Военный хирург Арслан Абдуллаев называет госпиталь храмом Чуда

Арслан Абдуллаев - главный военный хирург гарнизонного госпиталя Пензы, кандидат медицинских наук, врач высшей категории, доцент Пензенского госуниверситета. Проработал как травматолог-ортопед в областной больнице им. Бурденко более 25 лет. 2020-2021 годы - в "красной зоне". 2022-2025 - в зоне СВО.

Арслан, судя по вашей биографии, вы всегда там, где страшно и больно. Это свойство характера?

Арслан Абдуллаев: Скорее призвание. К тому же я родом из Советского Союза. Помните? Будь готов - всегда готов!

Наверное, и предки обязывают?

Арслан Абдуллаев: Да, мой дедушка на танке Т-34 дошел до Берлина. Получил множество ранений и ожогов, долго восстанавливался. Отец - военный хирург, прошел Афганистан, работал в госпиталях. Вместе с мамой, с которой оканчивал один мединститут, они жили в военной миссии в Кабуле. И я, кстати, вместе с ними.

Получается, призвание военного хирурга у вас от отца?

Арслан Абдуллаев: Именно. Его профессиональная деятельность уже в то время оставила глубокий отпечаток в моей душе. Я постоянно видел его работы по спасению раненых советских бойцов, очень переживал и радовался его успехам. Он был очень талантливым хирургом.

Вы стали гражданским врачом, известным в Пензе, но от судьбы не уйдешь. Решение пойти добровольцем на СВО - шаг обдуманный или скорее эмоциональный?

Арслан Абдуллаев: А знаете, и то и другое. В первые дни спецоперации я понимал, какой вал раненых обрушится на военных медиков и что с этим справиться они никак не смогут. Уж насколько в СССР была мощная медицина, и то я видел в Афганистане, в каком напряженном режиме работают люди в белых халатах. Что уж говорить о временах перед СВО. Все десятилетия после перестройки сокращались военные кафедры в мединститутах. Жизнь показала, что это была ошибка. Поэтому с самого начала спецоперации в нашей областной больнице образовался узкий круг хирургов-единомышленников. Мы определялись, куда и как поедем. Вышли на связь с Дмитрием Хубезовым, тогдашним главой Комитета Госдумы по охране здоровья, который организовал первую волонтерскую группу врачей в зону СВО.

Чем медики-добровольцы отличаются от докторов, которые постоянно там работают?

Арслан Абдуллаев: Добровольцы - это люди, которые работают в прифронтовых госпиталях по зову своего сердца, за счет своих отпусков и бесплатно. Разумеется, их бескорыстие никак не умаляет героизма тех медиков, которые работают там на постоянной основе, ежедневно рискуя своими жизнями.

Что за люди туда приезжали?

Арслан Абдуллаев: Знаете, удивительные люди, буквально со всей России. Когда я вернулся в Пензу после первой командировки, то понял, что надо возвращаться назад. Потому что там остались братья. Да, именно так. Это на гражданке друзья, а на фронте - братья.

Наверняка сплачивала и опасность. В скольких километрах от линии фронта были ваши госпитали?

Арслан Абдуллаев: Госпитали - громко сказано, как и километры. Наши полевые медпункты находились буквально от 700 до 1000 метров до линии боевого соприкосновения. Кстати, это абсолютный рекорд последних войн. Скажем, в Великую Отечественную госпитали располагались, как правило, в 10-15 километрах.

Почему сейчас так близко?

Арслан Абдуллаев: Есть понятие ургентной хирургии или золотого часа времени - от получения ранения до оказания медицинской помощи. Чем раньше будет оказана эта помощь раненому, тем выше ее эффективность, а следовательно выживаемость и тем меньше последующих осложнений. Именно поэтому было принято коллегиальное решение - максимально приблизить госпитали к линии фронта.

Характер ранений в начале СВО и сейчас как-то поменялся?

Арслан Абдуллаев: Почти никакого различия. Что тогда, что сейчас подавляющее большинство составляют минно-взрывные ранения, пулевые - гораздо реже.

Когда было самое тяжелое время?

Арслан Абдуллаев: 2022-2023 годы, бахмутское направление, время так называемого украинского контрнаступа. Очень много было раненых, просто конвейер, а работников мало. Одному врачу приходилось подменять собой всех - и уборщицу, и санитара, и работника морга.

Когда спали?

Арслан Абдуллаев: Как-то старались подменять друг друга, чтобы быть в форме. Но и спать-то особо не хотелось, находился в каком-то особенном приподнятом состоянии.

Не было времени для уныния?

Арслан Абдуллаев: Военный врач унывать никогда не должен - на него же все смотрят, его настроение передается больным. К тому же у бойцов часто травма не только физическая, но и психологическая, и ты просто обязан быть для них неким энергетическим пауэрбанком, от которого они подпитываются позитивом. Тем более для таких людей. Там ведь про каждого раненого бойца можно написать целую книгу, такие бывают истории проявления русского духа!

Поделитесь, пожалуйста...

Арслан Абдуллаев: Например, один боец-штурмовик, будучи сам ранен, уступил свое место на эвакуаторе-квадроцикле другому раненому, более тяжелому, которого просто встретили по дороге и которого он совершенно не знал. Ребята службы эвакуации пообещали вернуться за штурмовиком. Но что-то пошло не так. Штурмовик прождал целый день, а потом решил выбираться сам. Выполз на дорогу, принялся в сумерках сигналить фонариком проезжающим машинам. В такой ситуации, тем более в ночи, водителям категорически не рекомендуется останавливаться - это может быть укропская засада. Тем не менее один БТР остановился. В нем ехали буряты. Они затащили штурмовика в машину и привезли к нам в госпиталь.

Или другой случай. Привозят на "буханке" раненого, а по виду - мертвого, живого места на нем нет, весь в крови. Говорю: "Ребята, да он же 300. Зачем вы его привезли в госпиталь?" Вдруг изнутри этого месива раздается глухой голос: "Живой. Доктор, спаси. Я маме обещал вернуться, я у нее один". Он вдруг протянул ко мне руку и сильно сжал кисть. У меня аж дыхание перехватило от эмоций и слезы из глаз брызнули. Всю ночь шла операция. У парня несколько раз останавливалось сердце. По всем законам природы он не должен был выжить. Но он выжил - как? Я сам не мог поверить. Операция прошла успешно. Потом я узнал, что с ним все нормально, он не только жив, но и дееспособен. Вот и не верь после этого в Бога. Я часто говорю, что госпиталь - это храм Чуда.

Что это значит?

Арслан Абдуллаев: Каждый раненый боец - это, по сути, мученик за Отечество, за други своя, за правое дело - и уже только поэтому он излучает светлую энергетику. А еще у каждого бойца в кармане есть нечто священное. У православных - иконки, освященное маслице, пояс "Живый в помощи". У мусульман - определенная атрибутика из священных аятов Корана. У всех - фотографии самых дорогих людей. В каждой операционной у нас иконы святых, таких как Николай Чудотворец, Лука Войно-Ясенецкий...

Я знаю, что вы, как и в свое время святитель и врач Лука Войно-Ясенецкий, перед каждой операцией молитесь. Высшие силы помогают?

Арслан Абдуллаев: Несомненно. Вера творит чудеса. А лауреата Сталинской премии, автора "Очерков гнойной хирургии", главврача военных госпиталей во время Великой Отечественной митрополита Луку Войно-Ясенецкого почитает все хирургическое сообщество.

А если кто-то вам скажет: чего же тот солдат с иконой шел убивать?

Арслан Абдуллаев: Он шел не убивать, он шел защищать. В этом большая разница - просто пропасть какая разница. Наши воины никогда не воюют с гражданскими, не бьют по мирным. А ВСУ лупят целенаправленно по госпиталям, по больницам, в том числе и детским, чему я был свидетелем. Отсюда - Аллея Ангелов в Донецке.

На фронт приходят детские письма. Наверняка и вам тоже доводилось их читать. Какое из них на вас произвело самое большое впечатление?

Арслан Абдуллаев: Это самое первое письмо, которое пришло на Рождество 2023 года. Вместе с рождественскими подарками нам с гуманитаркой привезли письма. В том, которое мне досталось, я прочитал послание от маленькой девочки Тани, что теперь я могу купить себе что-нибудь вкусненькое, а в бумажных складках письма нашел аккуратно сложенные 100 рублей... Вы знаете, я еле нашел в себе силы, чтобы не разрыдаться.

Когда-то давно ваш отец сказал вашей маме, показывая на вас: "Вот из этого ничего не выйдет, кроме врача. Слишком добрый". Ваше хобби - занятие боксом - это желание стать жестче?

Арслан Абдуллаев: Отнюдь нет. Спорт приучает к самодисциплине, помогает держать тело в форме. А доброта не нуждается в жесткости, потому что она самодостаточна и способна спасти мир.