По-настоящему бесценна: Михаил Швыдкой о новой книге Анатолия Смелянского

Если бы Анатолий Смелянский, многолетний сподвижник двух Олегов - Ефремова и Табакова, недавний ректор Школы-студии при Художественном театре, просто собрал бы книгу из своих знаменитых статей, дополнил ее воспоминаниями об Инне Соловьевой, ушедшей из жизни в минувшем году, то издание это, безусловно, стало бы заметным событием отечественной культурной жизни.

Оба они, Инна Натановна и Анатолий Миронович, более сорока лет проработали бок о бок, занимаясь восстановлением истории Московского Художественного театра в ее первозданном виде, очищая от дежурных легенд и ложных домыслов, публикуя подлинные документы, которые помогали постигнуть путь, пройденный отцами-основателями и их сподвижниками во всем его драматическом величии. Союз коренных мхатовцев - И. Соловьева и А. Смелянский среди немногих - был настоящим товариществом на вере. На вере в высокую миссию театра, которому они служили, на вере в спасительную силу искусства, которое они раскрывали в себе, чтобы полюбить его до самопожертвования. Как по-другому мог назвать эту книгу ее автор? Если бы не вера и товарищество, ему было бы не устоять в сложнейших хитросплетениях театральной и общественной жизни последних десятилетий ХХ и первых десятилетий ХХI веков. У него были прекрасные товарищи, но даже рядом с Олегом Ефремовым и Олегом Табаковым Инна Соловьева если и не была первой, то была, безусловно, равной.

Весной 1980 года мы с А. Смелянским, стоя у памятника А.С. Пушкину, долго обсуждали его возможную службу в Художественном театре. В ту пору он заведовал литературной частью Центрального театра еще Советской Армии, где его авторитет был безусловен и среди коллег по творчеству и, что не менее важно, среди руководства Главного политического управления Министерства обороны СССР. Но Олег Николаевич Ефремов был гениальным обольстителем, а МХАТ при всех сложностях его внутреннего бытия оставался не просто первым драматическим театром СССР, по лекалам которого создавалась вся советская театральная система, но и неким символом творческого дела, где торжествует "жизнь человеческого духа".

Была еще одна, почти мистическая деталь. Студентом Горьковского педагогического института А. Смелянский начал заниматься творчеством полузабытого М.А. Булгакова, познакомился с вдовой писателя Еленой Сергеевной, чья старшая сестра Ольга Сергеевна Бокшанская была секретарем дирекции МХАТа и личным секретарем Вл.И. Немировича-Данченко. Она подробнейшим образом докладывала ему обо всем, что происходило внутри театральной жизни в дни и месяцы его отсутствия в Москве. И она же, о чем А.М. Смелянский упоминает в своей книге, перепечатывала в конце 1930-х последний роман М.А. Булгакова, мужа своей младшей сестры, который выйдет в свет лишь через три десятилетия. В 1972 году А. Смелянский защитил диссертацию о непростых взаимоотношениях автора "Белой гвардии" и "Мастера и Маргариты" с создателями Художественного театра. Словом, МХАТ притягивал его как магнит.

В 1980 году А. Смелянский стал заведующим литературной частью Художественного театра. Легендарная должность, описанная М.А. Булгаковым в "Театральном романе", когда ее занимал П.А. Марков, который был мастером театроведческого курса в ГИТИСе, где училась Инна Соловьева. В 1952 году она защитит под его руководством кандидатскую диссертацию, посвященную работе Художественного театра в преддверии революции 1905 года. И практически навсегда свяжет свою жизнь и судьбу с творчеством К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко. С их жизнями и судьбами. С трагическими превращениями самой идеи Московского Художественного театра.

В середине 1950-х годов в Студии молодых актеров, которую вместе с О. Ефремовым создавали А. Эфрос, Вл. Саппак, их юные сподвижники из числа студентов Школы-студии при МХАТе, она увидит возрождение подлинно мхатовского духа, вытравленного из спектаклей "художественников" в пору борьбы с космополитизмом второй половины 1940-х - начала 1950-х годов. Ее рецензия на спектакль О. Ефремова "Вечно живые" по пьесе В. Розова под названием "Бороздины и люди напротив", опубликованная в журнале "Театр" в 1956 году, стала своего рода манифестом нового поколения верующих в чистоту творческих и этических идей отцов-основателей Художественного театра. В 1967 году И. Соловьева поступила на работу в Комиссию по изучению творческого наследия К С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко, превратив службу в служение. Углубляясь в историю, она остро переживала все происходящее в современном ей МХАТе. Ее суждений ждали и побаивались. Она не была ментором, ей были не чужды все свойства страсти. Она любила двух Олегов, и потому могла позволить себе говорить с ними без экивоков. Или просто молчать, когда понимала бессилие своих слов.

Но по-настоящему бесценной новую книгу А. Смелянского "Товарищество на вере" делает опубликованная им переписка с И. Соловьевой, по ее словам, "ауканье через океан". Это лирический документ пронзительной силы. Он не о театре только, не только о превратностях судеб близких людей, разделенных друг с другом. И не о болезнях, приковавших одного из корреспондентов к постели, лишив зрения, а другого вынудили уехать поближе к тем врачам, которые не раз спасали его от смерти. Это не только "производственный роман", в котором Инна Соловьева многократно благодарит Анатолия Смелянского за то, что он приводит в порядок, превращая в блестящие тексты, наговоренные ею монологи о театре, ставшем пространством ее физического и душевного обитания. Их переписка - еще и философские письма, приближающие к важнейшим вопросам бытия искусства и человеческого бытия, которое мертвеет без художественных смыслов. Наши герои общаются друг с другом и с вечностью, подводя итоги и не желая ухода.

"Толечка, мне ужасно тебя не хватает в эти мои предсмертные часы..."