«Учитель сцены и судьбы». К 95-летию Иосифа Моисеевича Раевского

Предисловие к циклу «Моя малая родина» Так сложилось, что моей родиной стала деревня Сколково Одинцовского района Московской области. С этим местом неразрывно связаны моё детство и юность. Здесь каждый уголок хранит дыхание истории: по этим полям когда-то проходили войска Наполеона, здесь, в Сколкове, свои последние восемнадцать лет жизни провёл Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. А я, мальчишка семидесятых, запомнил ещё другое — остатки старого французского кладбища , на остатках надгробий, разбросанных по полю мы иногда грелись после купания в местном пруду. Но особенно значимым для меня был храм Преображения Господня в Переделкине. В его крестильне в 1974 году меня крестили, хотя официально времена были совсем не церковные. Моя бабушка, Кирис Клавдия Дмитриевна, — глава местной администрации, коммунистка по убеждениям, — не побоялась тайно окрестить нас, всех своих внуков, в этой церкви. В ту пору храм был фактически единственным действующим на всю округу. Для меня он стал символом связи времён, свидетельством того, что духовная традиция способна выстоять в любых обстоятельствах. Именно с Переделкина я хочу начать цикл воспоминаний и очерков о родных местах. С храма Преображения Господня и с Переделкинского кладбища, где обрели покой многие выдающиеся деятели отечественной культуры и не только. И первый мой рассказ посвящён человеку, который дорог мне особенно. Это педагог ГИТИСа, профессор, народный артист СССР Иосиф Моисеевич Раевский. Его судьба, его школа, его имя навсегда связаны с ГИТИСом — и с моей собственной биографией, ведь ГИТИС закончил и я... слушал его крылатые цитаты и выражения уже от своего мастера народной артистки РСФСР Евгении Николаевны Козыревой с кем у нее был, когда то актерский курс. 95 лет назад родился человек, чьё имя стало символом педагогической мудрости и театральной верности делу. Народный артист СССР, актёр, режиссёр, профессор ГИТИСа Иосиф Моисеевич Раевский прожил жизнь, наполненную театром — и в буквальном, и в самом глубоком смысле слова. От фронтовой сцены — к МХАТу Юность Раевского пришлась на годы Гражданской войны. Он выступал на фронтовых площадках Восточного фронта, где впервые осознал, что сцена может быть оружием не менее сильным, чем винтовка. Это ощущение — театр как укрепление духа — он пронёс через всю жизнь.После войны учился во 2-й студии МХТ, играл в МХАТе, а затем занялся режиссурой. Однако главное его предназначение раскрылось в ГИТИСе. Педагогика как судьба В 1930-е Раевский начал преподавать во МХАТе , а с 1946 года возглавил кафедру актёрского мастерства в ГИТИСе. Его методика не строилась на догмах: он воспитывал личность, а не «исполнителя». Марк Захаров вспоминал:«Раевский не ломал. Он внимательно всматривался в человека и помогал проявиться тому, что в нём есть подлинного. Иногда это было мучительно, но всегда честно». ФОТО: sochinews.io Фронтовой театр ГИТИСа В годы Великой Отечественной войны Раевский создал фронтовой театр ГИТИСа. Вместе со студентами он выезжал на передовую, в госпитали, на вокзалы. Театр сопровождал армию от эвакуации до Берлина. Для студентов это стало «боевой школой» искусства. Они учились играть честно, под снарядами и прожекторами войны. Раевский говорил им: «Ваш зритель может завтра погибнуть. Не смейте быть фальшивыми». Театральная Москва 1960–1970-х Эпоха оттепели стала временем обновления и поиска нового языка на сцене. Театральная Москва 1960–1970-х годов жила предчувствием перемен: зритель жаждал искренности, правды, свежих голосов. В этот период в столичных театрах начинали звучать новые имена — режиссёры и актёры, сформированные школой Раевского. В его учениках было то, чего требовало время: свобода внутреннего существования, вера в слово, способность говорить со зрителем без масок и условностей. Не случайно именно они стали ведущими фигурами в театре и кино конца XX века, а сама школа Раевского органично вписалась в главные художественные поиски эпохи. Воспоминания учеников Александр Абдулов , вспоминая годы учёбы у Раевского, говорил в интервью:«Он никогда не позволял играть „в лицо“. Мог остановить репетицию и спросить: „А ты сам в это веришь?“ Если не верил — лучше начинать заново. Это было страшно, но именно там я понял, что актёр — не тот, кто изображает, а тот, кто живёт на сцене». Николай Рушковский отмечал:«Раевский был для нас как отец. Он мог быть жёстким, иногда резким, но за этим стояла забота. Он учил нас не профессии — он учил человечности. В его классе нельзя было быть равнодушным ни к роли, ни к жизни». Наследие Ученики Раевского стали лицом советского и российского театра: Марк Захаров, Юрий Пузырёв, Александр Абдулов, Николай Рушковский, Александр Мягченков, Светлана Брагарник, Николай Мерзликин. У каждого — своя судьба, но в их работах звучит та же требовательность к правде, которую привил им Учитель. Память Иосиф Моисеевич ушёл из жизни 23 сентября 1972 года. Похоронен он на Переделкинском кладбище.Сегодня, когда мы отмечаем его 95-летие, ясно одно: Раевский был больше, чем педагог. Он был тем самым «учителем судьбы», чьи уроки не заканчиваются звонком. Они продолжаются в каждом честном спектакле, в каждой слезе зрителя, в каждом актёре, для которого сцена — это не ремесло, а жизнь.