Андрей Максимов - о памяти выдающегося художника-сценографа Бориса Краснова

На прошлой неделе в Центральном доме актера прошел вечер памяти выдающегося художника - сценографа Бориса Аркадьевича Краснова.

Вы никогда не задавались вопросом: зачем человеку память? Зачем смотреть назад? Зачем помнить то, что ушло? Мы вперед устремляемся, вот ведь наша задача. Ладно еще вспоминать ошибки или обретения, в смысле опыт копить - это понятно. А людей, например, зачем вспоминать? "Чтобы помнили" - знаменитая передача Леонида Филатова. А зачем?

На самом деле память - это и есть человек. Убить память - самоубийство. Ушедшие люди формируют нас. Забудешь кого - уменьшишься сам, вспомнишь - увеличишься.

Я думаю, устроители вечера так не размышляли. Они просто хотели вспомнить про своего товарища, вот и все. Они - одна из самых известных наших театральных художников, заслуженный художник России, двукратный обладатель "Золотой маски" Виктория Севрюкова и Лидия Самойлова, заместитель гендиректора цирка Никулина на Цветном бульваре.

Знаете, чего не хватает в нашем общении и публичном, и личном? Доброты. Просто доброты и радости, хорошего расположения собственного духа и понимания духа других. Севрюкова и Самойлова в Доме актера сделали очень добрый вечер. Я вообще заметил: когда кто-то говорит о хорошем человеке, говорящий и сам кажется прекрасным.

Пространство про странствие - это не просто игра слов. Так бы я мог определить сценографию, которую делал Краснов. Тот мир, который он создавал на сцене, был придуман для странствий, для действий, для всяких активностей. Ни он сам, ни то, что он создавал, не терпело статики.

Оттого так страшно было увидеть Бориса в инвалидной коляске - последствия страшного инсульта, от которых он потом и умер, к тому же ковид свое добавил. Но даже будучи больным, он продолжал работать, придумывать разные невероятные истории. Умер, переполненный не печалью, а планами.

Так получилось, что я был первый журналист, который взял у Краснова интервью. Молодой художник, стажировавшийся в знаменитом "Ленкоме" у абсолютного театрального гения Олега Шейнциса. Краснов тогда снимал комнату, красиво говоря, на мансарде, а попросту - на чердаке дома на Чистопрудном бульваре рядом с "Современником". Квартира была крошечная, а потолки столь низкие, что я со своим ростом еле вошел.

На гвозде висели афиши спектаклей, в которых Борис участвовал как сценограф. Их было очень много - толстая пачка висела на стене.

Про таких людей, как Краснов, говорят: вот, мол, он торопился жить. Краснов никуда никогда не торопился. Бег по жизни был для него естествен и нормален. Поэтому довольно быстро он, иногородний, стал одним из самых знаменитых в Москве сценографов.

Работал стремительно. Придумывал с ходу. Словно подключался к какому-то каналу и получал необходимую информацию. Когда у моей программы "Ночной полет" случился тысячный выпуск, решили отметить это событие вечером в Театре имени Маяковского. Надо как-то оформлять сцену... Как? Куда идти? Конечно, к Краснову.

Он делал, как всегда, тысячу дел, вел сразу несколько переговоров. И вдруг - сосредотачивался на тебе, и ты как-то сразу понимал: в этот момент для Краснова, кроме тебя, никого нет. "В чем проблема?" - и смотрит как следователь на допросе. Через две минуты Краснов придумал, что вечер будет называться "Тысяча и одна ночь "Ночного полета", что все будет сделано в арабской стилистике, что моя соведущая Илзе Лиепа оденется под Шахерезаду, партию которой она блестяще исполняла. Это все было придумано за несколько минут.

На эстраде Краснов, конечно, совершил переворот, стал делать то, что никому в голову не приходило: использовать театральные декорации в эстрадных концертах. Благодаря чему обычный сольник превращался в спектакль. Декорации, то самое "пространство странствия", превращали эстрадный концерт в нечто значительное, мощное и даже глубокое.

Собственно, кто такой художник-сценограф? Человек, создающий мир. Внимательно прочитали эту фразу? На самом же деле каждый из нас создает свой мир, но сделать это как подарок другому, как некое пространство, в котором другим людям будет комфортно существовать... Профессия такая: создавать миры другим. Называется - сценограф. Так вот, сценограф Борис Краснов изменил пространство нашей эстрады. Хорошо бы об этом не забывать.

С Борисом Красновым и его товарищем, тоже замечательным художником Павлом Оринянским, я как режиссер сделал один вечер и один спектакль - "День рождения Синей Бороды" в Театре Маяковского. И усвоил я одну истину: долго вовсе не означает "вдумчиво", а быстро и поверхностно - это разные вещи. Если ты талантлив и умеешь сосредоточиться на своем деле, можно работать быстро и качественно.

Я бы назвал вечер памяти Бориса Краснова в Доме актера - "Вечер соскучившихся людей". Народные артисты, режиссеры, представители эстрады вспоминали о Краснове как о человеке, без которого пусто. Он ушел, а место его осталось незанятым навсегда.

Вспоминая другого человека, мы как бы увеличиваем и свою жизнь, и свою душу. Память - если она добрая - это способ остаться человеком.

Не думаю, что организаторы вечера Виктория Севрюкова и Лидия Самойлова думали об этом. Они просто хотели вспомнить талантливого, неординарного, рано ушедшего от нас сценографа Бориса Краснова. Вечер получился добрым и глубоким. Не такое уж частое сочетание для нынешнего времени. Спасибо.