем, как Вы стали сначала технологом, а потом вдруг переквалифицировались в секретари, причем не простые, а ученые? – Родилась и выросла в небольшом поселке Оренбургской области, в простой рабочей семье. Читать выучилась в четырехлетнем возрасте, поэтому через год воспитатели детсада усаживали группу вокруг, а я читала им сказки. Училась хорошо, школу окончила с медалью и удостоверением портной третьего разряда. В самом начале 90-х годов возник огромный спрос на одежду, повсюду создавались ателье, а мне хотелось приносить пользу людям. Поэтому подала документы в технологический институт. Но к моменту его окончания в 1995 году выяснилось, что легкая промышленность в стране закончилась, и мне негде применить свои знания. Поэтому пошла в школу учителем труда, и в двадцать два года меня уже начали называть по имени-отчеству. Следующие пять лет стали незабываемыми годами, работать с детьми было прямо-таки хорошо! Затем вышла замуж, переехала в Уфу и стала заведовать общежитием колледжа. Это уже оказалась совсем другая, но не менее увлекательная история, когда предстояло устроить дом для ребят, многие из которых оказались абсолютно не приспособленными к самостоятельной жизни. А потом в моей жизни случилось так, что необходимо было все срочно менять и бежать куда-нибудь на край света… – Но почему этим самым краем ойкумены стал Ханты-Мансийск? И каким он Вам показался? – Здесь к тому времени жила сестра, которая предложила приехать и посмотреть. Так холодным днем 6-го ноября 2004 года я впервые увидела этот город – яркий, чистый и хороший, в нем я нашла то, что искала в тот момент, прежде всего – спокойствие. Зашла в службу занятости узнать о вакансиях и уже через десять дней устроилась экскурсоводом в Музей геологии, нефти и газа. Да, я не обладала никакими познаниями в сфере туризма или добычи минеральных ресурсов, и подобное решение сейчас выглядит несколько авантюрным и самонадеянным, но мне в очередной раз повезло, и я оказалась окружена замечательными людьми. Много читала, узнавала, учила и вскоре уже могла вполне квалифицированно разбираться в истории геологического поиска или процессе добычи углеводородного сырья и давать посетителям компетентные научнопопулярные знания. Мне нравилось организовывать различные мероприятия, просто и увлекательно говорить с посетителями о геологии. – А чего вдруг из «производственного» музея перешли в художественный? – Переманила его руководитель Светлана Николаевна Зонина, заявив, что я им нужна. И в январе 2013-го пришла туда в качестве заведующей отделом по музейным коммуникациям. Думаю – впрочем, даже уверена! – что останусь здесь до самой пенсии. – Развейте мою невежественность: а чем занимается ученый секретарь? – Вообще, музей – это средоточие творчества людей, для которых отсутствует дедлайн – четко установленный срок завершения задачи или проекта, поэтому необходим человек, ответственный за организацию научной деятельности, административную работу и взаимодействие между различными участниками процесса. Поэтому приходится ежедневно отрезвлять творческие личности и говорить с ними на языке цифр, планов, показателей, отчетов, программ, госзаказа и федеральных проектов. Называю себя этакой ученой мышкой, которая собирает, аккумулирует у себя всю возможную информацию. Зато всегда знаю, где и какую информацию можно получить. – Предположу, что эти самые творческие личности не очень-то любят «технарей», которые вмешивают сухую «цифирь» в высокое искусство… – Мне кажется, они ценят меня за постоянную открытость и готовность всемерно помочь, причем я знаю, как именно это сделать. Скажем, отделу по работе с посетителями вдруг срочно – вынь да положь! – понадобятся данные о том, сколько именно людей с ограниченными возможностями здоровья мы обслужили летом прошлого года. А я отвечаю: ребята, зайдите в такую-то папку, откройте такой-то документ и найдете искомое. Еще, наверное, меня уважают за то, что никогда не ругаюсь. – Признайтесь, а Вам не тесно находиться среди цифр и параграфов – в окружении огромного мира творчества, которым является музей? – Кроме отчетов, в моей работе существует такое очень творческое направление, как планирование мероприятий, организация многочисленных мозговых штурмов по их созданию и проведению. Так, например, в ближайшем будущем в музее пройдут «Ночь искусств», фестиваль «Матрешка.ХМ», вечер бардовской песни. Горжусь выставкой «Югра – Донбасс. Память сердца», этот крупный, говорящий, мощный проект во многом считаю своей заслугой. Но, конечно, его реализация стала возможной только благодаря поддержке всего нашего великолепного, замечательного коллектива. – Судя по рассказу, Вас окружают люди, о которых стоит говорить исключительно в превосходной степени… Это относится и к тем, кто ждет Вас дома? – Несомненно! Сыну Тимуру шестнадцать лет, он – обучающийся физико-математического лицея, в котором ему очень нравится. Практически на профессиональном уровне занимается монтажом, анимацией и дизайном, реализует свои собственные проекты, благодаря которым, между прочим, заработал себе на новый компьютер. – А теперь признайтесь: он вообще видит дома маму, которая то пропадает на работе, то шьет обмундирование для солдат? – Совместный завтрак – это святое, а вечером он «меня ужинает», Тимур великолепно готовит. По воскресеньям мы часто вместе ходим на концерты или в кино – в минувшее посмотрели «Первый на Олимпе». – Эта война рано или поздно закончится, и уже не будет необходимости шить форму для фронта. Чем тогда увлечетесь? – Пусть она сначала закончится, потом подумаю. Убеждена, что тогда настанет сверкающее, ослепительное время! У меня есть мечта перенести на модный современный мерч изображения тех полотен, что хранятся в нашей музейной сокровищнице. Представьте себе картины Айвазовского или Малявина на футболках, пальто или даже шляпках! «Северную Третьяковку» должны видеть все!