Постсоветский оперный дневник

Распад Советского Союза - важнейший исторический процесс конца прошлого века, повлиявший не только на жизнь бывших союзных республик и их народов, но и на все человечество. Последствия, порожденные этим событием, мы ощущаем и переживаем и сегодня, до сих пор: они проявили и проявляют себя буквально во всем вне зависимости от оценок этих событий. Не стала исключением и музыкальная жизнь, причём как всего мира, так в особенности бывшего СССР, и, в частности, ее оперная составляющая. До 1991 года культурное пространство Советского Союза, безусловно, было единым: прочные культурные связи пронизывали большую страну - касалось это и оперной индустрии. С начала 1990-х это единство стало постепенно разрушаться: в одних случаях процессы шли быстрее и драматичнее, в других - более замедленно и даже, как оказалось, они не стали необратимыми. Однажды московского музыкального критика, публициста, искусствоведа Александра Матусевича заинтересовал вопрос - как развивается оперная жизнь в разных частях бывшей большой страны, какими путями пошли национальные оперные школы и институции вне России, чем они живут сегодня? С начала 2000-х годов он стал методично ездить по странам постсоветского пространства, собирая оперные впечатления на бывшей одной шестой части мира. Хотя сегодня прежние союзные республики, как верно замечает автор, практически не представляют собой никакого культурного единства, а политически, экономически и социально идут порой диаметрально противоположными путями, память об общем советском прошлом заставляет воспринимать все происходящее в них как почти свое или, по крайней мере, как не чужое, весьма близкое и волнующее. А потому, безусловно, интересное. Так родилась книга "Постсоветский оперный дневник". В данной книге собраны заметки автора, сделанные на протяжении последних двадцати с лишним лет в одиннадцати из четырнадцати бывших союзных республиках (кроме Российской Федерации). Российская оперная жизнь сознательно оставлена за скобками повествования: автор живёт и работает в Москве, российский контекст ему известен прекрасно и из первых рук, как в столицах, так и в регионах - но это совсем другая тема. В ряде случаев (Украина и Белоруссия) заметки многочисленны, а обзоры более репрезентативны; в большинстве же разделов свидетельства носят эпизодический и до некоторой степени случайный характер, что не умаляет их ценности в обрисовке общей картины оперной жизни на постсоветском пространстве. В постсоветские годы об оперной жизни бывшего СССР писали у нас мало. И это понятно почему: когда после 1991 года ездить стало гораздо легче за рубеж, интерес и меломана, и профессионала увлёк и того, и другого прежде всего в Европу, за новыми музыкальными впечатлениями, которые нам до того были меньше доступны. Советские театры были менее интересны и казалось, что мы про них и так всё знаем. Но прошло совсем не так много времени и стало понятно, что это не менее интересное направление, своеобразное, очень неоднородное, несмотря на общий источник становления оперной культуры - русский оперный театр. Народный артист СССР М.И. Мунтян и А. Матусевич, Кишинёв, 2012 г. Разрыв культурных связей ушедшего с исторической арены государства, разные векторы развития, выбранные вновь образовавшимися странами, отразились и на самом оперном искусстве, и на нашей информированности, знании о том, что происходит у наших соседей, чем живут оперные театры бывших союзных республик. Сегодня практически уже нет единого целого: каждая страна пошла своей дорогой, и соответственно, оперный театр развивается везде со своими особенностями и, безусловно, зависит от общего политического, экономического, социального контекста в той или иной республике. Есть лишь некоторые элементы, свидетельствующие об общем прошлом - в традициях, в эстетике, в режиссёрской и вокальной школах. Где-то это общее уже едва уловимо, где-то проявлено сильнее. Но в целом можно сказать, что утрата единого культурного пространства, да и общей страны как таковой, почти никому не пошло на пользу. Даже Прибалтике, которая во всех отношениях ближе к Европе: практически утрачена эстетика советского оперного театра (она жива лишь в каких-то своих атавизмах, как "Турандот" 1970-х годов, до сих пор идущей в Риге), но своего принципиально нового и оригинального почти ничего не создано. В основном идёт методичное копирование европейских практик, в большинстве случаев не лучших: наблюдается массированный приход постмодернистского театра со всеми вытекающими отсюда последствиями. Большинство же других театров "застряли" в старой советской ещё эстетической парадигме, но у многих она сохраняется формально, чисто внешне, без того высококачественного реалистического наполнения, что было характерно для советского оперного искусства. Ну и у многих есть проблемы с финансированием - как следствие пренебрежения оперой со стороны власть предержащих, а также с посещаемостью, поскольку за тридцать постсоветских лет культурный уровень населения упал везде, опера ещё меньше стала оказываться в фокусе культурных интересов граждан. Стоит вспомнить, что в Ашхабаде оперный театр закрыли и вообще снесли даже само здание еще в начале века – тогдашний президент Туркмении Ниязов охарактеризовал оперно-балетное искусство, как чуждое туркменам в принципе. До такого радикализма пока больше нигде не дошли, но в мусульманских республиках, пожалуй, за исключением Казахстана, жизнь у оперных театров в целом не сладкая: исламизация, идущая с той или иной степенью интенсивности, не очень совместима со светским искусством западного толка, каким является опера. В целом интерес к собственной национальной опере очень слабо выражен везде. Это может показаться удивительным, поскольку, кроме Белоруссии при Лукашенко, пожалуй, все постсоветские республики питаются идеологией национализма, однако оперный театр сегодня не входит в число активных идеологических инструментов националистически ориентированной элиты. Если мы вспомним буржуазный национализм XIX – первых десятилетий XX века в европейских странах, то опера там была одним из первых видов искусства, активно используемых для развития и укрепления национального самосознания и националистической идеологии. Во многом именно на этом и возник пестрый набор европейских оперных школ в тот период. В пост-СССР этим и не пахнет. Оперное искусство воспринимается в большей степени как международное, даже западное, а отнюдь не национальное. Именно поэтому с ним разделались в Туркмении. Как раз по этой причине во всех театрах бывших союзных республик самыми посещаемыми спектаклями остаются итальянские оперы, потом идут французские и русские. Национальные оперы ставятся нечасто и пользуются очень малым спросом у местной публики абсолютно везде. По прошествии нескольких десятилетий после распада СССР поднятые в книге-дневнике темы оказываются своевременными и востребованными в переосмыслении советского оперного наследия. Высокая образованность, глубокое понимание искусства музыкального театра, аналитический взгляд на внутренние процессы общественной и театральной жизни отличают стиль авторского изложения в данной работе. Отсутствие назидательности мнения и желания его навязать способствуют возникновению читательского интереса к предмету исследования Александра Матусевича.