Валерий Гергиев вернул в репертуар Большого театра  главную оперу Шостаковича

Этой знаменитой постановки Римаса Туминаса в афише не было больше нескольких лет. С тех пор спектакль заметно изменился. Первым представлением в нынешней серии возобновления дирижировал Валерий Гергиев, после уступив место за дирижерским пультом Алексею Богораду. Титульную партию исполнили Елена Зеленская, Мария Лобанова и дебютирующая в спектакле Екатерина Семенчук.

В этом году, быть может, вспомнив о полувековой дате с момента ухода из жизни Дмитрия Шостаковича, к главной опере композитора в мире стали проявлять огромный интерес. Она уже поставлена в Мехико, идет в Дюссельдорфе и ожидаются премьеры в Берлине, Лейпциге, Будапеште. Миланский театр "Ла Скала" планирует открыть следующий сезон именно этой премьерой в постановке Риккардо Шайи и Василия Бархатова, а в России театр Астрахани готовится показать новый спектакль в июне.

Единственное, но существенное отличие постановки Большого от работ вышеперечисленных театров: все ставят первую авторскую редакцию. А супротив современной мировой традиции по выбору тогдашнего музыкального руководителя Большого (премьера датирована февралем 2016 года) Тугана Сохиева театр обратился ко второму, "советскому" варианту оперы, называемому не "Леди Макбет Мценского уезда", а "Катерина Измайлова". Данную компромиссную редакцию Шостакович создал лично в 1962 году, существенно смягчив и музыкальный язык, и текст либретто, что было написано в 27-летнем возрасте в соавторстве с литератором Александром Прейсом. И уже рукой мастера упрятал истерику чувственного надрыва, заретушировал гротесковый симфонизм оперы. Все ради того, чтобы опера, сразу после премьеры породившая в 1936 году знаменитую разгромную статью "Сумбур вместо музыки" и тут же снятая со сцены, все-таки получила шанс.

Но судьба у оперы все равно складывается непросто. Доказательство тому - ее биография в главном театре страны. Нынешняя постановка - четвертая попытка вывести "Катерину" на сцену. Спектакль 1935 года был сыгран всего восемь раз и тут же "закрыт". Гениальная режиссерская работа Бориса Покровского со второй редакцией партитуры, сделанная им в 1980-м в тандеме с легендарным дирижером Геннадием Рождественским, лишь пару лет продержалась в афише - и дано было всего десяток представлений. В 2004 году Темур Чхеидзе взялся за воплощение первой версии оперы, и формально в репертуаре это произведение значилось почти восемь лет, но за это время состоялось только два десятка спектаклей. Сегодняшняя постановка - премьера без малого десятилетней давности, выдержавшая 32 показа на данный момент.

В первом спектакле главный и эффектный дуэт составляли приглашенные певцы - немецкая сопрано Надя Михаэль (Катерина) и британский тенор Джон Дашак (Сергей). Сегодня, к сожалению, спектакль очевидно утратил даже не столько точность той театральной картинки и структуры взаимоотношений героев, что была придумана Римасом Туминасом, сколько глубину именно его взгляда на эту трагическую историю попытки свободной любви как символа глобальной свободы (Шостакович сюжет для своей лучшей оперы нашел в прозе Лескова).

Художественную событийность нынешнему возобновлению придавало присутствие на сцене Екатерины Семенчук. Звездная солистка Мариинского театра представила свою Катерину Львовну женщиной как у Лескова, сильная "нездешняя", истомленная тоской и несвободой уездной жизни, выжигает своей неистраченной страстью все вокруг, как только у нее появляется такой шанс. Обладательница красивого, мощного, нет, совсем не сопрано, как предписывал автор, а природного меццо, дарит именного голосом своей героине не привычные резкие звуки в кульминациях, а неожиданные, но уместные темные краски. Она так отчаянна и прекрасна в своем безнадежном стремлении любить и быть любимой, что к финалу спектакля уже почти не замечаешь некоторых мелких неточностей и забываешь, что ее Катя все-таки не из спектакля Туминаса, а вольное дитя. Жаль, что в натуре Сергея (Дмитрий Головнин) гораздо меньше страсти и певцу часто не хватает звучности, чтобы "подружиться" с оркестром, который в отсутствие Валерия Гергиева, очевидно, не ставит перед собой масштабных художественных задач.

Как бисер по спектаклю рассыпаны исполнители второстепенных ролей, что были заняты в февральской премьере 2016-го. Роман Муравицкий блестяще провел сложнейший монолог Задрипанного мужичка (все-таки в первой редакции оперы этот персонаж поименован более трогательно - Задрипанный мужичонка). Станислав Трофимов (Священник), как и прежде, виртуозно прошел по провокационной грани: был в образе и сарказм, заложенный композитором, но он никак не затрагивал чувств верующих. И шаржированный Исправник (Андрей Григорьев) был тоже очень хорош. А каторжница Сонетка в исполнении Светланы Шиловой, которая пела эту партию и в предыдущей постановке 2004 года, блестяще создала портрет преактивной разлучницы.

А последний, полный трагической экспрессии монолог Катерины на каторге - "В лесу, в самой чаще есть озеро... И вода в нем черная, как моя совесть, черная!" - производит абсолютно мистическое, страшное впечатление. А финальные фразы хора: "Наши думы безотрадные, и жандармы бессердечные" доказывают, что цензорские табу настоящему художнику никогда не помеха.