"Сейчас говорю я!" Актёр Олег Берков о стрессе в театре и технической пустоте

Почему люди театра должны быть универсалами? Об этом и о влиянии музыки на свою жизнь "Омск Здесь" рассказал артист Олег Берков. Почему театр будущего будет синтетическим? Как актёр может справиться со стрессом? И почему важно считать себя королём ситуации? На эти вопросы "Омск Здесь" ответил актёр Омского государственного академического театра драмы и один из главных резидентов Дома актёра Олег Берков. Он не только играет в омском театре, но также выступает с собственными проектами. Недавно вместе со Степаном Дворянкиным и Полиной Кремлёвой он выступил на "Пешеходном Любинском" с музыкальным концертом. - Вы приехали в Омск в 2011 году. Как дался переезд и "акклиматизация" к сибирскому городу? Было ли то, что казалось странным? - Я не мог долго привыкнуть к городу. Приехал я сюда из Казани на поезде, у меня была гора вещей, мебель, гитара. Театр (Омский государственный академический театр драмы - прим. ред.) дал квартиру, и сразу появилось много работы. Поэтому я практически не видел город. Я жил возле цирка и знал путь от него до театра. Так продолжалось года три. Потом уже мои знания о городе стали расширяться, когда я получил права, у меня родилась дочка Алиса, и я начал больше ездить по Омску. Тогда я влюбился в этот город, в спокойных людей. А первые года три-четыре Омск меня не принимал. Я приезжаю в Казань каждый год и понимаю, что это уже другой город. Получилось так, что я уезжал из Казани во время её подготовки к Летней Универсиаде 2013 года. В 2011 году, когда я заканчивал там учёбу в театральном училище, я стоял в бесконечных пробках - строились дороги. А Универсиада - это международное спортивное событие. Вся инфраструктура в Татарстане поднялась благодаря спорту. Это очень круто. Я восхищался. Мне все говорят: "Казань - такой красивый город!", а я отвечаю так: "Вы не видели её до 2013 года! Это был совсем другой город, не менее красивый, конечно, исторический, но другой!". - Сейчас у вас много собственных независимых проектов. Почему актёру, который служит в государственном театре, вдруг хочется начать делать что-то своё? Некуда девать творческую энергию? - Всегда чего-то не хватает. Ты выкладываешься на полную, на 100-200 процентов, как тебя учили. Но всё равно каждый актёр делает какие-то концерты, работает в антрепризах. Это и подработка, и для души - как профессиональное хобби. - Независимое творчество дарит свободу, но всегда ли это хорошо? Ты предоставлен сам себе, но тем не менее груз ответственности, который на тебе лежит, кажется иногда неподъёмным. - Нет-нет! Я сейчас учусь в Российском институте театрального искусства - ГИТИС. И на первом курсе нам рассказывали, почему мы вообще сюда пришли, что такое режиссура и с чем её едят. Ты понимаешь, что режиссёр должен уметь всё. Актёр должен уметь всё. Художник должен уметь всё. - Универсальные люди? - Театр будущего - это синтетический театр, мне кажется. Потому что всё самое мощное и новое делается всегда с набором универсальных актёров и режиссёром, который может всё собрать в единое целое. То есть режиссёр - это помощник. Он воплощает идею автора. Без режиссёра нет актёра. Без актёра нет режиссёра. И потом театр бывает разным: актёрским, режиссёрским, продюсерским, директорским. Я не могу сказать, что занимаюсь актёрским театром, но и не могу сказать, что я занимаюсь режиссёрским театром. Это тонкая грань разнообразия. Чем больше я о ней узнаю, тем больше я могу использовать её в своих целях. - Не закипает ли голова от такого напряжения? Были ли у вас эпизоды эмоционального или физического выгорания? Есть ли система, как с этим справляться? - Нужно всё раскладывать по полочкам и уделять время отдыху. Сейчас у меня сложный график, но если бы я не был в отпуске, то я бы сейчас здесь с вами не сидел, а был в больничке для умалишённых или физически больных. Понимаете? Близкие тоже помогают разговорами, а если я прошу не трогать меня сейчас, то они прислушиваются. Это важная штука. - Идея тоже заставляет идти вперёд в тяжёлую минуту? - Да, благодаря ей ты никогда не сдаёшься. У меня было в жизни, что я остался один - в пандемию. Сначала было хорошо, но потом очень плохо. А знаете, отчего? У меня не было никакого настроения, даже плохого. Ты его находишь, а потом оно опять исчезает. И вот с этими постоянными качелями от того, что у тебя всё получается три дня в неделю, а четыре дня у тебя ничего не получается, можно справиться только путём психотерапии с самим собой. Ты сам должен с собой разобраться: как сделать так, чтобы ты понимал, чего ты хочешь, что тебе необходимо в данный момент. Это важно ещё и тогда, когда от тебя зависят другие люди, когда ты берёшь ответственность. Поэтому нужно всё раскладывать по своим местам. У актёра это умение должно проявляться в банальных вещах. Например, как, по-вашему, мы запоминаем такие пласты текстов? Как удалить то, что уже, например, не нужно? Ты не можешь взять и нажать [кнопку] "удалить". Тексты наслаиваются в голове один на другой, важно уметь их правильно применять. Порой ты очень нервничаешь на сцене из-за того, что у тебя вдруг может что-то вылететь из головы. И тогда ты подведёшь себя, спектакль - всех. - У вас есть формула, как чувствовать себя уверенно на сцене? - Однажды я открывал большой фестиваль "Аксёнов-фест" в Казани, читал маленький монолог из повести "Звёздный билет". Замечательная повесть. Это был мой второй курс. Я волновался, но не показывал виду. Ко мне подошла матёрая артистка, которая с нами вместе участвовала в этом фестивале. И, раскусив, что я переживаю, сказала: "Сейчас ты должен понимать, что здесь ты выходишь и становишься и царь, и бог". И с этой мыслью я вышел выступать в полной уверенности, что я всё сделаю хорошо. Конечно, у этого есть свои нюансы: можно надеть корону. Вот так делать никогда нельзя. Но артист, да и не только, может поставить в моменты этот барьер: сейчас говорю я! А потом я вам скажу: спасибо, что вы меня выслушали. В театре у актёра есть такое: вы пришли на меня посмотреть, а я пришёл вам что-то рассказать, вы поблагодарили меня аплодисментами, я поблагодарил вас поклоном. Это искусство обмена информацией и живой картиной. - Когда случился ваш со Степаном Дворянкиным первый независимый проект - "Моя Catherina " (12+), какими были ваши эмоции после спектакля? Творческий подъём или опустошение от того, что то, к чему ты так долго шёл, чем жил долгое время, закончилось и как-то нужно дальше жить с этими эмоциями? - Техническая пустота… Я думаю, у каждого человека такое есть. Это, как в детстве, когда ты поехал в лагерь, там было много новых людей, впечатлений, а потом вернулся домой, и всё снова по-старому. Я после каждой премьеры просыпаюсь утром и чувствую эту пустоту полнейшую. Тебе сейчас не надо идти на репетицию и у тебя вечером не будет премьеры. Со спектаклем "Моя Catherina" было так же. Мне как режиссёру интересно было, как этот спектакль пойдёт, что нам придётся поменять. Но я знал, что этот спектакль должен дышать. И был уверен, что если он будет жить, то мы сделаем ещё много всего. - А со Степаном как вы сосуществуете? Бывали за столь долгие годы дружбы и сотрудничества конфликты? - Стёпа - достаточно капризный артист. И когда он что-то не понимает, то резко реагирует: "Олег, я не понимаю, почему я тут вот это делаю?". Я начинаю объяснять. Когда ты знаешь ответ на все вопросы, тогда конфликт исчерпывается. И этому нас сейчас учат на режиссуре. Вот представьте: вы как молодой режиссёр приезжаете в какой-нибудь театр. А там сидит труппа актёров: народные, заслуженные, молодые. Кому-то ваш материал нравится, кому-то - роль, которую вы им подобрали, или всё наоборот - ничего не нравится. И у них будут вопросы. И ты должен быть готов ко всем этим вопросам. Поэтому работа режиссёра над спектаклем начинается гораздо раньше, чем работа актёра. - Вы участвуете во многих музыкальных проектах вместе со Степаном Дворянкиным, но у вас есть и самостоятельные, например, "Страсти по Жанне" (12+). Что вам даёт музыка и как так вышло, что она стала важной частью вашей творческой жизни? - Музыка - она во мне всегда, с самого детства. У меня музыкальные родители, хоть и без музыкального образования. В детстве папа пел мне под гитару свои любимые песни: от бардовских до тяжёлого рока. Мама исполняла песни из кинофильмов, а бабушка - старые советские песни. Сам я в детстве любил петь везде. Забегал в трамвай и там пел. Все там просто ухохатывались! Я же ещё и картавил. Всегда пел песни не по возрасту. В восьмом классе пошёл в музыкальную школу. И вдруг мы ставим спектакль, а за ним второй, третий, четвёртый. И вот мы уже музыкальный театр. Делали мюзиклы, рок-оперы. И мне это очень нравилось, у меня получалось, в меня верили. Верили и режиссёры, и педагоги, и я как-то сам в себя поверил. Так я решил пойти в театр, но не музыкальный, а драматический. Но музыка со мной всё равно всегда. Музыка - это такой же язык воспроизведения информации для зрителей. У неё своя пластика передачи. Для меня это очень важный инструмент. Тишина ведь тоже музыка. - На встрече со зрителями вы говорили, что "рожали" "Страсти по Жанне" около полугода. Что же так трудно давалось вам в этой истории: техническая или эмоциональная подготовка? - "Страсти по Жанне" включали в себя огромный фронт работы. Вместе с Александрой Петровой, которая сняла видеоряд для спектакля, мы придумывали, как визуально мы видим эту историю. Мы поняли, что видеоряд для постановки должен быть, как клип. Были съёмки в Парке Победы с двумя историческими ролевыми клубами. Я обращался к реконструкторам для съёмок батальных сцен войны. Конечно, мы не могли снять что-то масштабное, у нас ведь не художественный фильм. Это нужно было для того, чтобы создать для зрителя правильное настроение. На видео даже видно, что шлемы у рыцарей из разных веков. Самое сложное было определить, кто этот человек, который рассказывает историю Жанны, собрать актёров из разных спектаклей для остальных съёмок и найти для них костюмы. Много я взял у Городского драматического театра им. Л. Ермолаевой. - Не боялись, что может не получиться разобраться в сложностях женской души, ещё и командующей французскими войсками? Ведь это само по себе феномен для того времени. - Страха не было. А вообще я очень люблю женские партии петь (спектакль "Страсти по Жанне" поставлен по версии рок-ордена "Тампль" - прим. ред.) . Человек - это человек. И делить его на женщин и мужчин как-то слишком плоско для каких-то высоких вещей. А женские песни бывают очень мощными. Сколько примеров на эстраде женщин, поющих мужские песни, и это чаще всего очень здорово! Поэтому и обратных примеров будет не меньше, это точно! По крайней мере, я чувствую эту энергию и обмен ею. Фото: Илья Петров