Дмитрий Бертман: «Русская культура — это наша главная с вами валюта и ценность»
Дмитрий Бертман. фото предоставлено театром «Геликон-опера»
Основатель театра, генеральный директор – художественный руководитель театра «Геликон-опера», народный артист России, профессор Дмитрий Бертман дал большое интервью СМИ2 и интернет-изданию ГлагоL. В честь 35-летнего юбилея в театре готовится премьера культовой оперы Игоря Стравинского «Похождения повесы». Режиссер рассказал о планах театра, о неслучайном выборе произведения, чем живет и дышит театр и о месте русской культуры в мире.
– Дмитрий Александрович, почему такое пристальное внимание композитору Игорю Стравинскому? Почему такое переплетение вашей жизни и его творчества? Театр «Геликон-Опера» начался с постановки Стравинского. В театре есть зал имени Стравинского, и 35-летие театра опять отмечается Стравинским. Кто для вас Игорь Стравинский, и что он для вас значит?
– Стравинский для меня не просто композитор, это целая философия современного искусства. Когда мы создавали «Геликон-оперу», я понимал, что нужно начинать с того, что определит ДНК театра. Стравинский был идеальным выбором: он русский по корням, но космополит по духу. Он разрушитель и созидатель одновременно.
В России к Стравинскому относятся странно — с недоверием, осторожностью, а между тем это наш гений, который повлиял на мировую музыку. Поэтому я решил: раз его мало играют, значит будем играть мы.
– Почему лучшей оперой ХХ века и вообще одной из лучших опер считается «Похождения повесы» Стравинского? Почему надо знать творчество именно этого композитора?
– «Похождения повесы» – это итоговое музыкальное высказывание Игоря Фёдоровича. Стравинский взял всё лучшее от Моцарта – ясность формы, изящество письма – и пропустил через призму современности. Получилась опера, которая говорит с нами на языке XXI века.
Эта опера гасит все страхи перед современной музыкой. Мы думаем – какофония, а там арии, как у Моцарта, хоры на месте, всё понятно. Но главное, она оказалась пророческой. Созданная в 1951 году, она стала точным диагнозом нашего времени.
– Как считаете, насколько сюжет «Повесы» перекликается с современной жизнью, когда молодой человек хочет получить все и сразу, а не постепенно, трудом и упорством добиваясь успеха. Действительно ли везение превалирует над систематической работой? Поделитесь житейской мудростью.
– Том Рэйкуэлл – это же миллионы молодых людей XXI века! Он хочет всё и сразу: богатство, статус, легкую жизнь без обязательств. Узнаете героев TikTok? Или персонажей современного кино?
Том выбирает везение, легкие деньги – и что получает? Сумасшедший дом. А Энн, которая живет трудом и любовью, остается победительницей. Стравинский за 70 лет до нас показал, к чему ведет культ быстрого успеха. Это то, что сегодня надо знать каждому! Любая победа может быть случайной – споткнулся, упал, а тут как раз нужный человек проходил мимо. Но та победа, которой ты будешь дорожить всю жизнь, она выстрадана, вымучена, полита потом и слезами.
Не верите? Тогда послушайте, что говорит нам великий Стравинский в своих «Похождениях повесы». Там, в этой музыкальной притче, вся правда о человеческой душе, о том, как легко поддаться соблазну быстрого успеха и как дорого за это приходится платить.
Дмитрий Бертман. фото предоставлено театром «Геликон-опера»
– Интересные факты из жизни Стравинского: ХХ век – это же Прокофьев, Рахманинов, Шостакович, а также Дягилев, Рерих и другие известные творческие личности, однако с первыми двумя Стравинский не поддерживал контакты, а с Дягилевым, Пикассо, Чаплиным дружил. Жил всей семьей по личному приглашению в доме у Коко Шанель. Это событие нашло отражение в кино, поэтому многие об этом если не знают, то хотя бы слышали. Как считаете, был ли у них роман?
– Роман с Шанель? Скорее всего, да. Стравинский был обаятельный, талантливый, к тому же в трудном положении. Шанель помогала многим художникам. Но не это главное. Главное, что Стравинский умел дружить с гениями своего времени – Пикассо, Чаплином, Дягилевым. Он понимал, что искусство – это диалог, а не монолог.
Меня поразила другая история из его жизни. Осенью 1962 года, в свои 80 лет, Стравинский приехал с гастролями в СССР. Концерты с успехом прошли в Москве и Ленинграде, композитор лично дирижировал оркестром. Именно тогда произнес он знаменательные слова: «У человека одно место рождения, одна родина, и место рождения является главным фактором его жизни». А в печатном интервью признался: «Я всю жизнь по-русски говорю, у меня слог русский. Может быть, в моей музыке это не сразу видно, но это заложено в ней, это в ее скрытой природе». Представляете? Прожил полвека в эмиграции, стал гражданином Франции, потом Америки, а сердце все тянуло туда, где родился, где впервые услышал русскую речь, русскую песню. На предложение родственника вернуться в родной город маэстро ответил отказом. На то были свои причины. Но тоска по России осталась с ним до самого конца. До конца своих дней Стравинский сохранял верность русской культуре и любовь к ней.
Можно объездить весь мир, покорить все столицы, но родина — одна. И живет она не в паспорте, а в душе любого художника.
– Стравинский получил юридическое образование в университете в Санкт-Петербурге, но музыкальных учебных заведений не заканчивал, хотя занимался частным порядком с Римским-Корсаковым, можно ли его назвать самоучкой?
– Стравинский – это музыкальный гений-самоучка в лучшем смысле этого слова. Да, он учился у Римского-Корсакова, но короткое время. Его настоящими учителями были концерты, партитуры, собственные эксперименты. Он шел своим путем, не оглядываясь на консерваторские правила.
О русской культуре
– Сотрудничество Дягилева и Стравинского длилось три года и принесло три великих балета: «Жар-птица» (1910), «Петрушка» (1911) и «Весна священная» (1913). Благодаря которым в том числе русский балет и русская музыка стали эталонными в мире и повлияли на творчество самых известных художников и модельеров ХХ века. А сейчас, как вы считаете, это влияние ослабло или по-прежнему велико? Сейчас из-за сложной геополитической обстановки в мире возможно ли организовать «Русские сезоны» 2.0?
– «Русские сезоны» изменили мировое искусство навсегда. И это влияние не ослабло, оно трансформировалось. Сейчас, в сложной геополитической обстановке, культура становится еще важнее. Наш проект со Стравинским – это и есть современные «Русские сезоны», когда музеи, театры, телевизионные каналы, разные люди объединяются вокруг одного композитора.
Русская культура – это наша главная с вами валюта и ценность, дороже нефти, газа и якутских бриллиантов! Посмотрите на культурную карту мира: русские поют и танцуют почти во всех театрах планеты. Работы наших художников украшают стены лучших музеев мира, пьесы наших авторов до сих пор любимы везде, где есть сцена. А сколько русских режиссеров работает в разных уголках земного шара! Наша страна – кузница культурных кадров. И нам повезло: на территории России рождается очень много талантливых и одаренных. Вот на что надо обращать внимание! Это же вдохновляющий фактор, когда одни могут вдохновлять других.
Но вот беда, мы должны слышать о победах наших людей «из всех утюгов», а слышим редко. Например, несколько дней назад маленький пианист Эрвин Флорес в 13 лет получает золотую медаль на конкурсе Моцарта в Вене. Ученик, между прочим, прекрасной Миры Марченко. А сопрано Валентина Правдина, наша изумительная солистка, выпускница Молодежной программы оперных артистов «Геликона», стала одним из лауреатов (II премия) знаменитого Международного конкурса вокалистов имени Ганса Габора Бельведер. И что? Их встречают в аэропорту? О них рассказывают в новостях? Их имена мелькают в передовицах? Таких случаев, увы, много.
А какие у нас врачи! Наша медицина сегодня одна из передовых. А ведь это древнейшее из искусств. Много вы знаете о наших победах?
Спрашиваете о «Русских сезонах 2.0» в сложной геополитической обстановке? Отвечу вам притчей. Когда Дягилев начинал свои сезоны, в мире тоже было неспокойно – революции, войны, передел границ. Но искусство пробивалось сквозь все барьеры, потому что говорило на универсальном языке красоты.
Сила человечества – в любви! Пока мы не научимся любить друг друга, гордиться успехами друг друга и радоваться друг за друга, нам будет все сложнее и сложнее в этих геополитических переплетениях.
Культура – как родник: она может на время уйти под землю, но обязательно пробьется наружу. И тогда весь мир снова будет пить из этого чистого источника.
Дмитрий Бертман. фото предоставлено театром «Геликон-опера»
О творческой лени
– А можно теперь другой вопрос? Талантливые люди всегда говорят о лени. Про это говорил поэт и друг Пушкина Дельвиг, об этом говорите вы в книге о своем театре, выпущенной к 35-летию «Геликон-оперы». Получается, лень – двигатель прогресса. При этом вы, как и Антон Дельвиг, делаете столько, что только перечисление всех ваших заслуг займет львиную долю объема интервью. В сложный период, в 1990 году, создаете театр, 35 лет он успешно развивается и становится модной и важной точкой притяжения известных и талантливых творческих людей. К важной дате ставите не самую легкую оперу. Когда с таким графиком лениться?
– Есть два вида лени: обывательская и творческая. Обывательская лень – это когда человек лежит на диване и ждет, что жареные рябчики сами в рот прилетят. А творческая лень – это когда художник отказывается делать то, что ему неинтересно, чтобы сберечь силы для главного.
Мой педагог Георгий Павлович Ансимов очень часто говорил обо мне при мне же: «Дима, талантливый человек ленив ко всему, кроме своего призвания». Вот в этом и весь секрет! Я действительно ленюсь ходить на скучные заседания, ленюсь заниматься бумажной волокитой, ленюсь тратить время на пустые разговоры. Но когда речь идет о спектакле, о музыке, о том, как сделать театр живым и настоящим, – тут уж никакой лени нет и в помине!
Моя любимая Дина Кирнарская абсолютно права, когда говорит о лени как о спутнице таланта. Но она имеет в виду не праздность, а избирательность. Творческий человек инстинктивно бережет свою энергию для главного дела жизни. Он ленив к суете, но трудолюбив в искусстве.
Когда в 1990 году я создавал «Геликон-оперу», мне было трудно объяснять чиновникам, зачем России нужен еще один оперный театр. Но не было лени работать день и ночь, чтобы этот театр появился. Мне лень было делать то, что делают все руководители, но не лень было искать новые формы, новые подходы, новые смыслы.
35 лет я ленюсь повторяться. Ленюсь ставить оперы «как положено». Ленюсь работать в рамках, которые мне кто-то навязывает. Но не ленюсь искать, экспериментировать, рисковать. Потому что настоящая лень – это когда ты делаешь то же самое, что и вчера, а не ищешь новых путей.
Вы спрашиваете, когда с таким графиком лениться? А я отвечу: я ленюсь постоянно! Ленюсь работать с людьми, которые не горят своим делом. Ленюсь заниматься тем, что не приносит радости ни мне, ни зрителям.
Знаете, в чем парадокс творческой лени? Она заставляет тебя работать еще больше! Когда ты ленишься делать плохо, тебе приходится делать хорошо. А хорошо делать – это всегда труднее.
Так что да, лень – это двигатель прогресса. Но только творческая лень, которая отталкивается от банальности и устремляется к красоте. Остальное – просто безделье. Вот такая она, наша театральная лень. Самая трудолюбивая лень на свете! (смеется).
Дмитрий Бертман. фото предоставлено театром «Геликон-опера»
О зрителе большом и маленьком
– Больше ста лет назад премьера «Весны священной» в Париже завершилась грандиозным скандалом, публика не поняла и не приняла постановку со сложными декорациями и тяжелой для восприятия музыкой. Рассказывают, что сам Стравинский говорил по этому поводу: «Обычному меломану всегда было трудно понять новую музыку своего времени». А через год публика уже приняла «Весну священную» благосклонно. У меня вопрос обывателя: надо ли идти на поводу у публики или нужно, наоборот, пытаться ее образовывать, направлять, давать пищу для ума?
– История с «Весной священной» – это же учебник для всех театральных деятелей! Стравинский был абсолютно прав: обычному меломану всегда трудно понять новую музыку своего времени. А через год те же самые зрители уже аплодировали тому, что раньше освистывали.
Вот вам и ответ на ваш вопрос – идти на поводу у публики или образовывать ее: настоящий театр должен быть на полшага впереди зрителя. Не на километр – испугаешь, не на месте – наскучишь. Именно на полшага. Публику надо любить, но не заискивать перед ней. Надо уважать, но не подчиняться.
Зритель приходит в театр не только за развлечением, но и за открытием, а открытие всегда связано с некоторым дискомфортом, ведь приходится расставаться с привычными представлениями. Театры обязаны давать публике пищу для ума. Но подавать ее так, чтобы было не только полезно, но и вкусно. Вот в этом весь секрет!
– Если заговорили о воспитании, не могу не спросить: с какого возраста лучше вести детей на оперу, чтобы не напугать?
– А тут позвольте мне быть категоричным: приводить детей в оперный театр надо как можно раньше! Уже в три года маленький человек способен воспринимать наш вид искусства. Музыка – это универсальный язык, который понятен без переводчика. То, что вы не можете объяснить словами, музыка объяснит и скажет гораздо лучше. Поэтому смело ведите в музыкальный театр ребенка, и чем раньше, тем лучше!
Дети не боятся высоких нот, не пугаются громкой музыки, не смущаются условностей оперного жанра. Они просто принимают это как естественную часть мира. Так что не бойтесь напугать ребенка оперой. Бойтесь лишить его этой красоты!
Дмитрий Бертман. фото предоставлено театром «Геликон-опера»
О творческих планах и хобби
– Что нам ждать после Стравинского в «Геликон-опере»? Поделитесь если не планами, то хотя бы намеками. Весной мы делали интервью с известным испанским дирижером Оливером Диазом. Восемь лет назад он поставил оперу «Трубадур» в российской столице, а сейчас, спустя годы, вернулся, чтобы лично дирижировать спектаклем в «Геликон-опере». Он намекнул, что был бы рад снова поработать в Москве. Будет над чем?
– Что нас ждет после Стравинского? Знаете, в театре, как в жизни, самые интересные события происходят неожиданно. Но кое-что могу приоткрыть…
Оливер Диаз – действительно замечательный музыкант и верный друг нашего театра, и если он намекнул, что был бы рад снова поработать в Москве, значит, у нас есть над чем подумать. Хороших дирижеров много не бывает, а хороших друзей – еще меньше.
В театре важно не только что ты делаешь, но и с кем ты это делаешь. Творчество – дело коллективное, и когда собираются единомышленники, рождается магия. А магию планировать невозможно – ей можно только создавать условия.
Так что следите за афишей «Геликон-оперы». Обещаю – скучно не будет!
– Оливер – любитель шахмат и знает всех русских гроссмейстеров. А вы как относитесь к этой интеллектуальной игре? Есть ли у вас хобби, которое дает новые эмоции?
– К шахматам отношусь с большим уважением, это ведь тоже театр! Театр человеческой мысли, где каждая партия – маленькая драма со своей завязкой, развитием и развязкой. Но у меня есть одна особенность: я не могу долго заниматься чем-то, что не связано с театром. Все мои хобби рано или поздно становятся частью театральной работы. Читаю книгу –думаю, не сделать ли из нее оперу. Слушаю музыку – представляю, как она зазвучит в нашем зале. Путешествую – присматриваюсь к новым театральным решениям. Некоторые называют это профессиональной деформацией. А я называю это счастьем – когда твое хобби и есть твоя жизнь. Когда ты не работаешь, а живешь своим делом.
Хотя, признаюсь, иногда хожу в картинную галерею просто так, без задней мысли. Просто постоять перед хорошей картиной и помолчать. Это тоже своего рода театр – театр тишины и созерцания (смеется).
Автор: Светлана Субботина