Рассекреченное ЧП: 40 лет назад в Новосибирске рухнула тюрьма

Здания строят, а они рушатся

Ведомственные здания в Сибири складываются регулярно. Обрушившиеся потолки давили курсантов в Томске (1997 год, училище связи, из 150 курсантов 54 травмированы и 12 погибли) и солдат в Омске (2015 год, учебный центр подготовки, из 337 солдат 21 срочник госпитализирован и 24 погибли). Виновных, как правило, не находили: в Томске начальник училища отделался испугом, а его заместитель по тылу двумя годами условного заключения с освобождением по амнистии. В Омске начальников («учебки» и стройконторы) 5 лет держали под арестом, затем перевели под домашний арест, сейчас их статус неизвестен.

В черте города в 1985 году на территории контрагентского учреждения УФ-91\8 УИТУ УВД Новосибирского облисполкома обрушились три этажа спальных помещений общежития № 5, где спали заключенные. В те времена подобные происшествия сразу засекречивались. Тем не менее, для читателей VN.ru не станут тайной разысканные в архивах обкома обстоятельства давнего обвала с многочисленными человеческими жертвами, за что мало кто ответил.

Если тюрьме тесно, то она растет ввысь

Итак, в Новосибирске в знаменательный день - 22 июня 1985 года - в 20 часов 35 минут произошло неприметное для столицы Сибири событие ― обвалилась казарма в «восьмерке». («Неприметное» - это в смысле дальнейшего нераспространения).

До обвала это исправительно-трудовое учреждение испытывало большие трудности с размещением осужденных. Переполняемость камер была нетерпимой. Поэтому еще в январе того года на совещании руководства управления строительства «Сибакадемстроя», УВД, УИТУ и Управления войск МВД СССР по Западной Сибири было принято решение о реконструкции (расширения) общежитий тюряги.

Данное решение почему-то утвердил замминистра среднего машиностроения. (Очевидно, зеки имели какую-то связь с машиностроением, выполняли производственные заказы). Начальник колонии Дюбанов Василий Михайлович, позже милейший для общения с журналистами человек, а тогда начальник обвалившейся УФ-91\8, приступил к строительству, не имея на руках соответствующей документации. Впрочем, большими архитектурными особенностями стройка не отличалась ― предстояло просто надстроить над двухэтажной колонией третий этаж. Всего лишь. Разумеется, силами самих зэков, которые в разного рода стройках, что называется, поднаторели.

Заключенные дали кадры

Надо сказать, что после Великой Отечественной войны ИТУ активно привлекались к строительству многих важных объектов промышленного, научного, жилищного и народно-хозяйственного назначения. В истории ФСИН НСО этот факт в обкомовской бумаге отмечен особо: «В этот период ежедневно на стройки города и области выводилось 25 тысяч осужденных. С помощью спецконтингента были возведены областная клиническая больница, издательства «Советская Сибирь» и «Наука», административные здания УКГБ, Западно-Сибирской кинохроники, гостиница «Новосибирск», институты ядерной физики и микробиологии, корпуса НЭТИ, корпус мединститута, очистные сооружения и левый водозабор города Новосибирска, Сибирский кадровый центр, жилмассив «Снегири», дома по улице Вокзальная магистраль и другие крупные объекты». Что сказать, молодцы-строители.

Необходимо отметить, что в советское время стройка по качеству исполнения была больным местом, поскольку планы всегда подгоняли, всегда звучало: «Давай! Давай!» В Томске горе-строители допустили брак в работе еще в 1953-54 годах. Да еще, говорили, что перед обрушением потолок излишне утеплили грудами шлака. В Омске тоже были ошибки в строительстве 1975 году и в ремонте 2013 года. Есть упоминания, что стены возводили… без раствора. Везде задействовали дешевую рабочую силу – людей подневольных, под погонами. В Новосибирске – силами находящихся под статьями УК.

Почему в тюрьме полезно перекуривать

В общем и целом, возведение третьего этажа для тюремной казармы не было из ряда вон выходящим событием. Для этих целей из состава спецконтингента подобрали специалистов со строительными навыками. Бригадирами над самодеятельными каменщиками, цементомесами и штукатурами назначили тоже зэков. В течение зимы и весны 1985-ого года над тюремным общежитием № 5, возведенном в 1979 году, строители-любители выложили кирпичную кладку наружных и внутренних стен, соорудили перекрытия, закончили кровельные работы. Оставалось лишь отделать внутренние помещения и расселить уплотненный контингент, без пуска пробки из бутылки шампанского в потолок. Пробка - это было бы излишне, хотя бы по причине неминуемого обрушения.

В тот июньский вечер многих сидельцев спасла привычка перекуривать после всякого мало-мальски важного события. А тут ― после коллективного просмотра популярной телепрограммы «Время» осужденные высыпали на свежий воздух перекурить перед отбоем. Но многие уже готовились ко сну. …Страшный грохот потряс окрестности. Рухнул третий этаж. Когда пыль немного развеялась, стало видно, что от каркаса казармы остались только боковые стены. Погибли люди, находившиеся на втором и первом этажах.

Из-под завалов извлекли 41 труп. Еще пострадало 66 человек.

«Разбор полетов»

Расследование показало, что было нарушено одно из правил стройки. Глава № 4 части 3 «Строительных норм и правил», утвержденных Госкомом СССР по делам строительства от 9.06.80 года, требовала: «в этажах зданий в одной захватке, над которыми происходит монтаж конструкций не допускается нахождение людей». Тем более, до обвала, как следует из материалов служебной проверки, зэки обращали внимание друг друга на то, что во время незаконного строительства под потолками и в углах здания периодически облетал намел, штукатурка, появлялась сырость. В день обвала еще утром отлетела штукатурка в месте соприкосновения опорной колонны с потолком в спальном помещении первого этажа. Но зэки об этом никому из администрации не докладывали, рассчитывая, что у «кума» (начальника колонии) свои глаза есть. Чем и накликали беду на свою голову.

В ходе проверки выявлен и такой факт: еще в январе 1985 года начальник квартирно-эксплуатационной части учреждения В.Е. Радченя и санврач, обследовав помещения колонии, записали в акте о появившейся сырости на стенах, потолке и облетевшей штукатурке. Но эту бумагу похоронили под сукном.

«Трещит?» ― «Ничего не трещит»

После обвала всю колонию, испытавшую шок, перевели на палаточный режим. До самых морозов зэки жили под брезентом. Особо потрясенных смертью сокамерников переправляли в другие колонии. Все лето варили конструкции, ближе к зиме ― укрепили оставшиеся казармы дополнительными колоннами и подпорками, усилили перекрытия, надеясь, что нового обвала не наступит. Вселившись в восстановленные развалины, зэки долго прислушивались по ночам к малейшим шорохам и трескам: рушится ― не рушится? Следили за тем, не облетает ли штукатурка.

На удивление, каких-либо беспорядков по факту массовой гибели людей отмечено не было. Трагедию одинаково тяжело перенесли как заключенные, так и их воспитатели.

У начальника колонии обвала в карьере не случилось. Он долго руководил вневедомственной охраной. Мило общался с прессой, но о допущенной оплошности не распространялся.