В Севастополе станцевали повесть Льва Толстого

Мировая премьера двухактного балета "Поликушка" состоялась в рамках IX международного музыкального фестиваля "Херсонес". Новая постановка набирающего силы хореографа и опытного танцовщика Джоны Пола Кука стала второй полноформатной, созданной специально для Севастопольского театра оперы и балета. Его прошлогодний "Грозовой перевал", вдохновленный романом Эмили Бронте, удивил смелым (но не бесшабашным), глубоко продуманным перевоплощением готического романа.

"Интереснее всего, - считает талантливый англичанин, - смотреть хореографические постановки, пробуждающие эмоции. Поэтому очень важно, чтобы артисты работали на пределе чувств. В то же время в балете должен присутствовать стиль, актуальный для сегодняшней публики".

И вот - "Поликушка". Вызов, брошенный хореографом самому себе. А может, гениальному Толстому, чей многоголосный текст - не только ключ к интерпретациям сюжета, но и эстетическая ловушка. Кажется, в ранней повести Толстого (еще далекой от морализаторства) отсутствует необходимая для балетной постановки "идеальная чистота", на что в свое время указывал поэт Афанасий Фет. Но это будто и развязывает воображение постановщика.

Слова Сергея Рахманинова - "Сначала - смерть, потом - жизнь" - могут быть эпиграфом к сценическому "багажу" хореографа. В 2023 году Джона Пол создал интересный одноактный балет "Рахманинов. В память". Теперь же к "Поликушке" впору пришлись камерные и фортепьянные произведения композитора, прекрасно исполненные пианисткой Марией Скоробогатовой и камерным ансамблем под руководством приглашенного дирижера Большого театра Артема Абашева. Ирреальное звуковое "пространство" Рахманинова - с его колокольными звонами, романсовой стихией - дополняет и актуализирует хореографическое прочтение толстовского произведения.

Одним из главных персонажей балета "Поликушка" стал хор Сретенского монастыря. Джона Пол вводит его в действие не для оригинального фона и не только в качестве эффектного "рассказчика". Величавые русские народные и казачьи песни придают спектаклю сюжетный пафос. Они словно переинтонируют гнетуще-скорбное настроение сюжета в светлые размышления о тайне бытия.

Хор, как глас народа, практически все время на сцене - в роли комментатора и арбитра. Синтез хореографии, пантомимы, слова и музыки позволил преобразовать реалистическую "быль из наших мест" в романтическую притчу с глубоким лейтмотивом рока, мифологизированной судьбы. Испытывая пиетет к советскому драмбалету 1930-х годов, Джона Пол создал визуальную форму душевных движений каждого персонажа. "Я хотел, чтобы моя работа заставила публику переосмыслить их собственную жизнь", - признается Кук.

Владимир Немирович-Данченко, ставивший не раз спектакли по Толстому во МХАТе, считал реализм писателя "отточенным до символа". Именно этот "символ" - в основе поэтики севастопольской постановки. Коллизия вокруг потерянных Поликушкой денег и возможности выкупа на них рекрута вырастает до размышления о "цене" человеческой жизни. У Толстого торг за "диалектику души" неуместен, ибо она, эта душа, бесценна.

Удивительно, как много спектакль открывает нюансов в повести. Оказывается, Поликей - прозвище, при крещении ему соответствует имя Поликарп, то есть "обильный плодами". Образ многодетного Поликушки (Дмитрий Соболевский) переполнен страстностью, томлением. Все с ним происходящее - не божественно. И деньги, доверенные ему Барыней, становятся инструментом дьявола, который мутит жизнь.

В своем сне зажиточный крестьянин Дутлов (Алексей Любимов) страшится самоубийцы Поликушки. Все боятся "заложного" покойника, ведь он по суеверию за гробом доживает свой век, а потому опасен для общины. Его жена Акулина в блистательном исполнении Марии Александровой сходит с ума после трагической гибели ребенка. Ее душераздирающий вопль-плач звучит как поругание "приятному состраданию" Барыни.

Действие "Поликушки" разворачивается на фоне одной декорации (сценография Ольги Скурихиной), но ее многоплановость в каждом эпизоде отражает заданные постановщиком смыслы. В финале лаконичная конструкция кажется кораблем-призраком, погруженным в саван-туман. А колесо телеги - будто маховик судьбы.

Джона Кук поставил балет о силе фатума, которую нельзя постичь практическим разумом. Хореографа вслед за писателем волнуют "проклятые" вопросы нашей действительности, когда невозможно существовать по-прежнему и надо что-то решать. Лев Николаевич и Джона Пол вскрывают правду жизни прямым эмпирическим путем, будь то слово или балетное па. В этом они - союзники.

Спектакль начинается с дуэта Приказчика (Семен Чудин) и Барыни (Валерия Муханова) в сопровождении текста первой главы. Тут пригодились подсказки самого писателя: доклад Егора Михайловича похож на "обряд ровного стояния на обеих вывернутых ногах" (первая позиция!). Известно, что Толстой к балету относился чересчур скептически - при этом сам как будто не утратил в творчестве балетной "выворотности".

Следуя за необычно выстроенным сюжетом и потаенной мотивацией героев, Джона Пол представил два "диалога" - своего героя Ильи и Аксиньи (Ксения Рыжкова), Поликушки и Акулины. На других перекрестках балета встречаются Дутлов, его жена (Станислава Аитова), дворовая девушка Дуняша (Наталья Конкина), Алеха (Иннокентий Юлдашев), дети Поликушки (учащиеся Севастопольской академии хореографии Арина Голованева, Вероника Скорикова, Мирон Барон).

Уважительный к традиции, хореограф все же не боится разрушать барьеры и признается: "В хореографии, которую делают сейчас, будто что-то потеряно. Мне хочется показывать всю сложность человеческих взаимоотношений. За этим люди приходят в театр, это должно помогать им понять свою жизнь".

Архитектоника "Поликушки" от Джоны Пола Кука создана не без оглядки на балеты Стравинского. Метаморфозы постановки происходят в фольклорной, обрядовой стихии. Смутный образ иного мира проецируется им на земную юдоль. Хореограф разворачивает мрачную повесть Толстого к евангельскому свету. А когда в финале Алеха и два молодых рекрута (Евгений Дубровский и Герман Борсай) за милую душу уплетают горбушку хлеба под пронзительное пение хора, хочется переадресовать балету отклик Тургенева на толстовскую "Поликушку": "Даже до холода в спинной кости пробирает, а ведь у нас она уже и толстая, и грубая. Мастер, мастер!"

На специально возведенной площадке в древнем Херсонесе спектакль смотрелся великолепно - во многом и благодаря костюмам Ольги Скурихиной, стилизованным под середину XIX века, а также работе художника по свету Андрея Костюченкова и звукорежиссера Павла Адиянова. Севастополь всей душой принял этот новый балет.