Исполнитель роли хитроумного и изворотливого Ричарда III рассказал, почему трагедия остаётся одной из мощнейших форм театра, что значит играть на износ и почему "плохие" герои иногда просто сломлены. Об этом - в интервью с актёром театра имени Вахтангова Максимом Севриновским. 11 и 12 июня на сцене Омского академического театра драмы прошли показы спектакля "Ричард III" театра имени Евгения Вахтангова. Роль злодея-изгоя из великой шекспировской трагедии исполнил Максим Севриновский. В интервью "Омск Здесь" он рассказал о том, зачем умирать на сцене "по-настоящему", почему зритель чувствует благодарность за серьёзный разговор и за что самого Севриновского называют одним из самых ярких актёров своего поколения. - Максим, вы ведь не первый раз в Омске. Какие у вас ощущения от нашего города и зрителя? - Да, я здесь уже четвёртый или пятый раз. Мы привозили "Генерал и его семья", "Сергеев и городок", "Ромул Великий", "Ревнивая к себе самой". Омский зритель - очень внимательный, он хочет видеть красивый театр, хочет, чтобы в нём что-то отозвалось. Приятно, когда люди помнят спектакли и тебя. Мне и сам город нравится. Он у вас красивый, со своей атмосферой. Я вообще всегда именно с местами начинаю ассоциировать города. Сейчас, например, нас поселили в другой гостинице, и это меняет ощущения - ты вспоминаешь прежние места, реку, ресторан... Вроде мелочи, но они и создают внутреннюю карту города. - Сегодня вы играли на большой сцене Омской драмы. Она сильно меньше, чем Новая сцена Вахтанговского театра, где вы обычно показываете "Ричарда"? - Не сильно, но этот спектакль лучше идёт, когда пространство больше. Чем шире сцена, тем лучше. Но сам спектакль сделан на большую сцену. В городе Улан-Удэ, например, мы играли на 800 мест - там кайфанули все. Он эмоционально заряжен, на широких площадках идёт очень хорошо. - Про вас говорят так: "Молодой Севриновский - один из самых сильных актёров своего поколения. Кто его увидел - уже не забудет". Что нужно сыграть, чтобы про артиста говорили так? - Ну, это из серии - либо хвали себя, либо стесняйся. Странный выбор. Не знаю. Может быть, это просто удача, роль, резонанс... А может, совокупность! - Вы можете назвать спектакль или персонажа, после которого вас начали узнавать? Или это был путь накоплений? - Любая роль важна, особенно если она центральная. Конечно, "Ричард III" - особенный для меня герой. Это великая драматургия, великая шекспировская роль. И она, безусловно, влияет на тебя как на актёра. Это спектакль, который эмоционально и физически занимает для меня особое место. Мы, кстати, играем его уже семь лет. Ричард в исполнении Максима Севриновского. Фото: Юлия Губина - У вашего героя Ричарда словно земля горит под ногами. Он не останавливается ни на минуту, постоянно в движении. Это сознательное решение - сделать его таким подвижным? - Да, это отчасти связано с тем, что он кривой, ему приходится быть активным. Это про физику тела. Но такая подача подходит не для каждой роли. А тут она оправдана. Он всё время в движении, потому что остановиться - значит погибнуть. Он как будто боится остановки. - И вы очень много падаете… После спектакля синяки остаются? - Ха-ха, я научился падать, так скажем. Был период, когда после "Ричарда" плечо совсем не работало. Перестал ходить в спортзал - стало легче. Тогда я вообще думал, что умираю на сцене. В самом деле. Особенно в первые годы выпуска - организм был не готов к таким нагрузкам. Мне не хватало физики. Под конец просто задыхался. Сейчас уже гораздо легче, но всё равно бывает тяжело. Главное, чтобы зрителю этого не было видно. В институте я делал отрывок по "Ричарду". Когда впервые прочитал, то ещё не знал, что это великая пьеса. Подумал: какое классное произведение, в нём есть звук и смех. Персонаж позволяет тебе многое. Есть огонь. Его трясёт и он сгорает. - Честно говоря, после спектакля остаётся ощущение, будто тебя протащили через все круги ада - впечатление невероятной силы. А вы ведь находитесь в самом эпицентре этого действия и работаете на пределе. Как вы восстанавливаетесь после такого? - Спать. И снова спать. Вот эти два спектакля подряд в Омске - я уже чувствую, что это мой предел. На второй день, под конец, было тяжеловато. Но это нормально, это часть процесса. Когда выпускали спектакль, вообще страшно было. Не от самой роли - я плохо сыграть боялся. Был момент, когда Галина Петровна Баженова, которая была старейшим костюмером на тот момент, сказала мне до показа: "Зачем вы это всё придумали, была же уже прекрасная постановка с Михаилом Ульяновым на сцене Вахтанговского театра, я сама ему костюм готовила". А потом она посмотрела наш прогон и сказала: "А ты молодец". Вот это очень много значило для меня. Фото: Илья Петров