На фестивале "Зарядье" представили оперу "Борис Годунов" Мусоргского

Знаковым представлением уже ставшего традиционным Московского летнего музыкального фестиваля "Зарядье" в этом году стало явление "Бориса Годунова", символично объединившее два важнейших события в истории нашей страны: день рождения Пушкина и День России.

Театральная постановка самой знаменитой оперы Модеста Мусоргского, неожиданно вписавшая художественный образ Царя Бориса в контекст реальных исторических фактов и изысканий различных ученых, заставила задуматься не только о деяниях правителя, но всех и каждого. Постановку осуществил режиссер Сергей Новиков, за дирижерским пультом Московского симфонического оркестра - Иван Рудин, в титульной роли - Ильдар Абдразаков.

Написанная по мотивам одноименной драмы Пушкина, посвященной событиям начального этапа Смутного времени, опера Мусоргского имеет две авторских редакции - первая (короткая) в семи сценах 1869 и вторая, включающая польский акт и сцену под Кромами (народный бунт). Важным элементом истории этого музыкального произведения являются также оркестровые редакции Римского-Корсакова 1896, 1908, Ламма - Асафьева 1928 и Шостаковича 1940 и самые разные их компиляции. Согласно изысканиям выдающегося отечественного музыковеда Евгения Левашева, можно говорить, что существует 14 версий "Бориса Годунова".

В фокусе самого первого варианта оперы - внутренний мир монарха, терзаемого муками совести. Здесь все драматургически цельно: по-шекспировски мрачно и по настроению и смыслу смыкается с пушкинским текстом.

Вторая авторская редакция оперы, можно сказать, возникла по принуждению. Дирекция императорских театров заставила Мусоргского расширить присутствие женских голосов. Так в опере появился "Польский акт", где главная "звезда" Марина Мнишек, но и соло Мамки Ксении и Федора. Тут уже акцент смещается в сторону роли личности в истории, причем сразу в двух плоскостях - внутриполитической и внешнеполитической, где главным становится вопрос зависимости исторических личностей от народных чаяний.

Несмотря на то, что в Концертном зале "Зарядье" нет ни кулис, ни занавеса, ни стопроцентной театральной темноты и большой глубины сцены для постановки была выбрана именно "развернутая" четырехчасовая редакция оперы. Волей режиссера тут право исторического голоса получил не только и даже не столько народ, который у Мусоргского не признает за царем права быть человеком со своими жизненными проблемами и несчастьями. Монарх, облеченный безграничной властью (хотя, на самом-то деле, конечно, свобода действий любого самодержца ограниченнее народной "несвободы"). Царь, всегда в ответе за все, что происходит в стране, даже когда в народных бедах и проблемах нет его вины. Диалог Годунова и Шуйского яркая тому иллюстрация.

Спектакль начинается эпиграфом - цитатой из трудов историка Сергея Платонова: "В своей политике Годунов выступал как поборник общегосударственной пользы. Многочисленные обвинения против Бориса никем не доказаны, но они запятнали правителя в глазах потомков"… Благодаря почти перманентно текущему на экране за спинами героев оперы тексту на протяжении всего действа многое из, казалось бы, давно известных фактов утрачивает свою однозначность, отчего существенно меняется восприятие событий. И к финалу оперы, на смертном одре царь Борис уже близок в глазах многих к индульгенции. Хотя, безусловно, по Мусоргскому моральный камертон его оперы - слова Юродивого: "Нельзя молиться за царя Ирода! Богородица не велит".

При этом нельзя не заметить, что в текстовом сопровождении оперы приведено и немало интереснейших, но малоизвестных исторических фактов и обстоятельств. Они, конечно, нуждаются в публикации в буклете к спектаклю, дабы публика при желании могла вернуться к ним уже после спектакля, а в моменте звучания оперы более могла концентрироваться на музыке и образах исполнителей. Впрочем, демонстрация именно этих писаний придает спектаклю многослойность, глубину и интригу настоящего исторического расследования.

Основные, смыслообразующие элементы, естественно, аскетичных декораций - две огромные статуи. Единорог - символ ярости и смерти, с одной стороны, а, с другой, непорочности, силы и мужества. И Лев, который символизирует не только силу и мужество, но и справедливость, величие, верность и гордость, а также жестокость и свирепость. Это будто все черты характера Бориса, первое появление которого смиренная, безмолвная молитва. И как ее логическое продолжение звучит монолог Годунова "Скорбит душа", где мрачные предчувствия переплетаются со светлой надеждой, но не верой на счастливое царствование. В этом исполнении у Ильдара Абдразакова, в чьем послужном списке сегодня одна из самых знатных портретных галерей русского самодержца, было особенно много фатализма вкупе с фирменной щепоткой европейского лоска…

Партитура Мусоргского в интерпретации совсем не оперного оркестра под управлением Ивана Рудина прозвучала хоть и с камерным оттенком, но очень достойно. Отлично за народ отработал хор имени А.В. Свешникова (худрук Екатерина Антоненко). А вот сборный ансамбль солистов оказался пестрым: далеко не все певцы соответствовали примеренным ролям. Но главные герои были на высоте своих образов: Князь Василий Шуйский - ярко характерный Евгений Акимов, думный дьяк Андрей Щелкалов - Чингис Баиров, которому по молодости чуть не хватило харизмы, летописец Пимен - мистически громогласный и величественный Алексей Тихомиров.

А Ильдар Абдразаков, не знающий никаких вокальных трудностей, вновь подарил Борису свой роскошный голос, и как положено царю и мегазвезде, был во всех смыслах на некотором удалении от суеты жизни, при полном погружении в переживания вселенского масштаба.