Иеромонах Парфений с Валаама поет с бойцами на СВО казацкие песни

С иеромонахом Парфением (Шапановым) я познакомилась на Валааме, где он проводит беседы с паломниками и туристами на тему духовных и психологических законов жизни человека. Объясняет доходчиво. А кругом - благословенный остров с его тишиной и удивительной природой. Но точно так же доходчиво он говорит о вере, о смысле жизни в иных условиях - на передовой, в блиндажах и окопах. Опыт громадный - вторая чеченская, во время которой за его голову противник назначил огромную сумму. И вот теперь - СВО. Отец Парфений - внештатный помощник командующего 6-й Ленинградской Краснознаменной ордена Жукова армией ВВС и ПВО.

Отец Парфений, священнику на СВО страшно?

ОТЕЦ ПАРФЕНИЙ: Не секрет, что командиры и священники для снайперов - приоритетные цели. И несколько православных священнослужителей уже погибло на СВО. Был случай, что и мы едва не погибли. Меня и моего помощника певчего Борю Соколова противник вычислил и приготовил на выезде засаду. Мы тогда с гуманитарной помощью приезжали. К счастью, наши оперативно сработали и вывезли нас другим путем.

А во имя чего нужно жить?

ОТЕЦ ПАРФЕНИЙ: Не за тем, чтобы получить материальные блага. Должно быть что-то светлое, созидательное. Это правило и в обычной жизни действует. Приведу пример. Когда бушевал коронавирус, пришел я помогать в больницу. Две бабушки: одна со стопроцентным поражением легких (и врачи ждут, что скоро умрет), вторая - с 80-процентным (состояние пограничное). Обеим говорю, что нужно понять, во имя чего им дальше жить. Итог: которая с 80-процентным - погибла, решив, что брешет священник. Со стопроцентным - выжила. Почему? Она сказала: "Поняла, что не умею любить. Хочу научиться любить Бога и помочь в этом близким".

Вы упомянули, что берете с собой певчего. Зачем?

ОТЕЦ ПАРФЕНИЙ: Он поет молебны, литургию. Если есть возможность - проводим небольшой концерт. Если остаемся на ночь в подразделении, ходим с ним вечером по палаткам, по блиндажам: чай пьем, на вопросы отвечаем. Поем не духовные песнопения, а казацкие песни, "Любэ" хорошо идет. Песни Виктора Цоя обожают. Пение сплачивает, как и братчина - кружка со спиртным, которую пускают по кругу. Кто-то хлебнет, кто-то лишь прикоснется - но сплачивает. Ребята говорят: "Спасибо, как дома побывали, душой отогрелись". То есть видят, что не какие-то фанатичные попы приехали, а обычные люди, с которыми можно просто поговорить.

Что еще берете с собой?

ОТЕЦ ПАРФЕНИЙ: Обязательно с Валаама - икону святого Александра Невского с частицей его мощей. Рассказываю о том, каким воином он был, перед каким выбором встал: потерять веру и заручиться поддержкой Орды или же сохранить веру и платить налог. Он выбрал второе. Размышляем с ребятами, стоит ли сейчас похожий выбор. Не занимаюсь политинформацией - на это замполиты есть. Но для меня важно, чтобы в тяжелой военной ситуации ребята не потеряли надежду и смысл. Чтоб не озлобились. Именно в этом вижу свою задачу как военного священника. Я бы сказал так: на войне вера повреждена страстями, но в то же время становится более цельной. Эту цельность нужно не растерять и дальше, в мирной жизни.

Главное для бойца, помимо профессиональных навыков, это...

ОТЕЦ ПАРФЕНИЙ: Доверие к Богу (к провидению - кто как считает). Принятие ситуации и обязательно - сохранение добра в душе.

Под пулями неверующих не бывает. Но у кого-то вера, у кого-то - больше суеверия. Приведу пример из чеченской кампании. Мы привезли в Хатуни благотворительную помощь. Разведполк: нужно разгружать грузовики. Парнишки помогают, и среди них срочник 19-летний (тогда и срочников отправляли). Мне командир шепчет, указывая на него: "Наш талисман". Я: "Какой еще талисман?" Командир рассказывает, что парнишка полгода назад на передовой покрестился, осознанно покрестился. И когда его с отделением отправляют на разведку, то все возвращаются живыми и с выполненным заданием. А парнишка - маленький такой, шустрый, ничего начальственного в нем нет. И вот парнишка ко мне подходит: "Отец Парфений, исповедовать, причащать будете?" - "Да, конечно". Но поскольку я такой въедливый поп, то спрашиваю: "Зачем тебе это надо?" Он: "Для меня это очень важно. Верю в то, что Господь мне помогает". Я, неугомонный, выспрашиваю дальше: "Да, помогает. Но давай рассуждать так. Вы идете в разведку, так не о Боге же ты в это время думаешь. Думаешь о том, как четко выполнить задание, не наступить на растяжку или же наоборот - где ее поставить. Где тут Всевышний?" Он: "Я верю, что Бог через мой профессиональный опыт, через мою интуицию, через ребят, которые идут вместе со мной, помогает принять правильное решение. Для этого мне необходима исповедь и причастие".

Более глубокого, осознанного понимания, что такое исповедь и что такое причастие - я не видел.

Сейчас священником в районе боевых действий никого не удивишь. Есть ли проблемы у самих священнослужителей?

ОТЕЦ ПАРФЕНИЙ: За всех не скажу. Но для внештатных (а штатных не хватает) остро стоит вопрос статуса. Дело не в зарплате, а в правах. Чтоб не получалось так: один начальник разрешил сделать молельную комнату, приходит другой - и отдает приказ ее очистить.

Мне повезло. У нас есть взаимопонимание с командующим 6-й армией генерал-лейтенантом Олегом Мануковским. Он понимает важность нахождения священника в зоне боевых действий. Но далеко не везде так.

Ключевой вопрос

Как помочь вернувшимся с СВО?

ОТЕЦ ПАРФЕНИЙ: Я на всех встречах с государственными деятелями высокого ранга говорю о необходимости создания реабилитационных центров. Надеюсь, с нашей помощью откроется реабилитационный центр в Крыму, на базе одного из монастырей. Будет учитываться и душевная, и духовная стороны реабилитации. Надеюсь, опыт получится успешным и проект будет тиражироваться. Очень важно: для работы в центрах необходимо набирать профессионалов. И лучше, если приглашать на реабилитацию вместе с семьей, хотя бы с супругой. Потому что поддержка семьи очень важна.