Актер Борис Смолкин представил в Санкт-Петербурге автобиографическую книгу

Заслуженный артист России Борис Смолкин представил в петербургском Доме актера автобиографическую книгу "Пестрые рассказы моей жизни".

Сказать, что в зале был аншлаг - ничего не сказать. Сам виновник торжества оторопел: люди шли и шли, но некуда им было не то что сесть, встать! И книги раскупили очень быстро. Многие возмущались: "А нам где купить? Почему мало привезли? Мы тоже хотим!"

Страна знает петербургского артиста благодаря телевидению - роль дворецкого Константина из сериала "Моя прекрасная няня" - этот образ приклеился к нему на долгие годы. А петербургские театралы знают Смолкина как актера Музкомедии, где он работал долгое время. Расплюев, Тарелкин, Труффальдино, Наполеон… И ведущий программы "Телеварьете" на Ленинградском ТВ. А еще - постоянный участник легендарных ленинградских капустников в Доме актера.

Что же рассказал Борис Григорьевич пришедшим на встречу петербуржцам?

Для потомков

Борис Смолкин: Когда я писал книгу, все время помнил, что я не писатель. Вот среди нас здесь есть Игорь Мощицкий, писатель, член союза, который очень помог мне, когда я решил издать эту книгу. У Льва Николаевича Толстого где-то в письмах промелькнула такая мысль: "Если можешь не писать, не пиши". Так вот, как на духу признаюсь, я точно могу не писать. Но все-таки написал. Триггером, как сейчас говорят, или толчком к написанию этой книги стали вопросы моих родных, жены, детей: кто, что, откуда, кто кому брат, дядя или тетя и так далее. И я начал писать эту историю для своих потомков, чтобы они хоть понимали, откуда родом.

А еще я там разные финтифлюшки написал. Про своих друзей, коллег. Например, про Сережу Лейферкуса (баритон, народный артист России - прим. "РГ"). Он очень боялся, что не пройдет в консерваторию, поэтому мы вместе поступали в театральный институт на отделение музыкальной комедии. Но, слава Богу, он прошел в консерваторию.

"Я был одержим театром"

Борис Смолкин: Это длинная история, как я поступал в театральный институт. Конечно, я был наслышан о культурной жизни в Ленинграде, потому что у нас дома была художественная среда.

Я прилично учился, закончил 30-ю математическую школу, но все-таки крутился в художественной среде. Мама была просто одержима театром, музыкой. Дома у нас был культ литературы. Была огромная библиотека моего дедушки, потому что они вместе с папой ночами стояли в очередях на Литейном около магазина подписных изданий и подписывались. И лучшим подарком для меня всегда была книга.

Я был одержим театром. До маниакальности просто. Артисты для меня - святые люди! Избранные Богом. Фразу Шекспира: "Весь мир - театр, а люди в нем - актеры" я немножечко справа налево толковал. То есть только театр - это мир, и только актеры - это люди. Вот до какой степени я был не очень здоров. И пошел поступать в театральный институт. Курс набирал тогда Рубен Сергеевич Агамирзян, главный режиссер Театра имени Комиссаржевской.

Как ни странно, я прошел консультацию, прошел первый тур и второй, меня допустили на третий. Нас осталось буквально столько человек, сколько и должны были набрать. Ну плюс-минус два-три.

И вот мы в гулкой пустоте нашего театрального института на Моховой стояли и ждали результата. Уже была глубокая ночь. Комиссия заседала долго, наконец, двери распахнулись, из них вышла тетенька, гремя браслетами и бусами, взобралась на балюстраду и оттуда стала читать списки прошедших и допущенных к сдаче общеобразовательных предметов. Меня в этом списке не было. Можете себе представить? Я постоял немножко, ошеломленный, и вышел на Моховую улицу. Тепло, белая ночь, я шел, не очень понимая, что произошло. Жизнь моя кончилась!

Нелегкий путь в профессию

Борис Смолкин: Путь мой в профессию был нелегким. И профессия нелегкая. Для меня всегда было видимым препятствием то, что нет у меня внешности для артиста. Вот нету, никогда не было. Так еще и чудовищно маленький рост. В детстве еще ладно, терпимо, но когда я превратился в подростка, в юношу, это ужас.

Я очень любил театр Комедии, что на Невском, 56. Я так его любил, что посещал еженедельно. Естественно, на вечерние спектакли меня не пускали - мальчик пришел один, без взрослых. На дневные я пробирался, а потом, когда я обзавелся серпастым- молоткастым, то носил его в кармане и предъявлял билетерам. Дальше они меня уже знали и пускали.

Театр Комедии казался мне таким уютным, маленьким - как раз для меня! Я боготворил Николая Павловича Акимова. Читал взахлеб его книжки - о театре и не только. Почему еще я любил этот театр? Там работал замечательный артист Николай Николаевич Трофимов. Он довел меня - единственный - честно говорю вам, до слез от смеха, когда играл "мужа поневоле". Между прочим, это были "Пестрые рассказы" Чехова, спектакль, который поставил Акимов.

Но главное меня ждало по окончании спектакля. Не дожидаясь конца аплодисментов, я бежал в гардероб, надевал пальтишко, выбегал на Невский, заворачивал на Малую Садовую и стоял у служебного входа, ожидая Николая Николаевича Трофимова. Он выходил, как ни в чем не бывало шел в сторону Невского, я пристраивался рядом. И тихо... мерялся с ним ростом. Через пару секунд меня это утешало, и я отставал от него.

"Эта боязнь моего малого роста доводила до курьезных вещей"

Борис Смолкин: В театре-студии Ленинградского университета, куда меня позвал Владимир Викторович Петров, тоже один из тех, кто решил в какой-то мере мою судьбу, один студиец посоветовал мне: "А ты нарежь кругляшков из газет и подкладывай их себе под каблук". И я честно дома вырезал из газет такие кругляшки и подкладывал их в туфли. Ну, мозгов было у меня немного. Это увеличивало мой рост максимум на полтора сантиметра. Максимум. Но у меня было ощущение, что я вырос! Я ходил в этих туфлях, нетвердо стоя на ногах, потому что туфли не были рассчитаны на это. И так я проходил, наверное, до конца второго курса театрального института…

Когда меня не приняли в институт, я побежал в ДК имени Ленсовета, там МХАТ делал выездной набор абитуриентов. Набирал тогда Монюков. Огромное количество ребят собралось.

Запустили мою десятку, мы все отчитали, и Монюков говорит мне: "А вы останьтесь". Он взял меня под локоток и сказал: "Молодой человек, вам надо этим заниматься. Я не могу принять вас в Художественный театр, но езжайте в Щукинское училище. Вы их артист, поверьте мне".

Вот как бывает... Только что меня не приняли в театральный институт, и мастер курса - профессор из Москвы - говорит мне такие слова. Представляете, как мне легче стало жить?

"Жизнь в этом доме мне многое дала"

Борис Смолкин: Дом актера - это дом, которому я очень многим обязан, который много чего сделал для меня и очень дорог мне. Впервые я появился в этом доме - можете себе представить - в 1958 году! Мне было 10 лет, и мы с папой остались вдвоем. Мама уехала на какое-то совещание. И папа, архитектор, вспомнив свою, в общем, довольно длинную холостяцкую жизнь, повел меня в ресторан Дома актера. Он привел меня на второй этаж, в этот сумасшедший, самый родной для меня зал, полный народу. Ресторан был очень посещаем. И попутно папа рассказывал мне про архитектуру здания и этого ресторана: обрати внимание на зеркала по бокам, они расширяют зал, создают ощущение, что зал большой, хотя на самом деле он не такой большой. Сюда ходили не только актеры, но и художники, архитекторы, композиторы, режиссеры, компаниями сидели.

Я тогда, естественно, не знал никого и ничего. И потом я появился в этом Доме и в ресторане уже будучи студентом театрального института.

"Так ты, что ли, Смолкин?"

Борис Смолкин: Я работал в нескольких театрах в Ленинграде, Петербурге. В Александринке, театре Комедии…Но прежде всего, в Театре музыкальной комедии. Меня принял в труппу Владимир Егорович Воробьев, стал давать совершенно неожиданные роли. Например, в голову не могло прийти, что в 24 года я буду играть Расплюева в "Свадьбе Кречинского".

Помню, я сыграл две первые роли (еще в мюзикле "Как сделать карьеру"). Прихожу как-то в театр и вдруг вижу на служебном входе на столике именное приглашение - с моей фамилией - в Дом актера. Представляете, как для меня это было значимо? Естественно, я прибежал на этот вечер в Дом актера, с гордостью протягиваю приглашение немолодой женщине на входе. А она и говорит:

- Откуда у тебя этот билет?

- Мне в театр принесли.

- Так ты, что ли, Смолкин?

- Да.

- Господи! Мы на него ходим смотреть, а он совсем еще мальчик!

Вот такое мое появление в Доме актера уже профессиональным артистом. А дальше началась секция творческой молодежи, в которой были Сережа Коковкин, Лев Додин, Юра Демич, Миша Барышников… Жизнь в этом доме мне очень много чего давала…

Кстати, в 1975 году, 50 лет назад я стал членом ВТО (Всероссийское театральное общество - прим. "РГ").

Факты

Борис Смолкин, артист Ленинградского театра музкомедии, сыграл роль Лесовичка в фильме "Новогодние приключения Маши и Вити", когда ему было 27 лет.В фильме Алексея Балабанова "Про уродов и людей" (1998) Смолкин сыграл фотографа из ателье. А в картине Александра Сокурова "Русский ковчег" (2002) - канцлера Нессельрода.Озвучил более 30 ролей в кино. Пел в фильмах за Игоря Дмитриева, Виталия Соломина.Смолкин - официальный голос Йоды в России, озвучил Магистра в легендарных "Звездных войнах" (гранд-мастер Ордена джедаев, один из сильнейших и мудрейших джедаев своего времени).Прославился ролью дворецкого Константина из сериала "Моя прекрасная няня".Снялся в военной драме "Ленинград" (работник столовой в Смольном), сериалах "Седьмая симфония" (ударник Чуркин), "Лиговка" (ювелир Натанзон).Сейчас играет в Театре на Садовой ("Приют комедианта") в спектакле "Игра любви и случая" (Господин Оргон).