И снова Жак Оффенбах в "Геликон-опере"

Так что Жак Оффенбах со своим музыкальным и организаторским талантом оказался в нужном месте и в нужное время. Он фактически создал жанр оперетты как исторический маркер времени точно так же, как отец, а особенно сын Штраусы создали вальс. То есть – как явление истории и общественного восприятия. В сущности, Европа была одним культурным пространством, разными были лишь формы проявления похожих процессов. Поскольку театр Оффенбаха был коммерческим предприятием, а его репертуар – заботой самого автора, художественного руководителя и директора, то новые спектакли ставились и сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой. Оффенбаху принадлежит более ста оперетт. Отсюда и появление одноактных оперетт-скетчей, своеобразных оперетт-анекдотов, вроде, скажем, "Острова Тюлипатан", который успешно идёт на сцене "Геликон-оперы". Сейчас к ней присоединился ещё один маленький шедевр Жака Оффенбаха "Ключ на мостовой, или Муж за дверью". Сюжет – проще некуда. Очаровательная Сюзанна выходит замуж за солидного человека, прокурора мсье Мартена, но… В общем, классическая ситуация "любовник в шкафу", при том, что ничего подобного на самом деле нет, а есть вполне безумный набор недоразумений. И Сюзанна со своей подружкой Розитой действительно оказываются заперты в помещении с незнакомым мужчиной более чем невовремя, но этот мужчина, можно сказать, герой смежной, параллельной оперетты – композитор Флорестан Дюкроке с портфелем, полным партитур (как позже выясняется, наворованных не у кого иного, как у самого Жака Оффенбаха), который просто случайно попал к подружкам, свалившись в каминную трубу, в очередной раз убегая от очередного ревнивца. В результате всё приходит к своему счастливому завершению, потому что в результате этого происшествия обретают счастье сразу две пары. О мелодическом даре Оффенбаха и говорить не приходится – любое его произведение, от "Сказок Гофмана", полноценной оперы, которая, кстати, тоже идёт в "Геликоне", до самой миниатюрной оперетки – это каскад мелодических шедевров, которые и более чем полтора века спустя являются хитами. Что же касается самой постановки, то это работа Ольги Мелкумовой, режиссёра, лауреата конкурса "Нано-опера", который дал профессии оперного режиссёра уже много имён, подтвердивших заслуженность этой оценки. Её подход к спектаклю абсолютно органичен – ведь "Ключ на мостовой" не музейный экспонат, не предмет для переживания катарсиса, это просто маленький музыкально-театральный анекдот, прекрасный повод для публики улыбнуться и отдохнуть. Отсюда и набор элементов сценографии и реквизита, позволяющих использовать их для различных трюков и гэгов – от естественной для этого жанра бутылки шампанского, содержимое которой постепенно перемещается в Сюзанну, и "набора начинающей невесты" в виде наручников в стиле Барби и плётки, до ванны, вокруг которой происходит вся круговерть событий (художник-постановщик Ростислав Протасов, хореограф Ксения Лисанская). И, разумеется, всё происходящее дополняется иронией нашего взгляда из XXI века – некоторая естественная прямолинейность постановки Михаила Дотлибова в 70-х годах в театре Станиславского и Немировича-Данченко сменилась на своеобразный постмодернистский взгляд, сочетающий реалии XIX века с пониманием того, что девоньки-то, по сути, наши современницы. И это узнавание делает спектакль ещё более весёлым, что и является для этого жанра главной задачей, в решении которой, кстати, не последнюю роль играет и оркестр. Он находится за сценическим пространством, но вполне очевидным образом оказывается в роли прямого участника спектакля в тех случаях, когда маэстро Артём Давыдов, выйдя на сцену, разоблачает Флорестана, укравшего партитуры, или когда из-за сцены раздаются мастерски исполненные солистами оркестра интонации жмурового оркестра ("группа людей со скорбными лицами и музыкальными инструментами"), сопровождающие полную нечеловеческого драматизма арию господина Мартена, мужа юной Сюзанны. Сознание отказывается узнать в комичном господине прокуроре того же Михаила Никанорова, которого оно (сознание) запомнило в виде Скарпиа в "Тоске". Флорестан Дюкроке – собственно, запустивший механизм всех дальнейших событий, бог из машины, точнее, из камина, в исполнении Давида Посулихина – это такой "порхающий" персонаж, который без особых сожалений о своей свободе падает в объятья Розиты, а та, поначалу приняв его за "маньяка", лишь порадовалась такому счастью. Давид Посулихин мастерски применяет свои вокальные возможности в области академизма к особенностям французской оперетты. Дуэт Сюзанны (Ольга Давыдова) и Розиты (Александра Соколова) – а они выстраивают драматургию спектакля именно как яркий актёрский и вокальный дуэт – собственно, вокруг него и строится вся драматургия спектакля. А в дополнение к квартету, задуманному авторами либретто Леоном Мораном и Альфредом Деланкуром, Ольга Мелкумова добавила ещё двух персонажей – это призраки мужа (Антон Куренков) и жены (Ольга Спицына), прежде владевших этим отелем, которые выстраивают свою историю на фоне происходящего глубоко позитивного бедлама. Вот, собственно, и всё. Поставленная Оффенбахом задача была успешно решена – публика смеялась, аплодировала и ушла вполне счастливая.