В Барнауле возрождается монументальная живопись

Год назад интерьеры Алтайского государственного музыкального театра украсил комплекс флорентийских мозаик. Шесть композиций высотой около 2,5 метра каждая расположились вдоль главной лестницы на второй этаж. По задумке художника Николая Зайкова, герои мозаик словно идут вверх вместе с театралами. Проект дал надежду на возрождение монументального искусства на Алтае, советские образцы которого есть во многих городах края.

С разговора об особенностях работы с мозаикой и началась наша беседа с членом Союза художников России, профессором, исполняющим обязанности директора института архитектуры и дизайна Алтайского государственного технического университета Николаем Зайковым.

Эта работа стала подарком от краевых властей к 65-летию театра. Заказ на изготовление комплекса панно Николаю Сергеевичу поступил от руководства Колыванского камнерезного завода. Объем работ был предопределен размером бюджета и сжатыми сроками исполнения - четыре месяца. Исходя из этого, Зайков предложил сделать декоративные вставки, которые композиционно держали бы стену.

В мозаике очень многое зависит от материала, его фактуры. Желтым камнем в цветовой палитре панно стал белорецкий кварцит, светло-серым - порфирит. Красный порфир, по словам директора завода Алексея Дорохова, был добыт и распилен на блоки аж в 1807 году (предполагалось использовать его для изготовления ваз). В мозаичное многоцветье вкраплялись пластинки гранита, мрамора, порфиритов, брекчии кумирской и роговика.

Персонажи панно получились живыми, хорошо узнаваемыми - Голубая Дама, Дюймовочка, Филипп и Мариэтта из "Баядеры", Хава из "Скрипача на крыше", Лиза из спектакля "А зори здесь тихие...".

- В эпоху Возрождения мозаика выполнялась в монохромной технике из-за того, что мягкий камень (в основном это был мрамор) не позволяет сильно "разгуляться" в цветовой гамме. Мозаичные полы во дворце Медичи делались в основном в черном, коричневом, сером и белом цветах, - рассказал Николай Зайков. - На Алтае появление и творческое развитие флорентийской мозаики связано с супружеской парой Алексеевых, приехавших из Ленинграда в Барнаул в семидесятые годы. График Георгий Леонидович и монументалист Ольга Алексеевна прекрасно дополняли друг друга в творчестве. Они пробовали работать в технике византийской смальты, делали различные росписи, но однажды Георгий Леонидович попал на Колыванский завод и понял, какие открываются возможности в работе с его продукцией. Наши камнерезы, не довольствуясь мягким камнем, работают с твердыми породами, которые никто больше не обрабатывает.

Так флорентийская мозаика обрела богатый алтайский колорит. Наиболее известной работой супругов Алексеевых в технике флорентийской мозаики стала огромная, наполненная большим содержанием и насыщенная цветом композиция на здании Речного вокзала. "РГ" писала о том, что недавно, несмотря на протесты многих горожан, здание снесли для строительства элитного жилого комплекса. Вспоминаются и другие примеры пренебрежительного отношения в Барнауле к памятникам дореволюционного и советского прошлого. В частности, еще одно замечательное панно уничтожили во время капитального ремонта театра драмы.

Появление мозаичной композиции в Музыкальном театре Алтая говорит о том, что, возможно, начался обратный, созидательный процесс. Работа будет продолжена.

- Обсуждая работу с министром культуры Алтайского края Еленой Безруковой, директорами завода и театра, а также актерами, мы пришли к выводу, что нужно дополнить галерею панно. Должны появиться летящие цветы как символ триумфа и еще две фигуры. Надеюсь, после этого получится законченный ансамбль, - рассказывает Николай Зайков.

Монументальное искусство ассоциируется прежде всего с советским периодом, с соответствующей идеологией. И, конечно, не каждый образец той поры - шедевр. Монументалистов всегда и везде было мало, профессия во многом элитарная, поскольку данное искусство очень дорогое. А количество заказов в "эпоху развитого социализма" значительно возросло. Профессионалов просто не хватало для выполнения всего объема работы, и прибегали к услугам художников другой специализации.

- В семидесятые-восьмидесятые годы прошлого века, когда из монументальной живописи стала уходить идеологическая составляющая, она начала двигаться в сторону архитектурного дизайна. Это видно по целому ряду работ, сохранившихся в Барнауле: мозаика на четырех девятиэтажках у Нового рынка, мозаика на проспекте Комсомольском напротив студгородка АлтГТУ, фасад института имени Лисавенко, мозаичные вставки, посвященные зимним видам спорта, на Дворце спорта и зрелищ. Никакой идеологии там уже нет. Хотя были исключения - яркое панно из смальты на фасаде здания регионального управления КГБ. Почему в стране в целом и в частности у нас произошел всплеск монументального искусства? Во-первых, этого требовала архитектурная среда (обилие обезличенных, чуждых человеку типовых застроек), во-вторых, сложилась государственная система финансирования такого рода работ, в-третьих, у художников появилась материальная база для осуществления таких проектов, - говорит Николай Зайков.

После распада СССР в монументальной живописи на Алтае наступило безвременье - исчезали госзаказы, идеологии в широком смысле слова тоже не стало, истончался и без того узкий слой художников, умеющих работать в этом направлении. К тому же вместе со страной менялась архитектура, без которой монументальная живопись не существует.

В XXI веке Барнаул застраивался активно, но часто весьма хаотично. Новые кварталы страдают стилистической одноликостью. То же самое можно сказать о точечной застройке в старой части города. В колоссальных жилищных массивах, "человейниках", нарушаются многие архитектурные нормы (например, освещения или качества инфраструктуры), в них нет тепла и гармонии.

Николай Зайков считает, что современной городской среде необходима гуманизация:

- Если советские архитекторы в эпоху застоя могли жаловаться на то, что они ограничены рамками проектных институтов и у них нет возможности творить авторскую архитектуру, то сейчас больших препон нет. Хотя понятно, что заказчик бьет по рукам. Новому городскому пространству необходимы художественные компоненты, которые снимали бы напряжение, возникающее из-за несоответствия масштабов новой и исторической застроек. Сейчас таких компонентов почти нет. Какими они должны быть, как обеспечивать художественное качество - тема отдельного большого разговора. Вопросов здесь много.

Николай Зайков родился 5 марта 1978 года в городе Камень-на-Оби. Выпускник Новосибирской государственной архитектурно-художественной академии. Художник-график, монументалист, педагог, руководитель крупных выставочных проектов. Лауреат и дипломант более десятка международных и всероссийских выставок и конкурсов. Работы Зайкова представлены в музеях Москвы, Томска, Омска, Новосибирска, Кемерова, Новокузнецка, Красноярска, Иркутска, Барнаула и в частных собраниях.

"Фанера" из карьера

Особенности добытого на карьере камня и то, как он проявит себя в мозаике, можно понять, только распилив его на тонкие плиты.

- Любой камень всегда уникален, - говорит Николай Зайков. - Его нужно распилить на плиты приблизительно сантиметровой толщины, отшлифовать или хотя бы полить водой, чтобы понять особенности. Камнерезы заготовки для мозаики называют "фанерой". Лежит такая "фанера" в цеху, а на полу шланг с водой. На Колыванском заводе была построена плотина, и раньше для шлифования камней использовалась энергия воды. Сейчас вода, протекая по каналу по заводской территории, несет декоративную функцию, но ты всегда можешь из шланга полить напиленные плиты. Для сбора мозаичных панно в театре я давал мастерам завода четкие контуры: вот эта деталь такая, а вот эта - вот эдакая. Их задача: максимально близко к моему эскизу выпилить и обработать детали. Как автор проекта я не мог постоянно находиться на заводе, и контролирующие функции взяла на себя художник-исполнитель Наталья Дорохова, выпускница Новоалтайского художественного училища. В рождении любого мозаичного панно участвует большая команда профессионалов, это коллективный труд.