Преступление и наказание. В Псковской драме выпустили "Каинову печать"

Псковский академический театр драмы им. А.С. Пушкина - филиал Национального драматического театра России (Александринского театра) выпустил премьеру: "Каинова печать" по пьесе Леонида Андреева (второе название пьесы - "Не убий!").

Малоизвестное и забытое произведение из 1913 года, в репертуарах театров не числится. Интересно, что в Псковском театре "Каинову печать" ставили в 1918 году. Андреев - писатель-символист Серебряного века русской литературы. Считается родоначальником русского экспрессионизма.

На постановку приглашен Тимур Кулов, штатный режиссер Санкт-Петербургского ТЮЗа им. А.А. Брянцева. Это первое сотрудничество Псковской драмы с автором спектаклей в Санкт-Петербурге, Уфе, Челябинске, Липецке, Новокузнецке, Тюмени, Абакане, Казани, Минске… Многие его постановки получают награды престижных театральных фестивалей, а спектакль "Приключения Рустэма" в Татарском ТЮЗе им. Г. Кариева в 2024 году был отмечен специальным призом жюри Национальной театральной премии "Золотая маска".

В декабре 2024 года Псковский театр посвятил Тимуру Кулову именной фестиваль "Кулов-фест", в котором приняли участие со спектаклями этого режиссера Петербургский ТЮЗ им. А. Брянцева, Буинский драматический театр, Татарский ТЮЗ, Акмолинский русский театр драмы (Кокшетау, Казахстан).

Спектакль "Каинова печать" получился отличный! А вот пьесу, признаюсь, я читала с большим трудом - растянута, скучна. Удивлялась: кому сегодня это надо? Кто осилит этот текст? С замысловатыми фразами, непонятными словечками, сплошными междометиями в разговорной речи… Про экономку, дворника, барина - скупердяя… Еще есть бродяга Феофан ("скорбный головою") и горничная Маргарита. Даже в 1920-е годы Немирович - Данченко говорил о неправдоподобности персонажей, ситуаций этой пьесы.

Просто анахронизм. "Бред какой-то!", - скажет современный молодой человек. Но современный молодой режиссер сам выбрал пьесу для постановки, это не предложение театра. А худрук Псковского академического Дмитрий Месхиев согласился на постановку. И зная стиль, почерк Кулова, угадал: будет хит!

Жанр спектакля - "история, рассказанная в цветных фотографиях" ("Фотография 1", "Фотография 2"…). "Мы начали с криминальной драмы, - объясняет режиссер. - Потом перешли в хоррор, потом - в мистику. Местами - в театр ужасов и в кукольный. Тут и сюрреализм. Да, скачем по жанрам, но осмысленно. Исследуем зло".

Тема пьесы: преступление, грехопадение и наказание. Основано, кстати, на реальных событиях - судебной хронике тех лет, громком процессе, свидетелем которого Леонид Андреев был, когда работал в молодости судебным репортером. "Оставаясь противником чистого реализма, я сгустил краски, некоторые положения и характеры довел до крайности, почти до шаржа или карикатуры…", - признавался писатель.

Время действия - начало ХХ века. Старик Кулабухов, "тайный миллионщик", скуп, коптит небо… Кулабуховская экономка Василиса Петровна задумала избавиться от хозяина (пусть дворник Яков его убьет) и присвоить его деньги. А потом высоко поднялась - из грязи да в князи: стала княгиней - по мужу. "Я высокорожденная княгиня", - говорит она о себе. "Ваше сиятельство!" - теперь к ней обращаются.

В главных ролях - заслуженный артист РФ, заслуженный деятель искусств Псковской области Виктор Яковлев (Кулабухов), Ангелина Курганская (Василиса Петровна), Алексей Ухов (Яков). В спектакле также заняты: лауреат Национальной театральной премии "Золотая маска" Дарья Чураева, Ислам Галиуллин, Ульяна Гноевая, Максим Митяшин, Александр Петровский, Андрей Ярославлев.

"Псковская труппа прекрасна! - признался Тимур Кулов. - Очень тепло мне было здесь". Над спектаклем также работали художник-постановщик Николь Кламперт (Санкт-Петербург) и художник по свету Владимир Коваленко (Екатеринбург).

"В этого автора хочется погружаться"

Чем эта пьеса привлекла режиссера? Грехопадение и наказание - эта тема заинтересовала его? Почему действие происходит в вагоне поезда? У Андреева интерьеры совсем другие.

Тимур Кулов: Мне понравилась история. Да, пьеса многословная, читается с трудом. Я прекрасно понимал, что надо будет редактировать текст, потому что сегодня другие ритмы и такие книжные словеса невозможно слушать со сцены по четыре часа.

Меня задела история этих людей. Она суперактуальна во все времена, когда все хотят вырваться от кого-то, куда-то убежать. Поэтому и такая быстрая динамика в нашем спектакле - герои же все время бегут. Сначала они хотят убежать от своего социального статуса - нищих. Потом бегут от греха, который совершили, чтобы стать богатыми, потом бегут от себя, потом - от полиции… Постоянный побег - это одна из таких острых метафор, которая сразу родилась у меня. Отсюда и поезд на сцене.

Попытка злом победить зло рождает еще большее зло - такая простая формула. То есть невозможно победить зло еще большим злом и дальше жить - поживать да добра наживать. Не получится так. И самое главное, мне хотелось избежать морализаторства в этой истории. То есть без этого: ай-яй-яй, так делать нельзя!..

Если вы заметили, заповедь "не убий" не сработала на всех героев. Кто-то убил - и никакого наказания ему за это, пользуется благами и второго убивает, третьего. Кто-то мучается, живется ему неспокойно. Но мы видим, во что превратилась душа главного героя, который как будто бы не наказан. Имеется в виду Яков. И, конечно же, Василиса Петровна - она проиграла. Она словно Ричард Третий…Превратилась в того же, кого убила, по сути.

И что такое каинова печать? Мои внутренние ощущения в этой истории - это же не то, что ты будешь наказан точно. Ты можешь сделать выбор. Можешь жить так, как они жили. Можешь совершить такое злодеяние. Попробуй, посмотри, что с тобой будет. Ты готов пожертвовать близкими, которые погибали ради этого успеха? Готов таким человеком стать? Тебе это нужно? И самое главное, "печать" же это не то, что при твоей жизни. Поэтому у нас очень острый финал, эпилог. Ты можешь быть наказан через большой круг, через поколение. Карма тебя настигнет. Ты можешь всю жизнь думать, что жил припеваючи. Найдется такой же, обязательно, который решит: почему у тебя все, а у меня ничего? Так у нас и происходит, в принципе, в истории.

И появляются новые поколения людей, которые хотят тебя смести. Устроить новую революцию, так скажем. И тебя сметут. Потому что ты так же взошел на этот престол, таким же образом.

А мистический сюжет - привлек вас?

Тимур Кулов: Там больше криминальная драма, по сути. Но чем больше я в Андреева погружался, тем больше понимал, какая там метафизика, какие там закопаны пласты, какие там ангелы и бесы, которые незримо присутствуют в героях. Простой пример: один персонаж - антрепренер Зайчиков. В огромном потоке слов у Андреева вдруг раз - мысль: "А я тоже когда-то был человеком". И это не сразу до меня дошло. Почему Зайчиков так важен Андрееву, почему он такую роль несет? Просто два пьяницы - Князь и Зайчиков. И что это все такое? Водевиль? Но вряд ли бы Андреев ради водевиля это писал. Думаю, это не был бы Андреев. И эта пара никак не вписывалась в пьесу, словно пришли они из другого произведения!

Почему Зайчиков так спасает Князя? Все время говорит про его родителей. Как будто родители Князя встретили на небесах Ангела и заказали спасти сына от беды, от бедности: "Сбегай на землю, спаси нашего сына". Когда я понял, что Зайчиков в нашем спектакле должен быть ангелом-хранителем Князя, все встало на свои места.

У Андреева нет ничего проходного, абсолютно. И, конечно, в этого автора хочется погружаться. У него в криминальной драме между строк закопана мистика. Он же, когда написал эту пьесу, хотел быть похожим на Островского. Говорил, что эта пьеса - в стиле Островского. А потом не выдержал и ушел в символизм. Пьеса такая неровная, из реальности, реализма переходит в абсолютный сюрреализм.

Наш спектакль начинается с бытовых сцен, а потом все перерождается в морок, в сон. Структура пьесы такая. Я, по сути, сохранил ее в спектакле. В конце это совершенно бредовый сон. Хотя это реальность.

Прямая речь

Николь Кламперт, художник-постановщик (Санкт-Петербург):

- Материал произведения сложный, поэтому мы прошли непростой путь, создавая сценографию. Я лично практически каждый сантиметр декорации обрабатывал, бутафорил и красил.

В основе декорации лежит образ поезда, стремительно направленного к зрителю (за счет перспективы декорации). Он мчится куда-то в будущее или в прошлое - не до конца ясно. На этом же контрасте построен интерьер поезда: совмещены элементы богатого вагона и третьего класса. Желтый цвет (как желтый дом, который упоминается у Андреева) - символ болезни персонажей, Василиса Петровна заражает всех и способствует их кончине. Этот цвет - сильный символ (у Шекспира, к примеру, желтый - это символ смерти), и особенно с больным охристым грязным оттенком - подчеркивает внутренний мир героев. И как занавес Боровского - среда сильнее самого человека и человек не может ее преодолеть.

Для меня Андреев связывает во многом Гоголя и Булгакова, и это хотелось показать в декорациях - совмещая приемы и стилизуя этот поезд.

Виктор Яковлев, заслуженный артист России, заслуженный деятель искусств Псковской области (исполнитель роли Кулабухова):

- У автора пьеса в пяти актах, Кулабухова убивают в первом. А в нашем спектакле ему придумана фактически еще одна жизнь - до самого финала. Пути режиссерской мысли неисповедимы. Когда работает хороший режиссер - это всегда неожиданные открытия.

Спектакль очень динамичный - не только актерам, но и зрителю пауз не дает, не отпускает его ни на минуту. Тимур - режиссер азартный, этим и привлекает. Режиссер, конечно, необычный и вроде бы не близкий нашему театру. Во время репетиций приходилось преодолевать кое-какие противоречия - не без этого. Если были споры, протест - я понимал, что надо впустить в себя предложенное режиссером, сделать своим. А он был чуток к предложениям актеров, в том числе и к моим. Чтобы был результат - а он есть! - надо быть с режиссером на одной волне. Тут хорошо помог декабрьский "Кулов- Фест": именно фестиваль спектаклей Тимура стал первым шагом к взаимопониманию.

Ангелина Курганская, актриса (исполнительница роли Василисы Петровны):

Как вы отреагировали, когда увидели распределение ролей?

Ангелина Курганская: Огромное счастье - с одной стороны. Как страшно - с другой. С почерком, стилем режиссера Тимура Кулова мы, актеры, познакомились на фестивале "Кулов-Фест" в нашем театре. Я посмотрела все его спектакли и понимала, что "Каинова печать" будет неординарной.

У меня была похожая роль Катерины Измайловой, героини повести Лескова "Леди Макбет Мценского уезда". Но мотивация там другая, ту женщину, хотя она и жестокая преступница (Катерина своими руками совершает три убийства, одно из которых - убийство невинного ребенка), легче оправдать - она идет на убийство ради большой любви, не ради денег. А Василиса - абсолютное зло. Ею движут корысть и холодный расчет. У нее есть давно придуманный план. Играть такое зло - все равно что играть Бабу Ягу. Поэтому надо найти в этой женщине что-то человеческое. И я искала нравственные качества, мотивы ее темной, безусловно, души. Она сделала неправильный выбор, мечтая о счастье. В своем стремлении на вершину мира она отказалась от всего, что делает женщину счастливой. И в итоге потеряла себя. Честно скажу, моя Василиса Петровна рождалась непросто, мне было нелегко с ней справиться. Даже казалось, что она побеждает меня, и я готова сдаться.

А как работалось с новым для вас режиссером?

Ангелина Курганская: По-разному. И легко, и конфликты случались. "Отпускать вожжи", хвалить меня Тимур начал только уже ближе к выпуску. Я думаю, он специально выжимал из меня настоящую актерскую злость на саму себя, на Василису и иногда на него самого. Было непросто, но интересно.

Кстати

Зрителей, интересующихся историей создания пьесы и ее сценической судьбой, театр отсылает к тексту театроведа Александра Вислова, написанному специально к псковской премьере.

Тем временем

Следующая премьера в Псковской драме запланирована на июль: петербургский режиссер Андрей Гончаров, ученик Вениамина Фильштинского, автор спектаклей в МХТ им. Чехова, Театре на Таганке, Московском ТЮЗе и других театрах страны, выпустит на Большой сцене детектив "Битва жизни" по одной из рождественских повестей Чарльза Диккенса.