Маршрутами Константина Паустовского

Неизвестно, как сложилось бы судьба будущего писателя , если бы не его детство и "трудная и светлая юность" на Брянской земле. Рёвны 1902 год. Костик (как его звали родные) Паустовский готовится стать гимназистом и испытывает под впечатлением от рассказов о гимназии старших братьев Бориса и Вадима огромное чувство страха и неуверенности в себе. Из Киева его родители Георгий Максимовича (унтер-офицер в отставке) и Мария Григорьевна отправляют младшего сына одного в село Рёвны (ныне Навлинский район Брянской области). Спустя сорок четыре года в автобиографической "Повести о жизни" в первой книге "Далекие годы" маститый писатель вспоминал: "…Отец знал о моих страхах, слезах и волнениях и нашел, как всегда, неожиданное лекарство от этих бед. Он решил после легкой стычки с мамой отправить меня одного к моему дяде, маминому брату Николаю Григорьевичу… На лето дядя Коля снял дачу около Брянска, в старом, запущенном имении Ревны в Брянских лесах, и звал нас всех приехать туда же. Родители согласились. Но они не могли уехать раньше, чем у сестры и братьев окончатся экзамены. Меня послали вперед одного. - Пусть привыкает, - сказал отец. - Это полезно для таких стеснительных мальчиков… Мне взяли билет во втором классе до станции Синезерки. Дядина дача была в десяти верстах от этой станции. ...Дорога на Брянск была тогда круговая и длинная - через Льгов и Навлю. На третий день поезд пришел в Синезерки…" Фото предоставлено автором очерка Так начинаются брянские вехи жизни будущего писателя. А любимый мальчиком дядя Коля – это Николай Григорьевич Высочанский (1874-1929), военный инженер-металлург, ученый, кавалер орденов, полученных за разработки в металлографии и производстве снарядов, в будущем генерал-майор, начальник Брянского Арсенала, сыгравший самую значительную роль в жизни племянника, одинокого, заброшенного своей семьей мальчика, чьи родители расстались в 1909 году. Старинное большое село Рёвны (упоминается с 1457 года) с почти тысячным населением стояло на большаке Трубчевск-Карачев, в двенадцати километрах от железнодорожной станции Синезерки, на берегу реки Ревна, притока Десны. В селе были школа, больница, аптека, библиотека, почта, две церкви, многочисленные торговые лавки, пекарня. Летом и осенью здесь шумели большие ярмарки. В центре села – парк, посаженный в ХVIII веке, обнесенный высоким кирпичным забором, с когда-то великолепным помещичьим домом, как бы сошедшими с картины Василия Поленова "Бабушкин сад". В начале двадцатого века поместье переходило из рук в руки, но давно уже было нежилым, тут же восемь дачных домиков , раскиданных по аллеям – притягательное место для дачников из Брянска, Орла, Москвы. В округе – несколько помещичьих усадеб, где обитали ровесники детей Паустовских из известных дворянских фамилий – Лопухины, Безобразовы, Биркины, Муравьевы. И главное – девственной красоты природа. Фото предоставлено автором очерка Десятилетнему киевскому горожанину Костику, мечтавшему о море и дальних странах, приезд в Рёвны и последующие тринадцать лет летних каникул, проведённых там, оставили заметный след в его впечатлительной душе и творчестве. Тем летом мальчик наслаждался красотой природы, любовался запущенным липовым парком с непролазной гущей орешника и крушины. Гулял по пустым затихшим аллеям, каждая из которых носила поэтическое название: "Аллея Любви", "Аллея Вздохов", "Храм Дианы", "Соловьиный овраг", отдыхал на мшистых скамейках, затерявшихся в кустах сирени. Любовался солнечными полянами с одинокими соснами и полевыми цветами, сенью, как ему казалось, тысячелетних лип. Паустовский в "Повести о жизни" писал: "Все лето я прожил в Ревнах, в бывшем потемкинском поместье, среди дремучих Брянских лесов. Это было последнее лето моего настоящего детства… С этого лета я навсегда и всем сердцем привязался к Средней России. Я не знаю страны, обладающей такой огромной лирической силой и такой трогательно живописной – со всей своей грустью, спокойствием и простором, – как средняя полоса России". Фото предоставлено автором очерка Именно в Рёвнах, в старинном липовом парке, на неширокой и неглубокой, но чарующей реке Ревне, среди простых крестьян и скромной природы он ощутил свою сопричастность к огромному и прекрасному миру. Полюбив жизнь во всех ее проявлениях, научился рассказывать о ней так искренне, правдиво и красиво, что его мастерство живописца-писателя стало в будущем уникальным по языку и образности. Благословенные Рёвны – это удивительная страна его детства. Рассказывая в "Книге скитаний" о своей любви к старым картам и привычке отмечать на ней не только места, где он собирался побывать, но и те, где должен был, попав туда, обязательно вспомнить о ком-нибудь из близких ему людей или о каком-нибудь событии из жизни, он писал: "Вот здесь хорошо бы вспомнить о ночи в Люблине, засыпанной сиренью, а здесь – о том, как мальчишками бродили мы по лесам в Рёвнах, – разыскивая в заросших оврагах бормочущие чистые ручьи. И сирень, и ручьи должны были обязательно прийти мне на память среди палящей закаспийской пустыни". Много лет спустя, в Одессе, Константин Георгиевич записал в дневнике: "Я вдруг почувствовал, что впереди меня ждет небывалое еще счастье. Был серый день, я шел парком, с зеленого взволнованного моря дул сырой ветер. Такое чувство бывает у меня редко и некогда не обманывает. Первый раз это было в Рёвнах в лесу в июньский день, когда наливались ржи. 14 год. И действительно пришло счастье бродяжничества, великой любви и моря…" Фото предоставлено автором очерка Ярким и печальным воспоминанием для мальчика летом 1904 года стало сообщение о смерти любимого всеми писателя А.П.Чехова. Особенно остро пережили ее в семьях Паустовских-Высочанских и всей колонии рёвенских дачников. Константин Георгиевич вспоминал: "… Я уже читал Чехова и очень его любил. Я шел и думал, что такие люди, как Чехов, никогда не должны умирать…" Через два дня в Москву на похороны Чехова отправился сосед по даче. Он вез корзину с цветами, чтобы положить их на чеховскую могилу. "Это были обыкновенные полевые цветы. Мы собрали их в лугах и в лесу. Мама упаковала их, переложила сырым мхом и прикрыла мокрой холстиной. Мы старались нарвать побольше деревенских цветов, потому что были уверены, что их любил Чехов. Мы собрали много купены, гвоздики, золототысячника и ромашки. Только тетя Маруся нарезала в парке немного жасмина". Всю жизнь, став известнейшим и любимейшим многими писателем, Паустовский почитал Чехова. Старшие братья Константина Паустовского – Борис и Вадим также очень любили Рёвны, проведя в них все годы отрочества. Вместе с детьми Паустовскими были влюблены в Рёвны члены многочисленной семьи Тенновых, родственников жены Н.Г.Высочанского Марии Ивановны. Это Павел Иванович, будущий санитарный врач, его жена Мария Иосифовна, их дети – Георгий (Тэнно) — будущий военный моряк, солагерник Александра Солженицына , спасший рукопись его знаменитой книги "Архипелаг Гулаг" от уничтожения, и его брат, спортивный журналист Владимир, а также их тетя Анна Ивановна Теннова (организатор первого детского сада и элементарной школы в Брянске). Летом 1914 года Константин Паустовский, отдыхая в Рёвнах в последний раз, узнал о начале войны. Из неопубликованного дневника К.Г. Паустовского: "…Меловая горка. Я на-горке и она Валя. Стихи – нежная, чистая, певучая симфония. Война. Тревога. Газеты. Мобилизация… Последний вечер в парке. Прощание. Дорога….Станция – растерянность-тревога-пожар войны. От Синезерок до Брянска на площадке(вагона). Брянск-прощание. Закат. Торжественная и грозная Москва…" Эта короткая запись вместила в себя почти месяц ревенской жизни юноши: и прогулки по окрестным лесам, и томление влюбленности, и словно удар грома среди прекрасной тишины – известие о начале Первой мировой войны. Уезжая из Рёвен, Паустовский зашел попрощаться к местному аптекарю, с которым подружился. Только ему он признался, что хочет стать писателем, и получил напутствие, которое помнил всю жизнь. Аптекарь говорил: "…Писатель! Он должен так много знать, что даже страшно подумать… Одно могу вам сказать – идите в хаты, на ярмарки, на фабрики, в ночлежки. Кругом, всюду – в театры, в больницы, в шахты и тюрьмы... Чтобы жизнь пропитала вас, как спирт валерьянку! Чтобы получился настоящий настой. Тогда вы сможете отпускать его людям, как чудодейственный бальзам! Но тоже в известных дозах". Паустовский принял совет аптекаря и вскоре ушел в люди, "в ту житейскую школу, которую не заменят никакие книги и отвлеченные размышления". Сегодня дачи, в которых отдыхали Паустовские и Высочанские, не сохранились, но остался тот парк, в котором когда-то писатель играл со своими братьями и родственниками в крокет. Ныне усадебный парк носит имя писателя, прославившего село Рёвны на весь мир. Ежегодно здесь проводится литературный праздник "Липовый цвет", посвящённый творчеству К.Г. Паустовского. Фото предоставлено автором очерка Все юношеские переживания и впечатления о годах, проведенных в Рёвнах, отразились в книгах писателя и неизданных пока дневниках, хранящихся в Центре-музее его имени в Москве. Вернувшись из Рёвен в Москву к матери, Константин Паустовский работал кондуктором и вагоновожатым московского трамвая. И все же, сумев вырваться из мирной тыловой жизни, отправился поближе к передовой – санитаром полевого санитарного поезда. Вскоре перешел в полевой санитарный отряд и вместе с ним отступал от польского Люблина до белорусского Несвижа. В одной из поездок санитар Паустовский попал под обстрел. Был сильно ранен в ногу. Выпал из седла. Лошадь, к счастью, вытащила ухватившегося за стремя раненого поближе к своим. Константин успел зажечь фонарик. Затем потерял сознание. По свету фонарика санитара и нашли солдаты-телефонисты. Месяц Паустовский пролежал в госпитале в Несвиже. Там и узнал – случайно, из старой газеты, – что на фронте погибли два его брата. Война забрала их навсегда, оставив в сердце будущего писателя чувство горечи от утраты. Брянск Вернемся в 1909 год, когда после распада семьи Паустовских Николай Георгиевич Высочанский предлагает свою помощь. Он готов дать племяннику кров и перевести его в брянскую гимназию. Семья Паустовских принимает помощь, и зимой 1909 года Константин прибывает на поезде в Брянск. Вспоминая свой приезд в Брянск, Паустовский писал: "…Вдали на горах, мерцая как игрушка из фольги, старый город в мохнатых узорах из инея и сосулек". В "Повести о жизни" Константин Георгиевич назвал Брянск "своей трудной и светлой юностью" . Семья Высочанских жила в доме для генерала и офицеров "Арсенала" (Паустовский называл их "артиллеристами") на Покровской горе, где в древности стояла Брянская крепость. Соседи прозвали дядю Колю "полковником Вершининым" из чеховских "Трёх сестер". Дом был построен в 1898 году в стиле раннего классицизма, в начале ХХ века с торца дома пристроили резную деревянную веранду-крыльцо в духе русского народного творчества. Рядом с домом был древний Покровский собор ХVII века. Сегодня дом по-прежнему жилой. Хорошо сохранились веранда и красивая деревянная лестница, на фасаде установлена мемориальная доска в память о К.Г.Паустовском. Фото предоставлено автором очерка В памяти писателя остались теплые воспоминания о доме дяди: "Все было звонко и весело в доме у дяди Коли. Гудел самовар, лаял Мордан, смеялась тетя Маруся, из печей с треском вылетали искры. Вскоре пришел из "Арсенала" дядя Коля, он расцеловал меня и встряхнул за плечи: «Главное, не скисай, тогда мы наделаем таких дел, что небу будет жарко!" По большим праздникам дом наполнялся гостями, это был центр общения близких и друзей семьи. Он возвышался над городом, и будущий писатель видел Московскую улицу с рыночной площадью и Новопокровским собором, старинные корпуса Брянского арсенала, уходящие вдаль заречные дома. На этой улице в бывшем доходном доме середины ХIХ века купца Вязмитина располагалась частная мужская гимназия, которую посещал Константин. Воспоминаний о гимназии сохранилось у Паустовского немного, но здание и сегодня является учебным заведением. Здесь установлена мемориальная доска в память о писателе. Фото предоставлено автором очерка За домом находился старый яблоневый сад. "В саду, кроме меня, почти никто не бывал. Я приходил в сад, с тетрадкой, ложился на землю и писал стихи…В них всё тонуло в расплывчатой грусти". Пятнадцатилетний Костя отправил свои первые стихи на рецензию Ивану Бунину. Писатель откликнулся, ответил, что "вирши не выказывают признаков таланта", и посоветовал попробовать себя в прозе. В результате именно в Брянске Паустовский родился как мастер живописного слова, а заодно отказался от слишком романтического жанра стихосложения — в первых его поэтических опытах чересчур много юношеского восторга... Очень люблю бывать на Покровской горе у "генеральского дома" (так его зовут в народе). Летом веранда увита плющом, в саду старые яблони… Хочется думать, что именно они – свидетели первых поэтических опытов юного гимназиста. В 1985 году на Покровской горе возвели мемориал в честь 1000-летия Брянска. Члены семьи Высочанских были заядлыми театралами, но в Брянске начала ХХ века не было стационарного здания театра, и заезжие гастролёры давали свои представления зимой в зале Дома офицерского собрания, а летом в деревянном летнем театре в саду Общественного собрания. В книге "Повесть о жизни" К.Г.Паустовский посвятил театральному событию, свидетелем которого он был, целую главу, назвав её "Великий трагик Кин". "На заборах в Брянске были расклеены желтые афиши о гастролях актера Орленева. Афиши были напечатаны на шершавой и тонкой бумаге. Она насквозь промокала от клейстера. Козы срывали и сжевывали эти афиши. Изо рта у жующих коз торчали обрывки желтой бумаги с черными словами: "Гений… беспутство". Только на немногих уцелевших афишах можно было прочесть, что Орленев выступит в Брянске в роли английского трагика Кина в пьесе "Кин, или Гений и беспутство"…" В день спектакля произошло ещё одно событие — встреча с отцом, который, уйдя от семьи, устроился работать на "Брянский завод" в Бежице (в те годы поселок, с 1956 года – Бежицкий район Брянска). Вскоре вместе с дядей Колей Костя побывал в Бежице в квартире отца, которая произвела на мальчика удручающее впечатление. Он остро переживал развод родителей, и только внимание, тепло и забота семьи Высочанских сглаживали его неприкаянность и одиночество. Фото предоставлено автором очерка Путешествие по Десне: Бежица – Брянск – Трубчевск В последний раз Константин Георгиевич Паустовский побывал на Брянской земле в августе 1937 года, когда Союз писателей поручил ему организовать лодочное плавание по Десне с группой московских школьников. Вот тогда-то, спустя 30 лет, на тот момент уже маститый писатель попал в Бежицу, которая с 1936 года стала называться городом Орджоникидзеград. Здесь Константин Георгиевич тщательно готовил с ребятами лодки для дальнего речного путешествия. В путешествии принимал участие и друг Паустовского – писатель Рувим Фраерман. Планировалось пройти на лодках 300 километров до Новгород-Северского, но в связи с трудностями маршрута и неподготовленностью школьников путешествие пришлось прервать у Трубчевска. Один из участников путешествия Сергей Львов вспоминал: "…От Бежицы до Брянска (по воде километров десять) нас на байдарках провожали бежицкие пионеры …Мы проплыли по Десне от Бежицы до Трубчевска… В Трубчевске мы прожили два дня. Поселились в общежитии гостиницы. Константин Георгиевич ушел в город договариваться, как переправить наши лодки в Бежицу. Мы ждали его, и нам было грустно: путешествие наше кончилось, когда мы по-настоящему втянулись в него. Потом наш суровый флагман вернулся, повел нас осматривать город и неожиданно начал осмотр с того, что привел нас в маленькое кафе и угостил мороженым. Мороженое в Трубчевске было желтым и рассыпчатым, его накладывали в вазочки шариками, и к нему полагались костяные ложечки. И Константин Георгиевич сказал, что это кафе, облицованное кафелем, и это мороженое напоминает ему южные города". Фото предоставлено автором очерка Древний Трубчевск (год основания – 975) поразил путешественников Троицким собором ХV века на Соборной горе. Они побродили по городскому парку над Десной, где в стародавние времена стояла крепость-острог. Побывали и в городском краеведческом музее. Директор Всеволод Левенок , молодой застенчивый энтузиаст, показывал свой музей сам. В экспозиции музея были представлены картины его отца Протасия Пантелеевича Левенка, учителя, художника, поэта и археолога. Семья Левенков дружила с молодым писателем Даниилом Андреевым. Львов вспоминал, что Константин Георгиевич слушал подробные объяснения директора внимательно — "он вообще умел терпеливо слушать, — а на прощание подарил ему свою книжку. Это была только что вышедшая первым изданием детская книга "Летние дни". Фото предоставлено автором очерка В жизни Константина Георгиевича Паустовского, родившегося в Москве, жившего в Киеве, было немало мест на просторах России, которые он описал в своих произведениях, пронес любовь и привязанность к ним через всю жизнь. Но навлинские Рёвны, Брянск, рязанская Солотча и калужская Таруса были им особенно любимы и ознаменовали собой как бы границы его земного бытия, начала и конца его физического, нравственного и творческого расцвета.