«Не для галочки в плане»: как воспитывать у молодежи уважение к подвигу предков
В год 80-летия Победы в Великой Отечественной войне запланированы многочисленные памятные и воспитательные мероприятия, в том числе рассчитанные на детей. Но все ли они, как говорится, доходят до ума и сердца и вызывают интерес у школьников? Этот вопрос обсудили в эксклюзивном прямом эфире в пресс-центре газеты «Московский комсомолец» иерей, старший священник подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в поселке Зеленоградский отец Леонид Цапок и президент межрегиональной общественной организации «Военно-историческое объединение «Гарнизон» Тимур Черепнин.
«МК»: Что означает Великая Отечественная война лично для вас?
Иерей Леонид:
- Я еще застал времена, когда мы мальчишками бегали по сараям и играли в войнушку. Все хотели быть советскими солдатами, фашистами никто быть не хотел. Мы, конечно, общались с ветеранами. Они были живы, мы их отлично знали, нас окружали ещё эти люди. Смотрели кино, безусловно, просто росли на книжках. И, конечно, эта память засела на всю жизнь.
По материнской линии у меня дедушка и бабушка воевали, поженились на войне. Даже мне потом показывали документы — приказ по фронту о заключении брака. Тогда это оформлялось приказами, если военнослужащие вступали в брак. Мой дедушка Федор Михайлович был капитаном группы СМЕРШ. Я читал книгу Богомолова «В августе 44-го». Потом с удивлением узнал, что мой дедушка участвовал в той операции, ловил немецких шпионов по лесам.
Эта память сохранилась. Сейчас в шествиях Бессмертного полка я участвую, иду с портретом деда. Память о тех событиях — это то, с чем ты вырос, с чем живешь.
Тем более сейчас, когда у нас опять боевые действия, когда мы видим на той стороне фашистские свастики, людей, которые зигуют. Казалось, что это всё осталось в прошлом. Мы детьми думали, что мы разбили всех фашистов, наши деды разбили на фронте, мы побеждали их в войнушках детских. А вот оказалось, что все опять, все очень серьезно.
- Бабушка и дедушка по материнской линии у меня работали в тылу, они занимались лесозаготовками, помогали фронту.
По линии отца дедушка и бабушка работали в Ленинграде. Перед началом блокады деда с заводом эвакуировали. Бабушка была учительницей, он ее из блокадного города вывез в Уфу. Оттуда дед ушел на фронт. Вначале под Сталинград, потом короткий отпуск и снова вернулся на фронт. Воевал подо Ржевом в качестве командира взвода саперов. Получил тяжелейшие ранения и был комиссован.
Когда закончилась война в 1945 году, он практически был парализован, но тем не менее вернулся в Ленинград и занимался восстановлением заводов, на одном из заводов работал в качестве бригадира наладчика линии. Лечился в госпиталях, практически каждый год лежал, умер от ран. Похоронен в Ленинграде.
Одна из родственниц, двоюродная бабушка Татьяна Федорова жила в оккупации в Новгородской области. О её судьбе я узнал из книги. Родители сказали: «А вот тут по твою бабушку написано». Она была сельской учительницей и помогала осуществлять связь между партизанами и подпольными ячейками, которые оставалась в деревнях. Она ходила между деревнями как учительница и переносила информацию, в том числе партизанам передавала. В какой-то момент немцы ее раскрыли, потому что местный староста на неё донес. Её пытали так же, как Зою Космодемьянскую, и потом повесили. Но она никого не сдала. Я об этом узнал уже во взрослом возрасте.
Я хочу сказать, что то, как дети относятся к истории войны, во многом закладывается в семьях, передается от родителей. Есть семьи, которые действительно хранят традиции, воспоминания. Например, одна из моих коллег каждый раз выходит на шествие Бессмертного полка с бабушкиным портретом. Берёт с собой дочку Алису, они вместе идут. Себе пошила форму, в которой бабушка воевала, и Алисе про это рассказывает. И вот такая традиция - внучка не видела бабушку, она не застала её или мало застала, но она знает всё про неё от мамы.
А есть, к сожалению, другие примеры. Мы как-то снимали фильм в новгородской деревне, где примерно половина домов брошены, там никто не уже не живёт. Мы зашли с напарником в один такой брошенный дом. Было видно, что хозяева давно уехали, смотрю — брошен альбом с фотографиями, причем чуть ли не с 1890-х годов, дореволюционных времен. Там же фото 1930–1940-х годов, времен Великой Отечественной войны. И вся эта память в этом доме осталась брошена.
Помню, меня эта история поразила: как можно так? Это же твои предки, память семьи. А тут цепочка памяти прервалась. Вот как раз на то, чтобы историческая память сохранялась, чтобы связь между поколениями оставалась, и направлена наша с отцом Леонидом деятельность.
«МК»: Есть мнение, что тема Великой Отечественной войны с каждым годом понемногу отходит на второй план, потому что просто те события все дальше от нас по времени.
Иерей Леонид:
- Думаю, наоборот, важность победы в Великой Отечественной войне для будущих поколений, понимание ее важности будут только расти в будущем. Мы видим, что наши предки освободили Европу, победили фашизм. Но он опять поднимает голову, и значит, надо продолжать делать то, что мы делаем.
С другой стороны будут новые победы наши, мы их ждём, они уже сейчас происходят на фронте. Ты не можешь жить только старой памятью, ты пишешь: «Спасибо деду за победу», но ты, внук и правнук, должен сказать это спасибо, доделав свою часть работы. Тогда ты будешь действительно достоин памяти. И еще: военно-патриотическим воспитанием молодого поколения нельзя заниматься формально, как говорится — для галочки. Тогда точно толку не будет.