Внучка писателя Мартынова помогает жителям освобожденных сел Донбасса

Кому-то может показаться, что поездка по затерянным в степи селам донбасской глубинки не стоит того, чтобы тратить на это время и бензин. Ну мало ли, в самом деле, здесь, в ДНР, да и по всей России, таких сел. Но это поверхностный взгляд. А копни глубже - и выяснится, что о подобных населенных пунктах и их жителях можно писать не то что репортажи или очерки, а целые романы. И ведь написан уже, роман-то.

Нас с коллегой любезно согласилась провезти по селам, из которых недавно были выбиты подразделения ВСУ, Евгения Мартынова - донецкий волонтер и внучка известного в этих местах писателя.

Память о "Лукоморье"

- В советское время мой дедушка Анатолий Николаевич Мартынов, краевед, журналист и драматург, написал основанный на документальных событиях роман "Лукоморье". Книга посвящена жителям села Златоустовка и прилегающих населенных пунктов, где находился колхоз-миллионник "Россия", гремевший тогда на всю страну. Дедушка описывал историю переселенцев, приехавших в эти края из других российских губерний, и судьбы их потомков. Роман стал культовой книгой. Кстати, дедушка был против национализма и тяжело переживал, что эта зараза зреет на Украине, - рассказывает Евгения.

Она случайно познакомилась в соцсетях с отцом Сергием из Златоустовки. Священник рассказал, что ее дедушка до сих пор является уважаемым человекам у сельчан. Тогда здесь, на границе с Запорожской областью, еще шли бои и дорога находилась под постоянными обстрелами. Но это не помешало Евгении на дикой скорости, лавируя между воронками прорваться к местам, описанным в романе деда.

- Я немало поколесила по фронтовым дорогам, но такого не видела. Разбито было все. Постоянно прилетали снаряды, появлялись новые воронки. Но когда я приехала, все опасности позабылись сразу. Знаете, как радушно меня встретили жители? Спрашивали: неужели внучка того самого Мартынова? Плакали от радости. Какие там потрясающие люди! Простые, светлые, добрые, чистые, трудолюбивые! А ведь им пришлось жить под украинской властью, а потом выживать во время боевых действий. Конечно, я чувствую огромную моральную ответственность и не могу не помогать людям, которые сохранили память о моем дедушке, - говорит Евгения.

Она взяла шефство над несколькими селами. Волонтер регулярно привозит сюда лекарства, в которых нуждаются местные жители - в основном одинокие старики. При этом порой приходится сталкиваться с невероятным переплетением судеб.

- Помню, пришел на костылях пожилой человек, плачет и говорит: "Мой покойный отец помогал вашему дедушке собирать материал для романа, а вы теперь помогаете мне". Он подарил мне самое дорогое - папку со стихами и прозой, которые написал его отец под влиянием романа моего дедушки. И оказалось, я знаю эти стихи. Когда работала в донецкой газете, мы их публиковали. Очень талантливые, кстати, произведения. Еще я познакомилась с местным художником, который тоже знал моего дедушку. Сельчанин был прикован к постели, у него нет родных, а все документы сгорели. Два года его выхаживали и кормили сердобольные бабушки. Мне удалось добиться, чтобы художнику восстановили документы. Теперь он получает пенсию. И ведь какая история вышла. У меня уже нет родных дедушек и бабушек, но когда я приехала сюда, то обрела их вон сколько, - улыбается Евгения.

Мы едем по новенькой ровной дороге. Евгения летит на скорости. Такая привычка осталась от волонтерских поездок под обстрелами. Да и сейчас здесь может ударить украинский дрон.

- После отступления ВСУ дорогу отремонтировали очень быстро. Сельчане даже приезжали на экскурсию посмотреть, как трудятся рабочие: со времен Украины ничего подобного здесь не происходило и для местных это было диво дивное. Да и я сама однажды сильно удивилась. Опаздывала, звоню отцу Сергию, предупреждаю, что не успею. А он спокойно: успеешь, дочь моя. Приезжаю, а дорога уже уложена, я по ней и правда прилетела вовремя.

Эксперимент над народом

С отцом Сергием мы встречаемся в храме Златоустовки. Этому относительно молодому красавцу-храму повезло - уцелел под обстрелами. Отец Сергий показывает иконы (среди них есть, кстати, и написанные рукой матушки Татьяны, его супруги) и рассказывает, как жилось при украинской власти:

- Такое впечатление, что над целым народом ставили эксперимент по переформатированию сознания. Об этом можно судить хотя бы по тому, как менялись украинские военные. До 2015-2016 года среди них было много нормальных людей. Приходили в храм, молились. С некоторыми мы общались. Потом, видимо, им запретили приходить. А в последние годы против православных священников пошла волна негатива, в чем только нас не обвиняли, запрещали приходить в школы и библиотеки. Появились сторонники раскольнической церкви, которые требовали проводить службы на мове. Видно было, что национальная идеология заменила веру. Да и вообще происходили страшны вещи. Люди пропадали без суда и следствия. Лишь немногие возвращались. У нас была прихожанка, которая ездила в Донецк, пока еще можно было, и там помогала в госпитале раненым. Ее взяли в плен. Потом появилась, но здоровье у женщины после плена было подорвано - умерла через полгода. Рассказывала, что ее хотели использовать для обменного фонда, а она не понимала, куда ее будут менять, если живет она здесь.

Россию в этих местах ждали. Заведующий местным клубом Иван Разумный отказался выполнять распоряжение СБУ сбить лепную надпись "Россия" в честь знаменитого колхоза. А советские знамена спрятал в трансформаторную будку с другой недвусмысленной надписью: "Не влезай - убьет!". Когда же подразделения ВСУ выбили с этой территории, в храм приходили люди, которые хотели помочь российским бойцам. Приносили еду, вещи. А бойцы рассказывали о чудесах, с которыми им приходилось сталкиваться.

- Например, было попадание в блиндаж. Все разнесло, но иконки на полочке не тронуло ни осколками, ни взрывной волной. А в полностью сгоревшем волновахском храме в пожаре уцелела икона Божьей Матери Неопалимая Купина. Не все верят, но так и было, - говорит отец Сергий.

Я киваю. Было. Сам видел, когда приехал в Волноваху, где еще шли боевые действия. Меня тоже тогда поразила нетронутая огнем икона.

Храм без купола

У отца Сергия напряженный график. Особенно в церковные праздники. Так всегда бывает, когда один священник - на несколько окрестных храмов в разных селах. Службы идут одна за другой. В 6 утра, в 8:00, в 9:30... Во время боевых действий особенно досталось селу Зачатовка. Едем туда. Именно в Зачатовку Евгения привезла очередную партию гумпомощи. По дороге узнаем, что когда-то здесь курсировал автобус в Запорожскую область по маршруту "Зачатовка - Пологи - Первенец". "Пологи" по-украински значит "роды". Поэтому местные всегда с улыбкой рассказывают об этом автобусе.

На здании железнодорожной станции с украинской еще вывеской "Зачатьевская" - следы от осколков. Но рядом уже привели в порядок памятник героям Великой Отечественной. А у автобусной остановки нас встречает местная жительница Валентина. Обнимается с Евгенией, как с родной, благодарит за помощь. Спрашиваем, как зачатовцы пережили тяжелое время.

- Страшно было. Как долбануло, окна-двери вылетели, хата горит, улица вся горит, мы через огород - к соседке. Там отсиделись в подвале, а вся улица разрушена. Еще на улице и во дворах было много прикопанных погибших украинских солдат. Я сказала российским бойцам на бронетехнике, где эти могилки, они не стали тревожить останки, объехали, - рассказывает Валентина на смеси украинского и русского. Так здесь говорят многие.

О том, какие бои и обстрелы шли в Зачатовке, можно судить по разрушенным и заросшим свежей зеленью подворьям. Таких здесь много. Заезжаем в домовой храм - обычная хата, переоборудованная для проведения служб. Он тоже сильно пострадал. На потолке и стенах видны следы от осколков и пулеметной очереди, вошедшей в окно. Но ни одну икону не зацепило. Сейчас разбитые окна поменяли, на подоконниках стоят иконка и цветы. За окном виден памятник танкистам, защищавшим село от фашистов 80 лет назад. Т-34 на постаменте - в свежей краске. В домовом храме собрались пенсионерки, которые заказывали Евгении медикаменты. Волонтер раздает гуманитарку, а бабушки обнимают свою общую внучку.

Нас не отпускают без угощения. Потчуют вкуснющими котлетами "по-зачатовски" и рассказывают свои истории, истории соседей. Кто-то вспоминает, как украинцы ставили танки у домов, а сами занимали жилье селян. А кто-то - о погибшей супружеской паре, прожившей вместе лишь год. Во время обстрела семья бросилась в подвал. Молодые, конечно, пропустили вперед бабушку. Та успела укрыться, а они - нет. Обоих убило одним осколком.

Спрашиваю, почему в Зачатовке службы проходят в домовом храме. Мне отвечают, что я все пойму, когда увижу сельский храм. Увидел. Понял. Зачатовский храм оказался в эпицентре боев. Танковыми снарядами снесло купол, под стеной горела бронетехника и огонь перекинулся на здание. У этого храма, кстати, интересная история.

- В советское время его хотели разрушить. Начальство потребовало отчета, где какие храмы стоят. Деревянные следовало разобрать. К каменным храмам высылали бригаду подрывников. Но председатель зачатовского сельсовета не хотел, чтобы наш храм уничтожили, поэтому написал в отчете, что храм деревянный. Когда же выяснилось, что его разобрать невозможно, взрывные бригады уже были распределены по округе. Многие храмы были подорваны, а этот уцелел, - рассказывает отец Сергий.

Устоял храм и под недавними обстрелами, но теперь здесь требуется капитальный ремонт. Нужно что-то делать с куполом. Пока в Зачатовку привезли каркас купола и посеченный осколками крест с полностью сгоревшего и уже практически отстроенного заново волновахского храма. Но прежде чем ставить купол, нужно укрепить своды. Сейчас внутри храма установлены леса и находиться здесь небезопасно: может обрушиться штукатурка, а то и часть свода. Пробоины от снарядов удалось заделать, но для дальнейших восстановительных работ нужны средства, стройматериалы, рабочие руки. Отец Сергий надеется, что с Божьей помощью все устроится.

Обходим храм. Бои здесь шли жестокие, но удивительно, как быстро природа затягивает эти раны. Все вокруг зеленеет, а в основании храма поселилась куропатка. Высиживающая яйца птица сердито фырчит на нас. Привлекает внимание необычная колокольня. Колокола изготовлены из газовых баллонов. В 90-е сложно и дорого было обзавестись литыми куполами, а зачатовский приход никогда не был богатым. Отец Сергий бьет в баллонный колокол. Протяжный звон разносится по округе.

Льон цвiте синьо-синьо…

Заезжаем в сельский ФАП. Местная медсестра и завФАПом Алла обсуждает с Евгенией, какую "медицину" лучше привезти в следующий раз. С гордостью рассказывает, что в селе есть две долгожительницы 1930 и 1932 года: очень уж хорошая в Зачатовке экология. Еще одна интересная остановка - небольшой киоск-магазинчик, открывшийся недавно, после ремонта дороги. Изюминка и гордость киоска - собственный Telegram-канал. Аудитория пока небольшая, но лиха беда начала.

- Сообщаем зачатовцам, что можно у нас купить, принимаем заказы, что привезти, да и просто ведем канал для души, - говорят продавцы и хозяева. Со временем, может, службу доставки по селу наладим. В Донецк у нас заказать доставку? - веселый смех. - Нет, не получится. Пока.

Ненадолго заезжаем на местное кладбище, на окраине которого еще можно различить остатки укреплений ВСУ. Но сюда приехали не за этим. Здесь есть могила, в которой погребены 11 солдат ВСУ. Похоронили их по-человечески местные жители, проявив благородство и рассудив, что даже солдат-противник - это чей-то сын.

- В последние дни боев трупы солдат ВСУ лежали по всему селу. Не всех успели закопать. Отступившие побратимы не стали ни эвакуировать, ни хоронить погибших, некоторые даже были заминированы. Поэтому сразу трогать тела было нельзя. А когда их проверили саперы, зачатовцы похоронили трупы. В том числе и здесь, - рассказывает отец Сергий.

На могиле стоит крест. На кресте - выцветшая уже табличка: "Братська могила вiйськових УА. 11 чоловiкiв". И внизу слова из песни: "А льон цвiте синьо-синьо. А мати жде додому сина…" Кстати, подобные захоронения погибших солдат ВСУ корреспонденту "РГ" доводилось видеть и на кладбище в Волновахе. Там тоже стояли кресты, если была возможность установить личность - с фамилиями. С уже погибшими противниками на Донбассе воевать не принято. И на костях плясать - тоже.

Чуть поодаль есть еще одно кладбище - сгоревшей в боях за село бронетехники. Перекошенный танк, разнесенные броневики с изорванными мангалами, которые так и не спасли машины от точных попаданий, выделяются ржавыми пятнами среди зелени полей. А напротив, буквально через дорогу на старом столбе-основании водонапорной башни, свили гнездо аисты. В гнезде уже вылупились аистята. В Зачатовке зачалась новая жизнь.