Хищные птицы стали меньше бояться москвичей – орнитолог (интервью)

Соколы и другие хищники стали меньше бояться жителей столицы. Об этом, а также о том, какие травмы получают птицы в мегаполисе и как им помогают, в интервью корреспонденту Агентства городских новостей «Москва» Екатерине Миннугарайевой рассказал руководитель проекта «Орнитарий» Вадим Мишин.

Екатерина Миннугарайева (Е.М.): Расскажите, пожалуйста, что такое «Орнитарий» и почему этот проект важен для города?

Вадим Мишин (В.М.): Проект «Орнитарий» – это ответ на социальный запрос, это приют для птиц. Мы не зоопарк и не лечебница в чистом виде. К нам приносят раненых, требующих помощи птиц, мы принимаем, наши врачи обследуют и лечат. Главная наша задача – это вылечить, выходить и по возможности выпустить птицу в естественную среду обитания. Если говорить языком цифр, то в «Орнитарии» сейчас 45 стандартных вольеров, восемь теплых, один выгульный вольер, голубятня на 250 «квадратов», сеточный вольер и два воронятника – один для тех ворон, что с нами постоянно живут, и второй для молодняка под выпуск. В среднем у нас сейчас проживают около 200 птиц, не считая голубей.

Е.М.: Сколько птиц было спасено за время существования проекта?

В.М.: В августе исполнится уже 11 лет, как мы работаем. В среднем мы выпускаем порядка 300 птиц в год, и это колоссальная цифра, особенно если учесть, что среди них большое количество именно редких видов.

Е.М.: Какие еще задачи выполняет проект?

В.М.: Это одно из немногих мест в стране, где обучают сокольников – людей, которые умеют работать с хищными птицами. ЮНЕСКО признает соколиную охоту нематериальным культурным наследием человечества, а в РФ соколиная охота внесена в перечень охраняемых видов деятельности как культурное наследие. У нас работает школа юного сокольника для подростков, где дети занимаются с пустельгами и чеглоками. Но могут приходить и взрослые – заниматься со своей птицей или с нашими соколами, ястребами.

Е.М.: Сейчас в парке «Сокольники» строится новая площадка реабилитационного центра для птиц, «Орнитарий» полностью туда переедет?

В.М.: Да, ожидается, что «Орнитарий» переедет на новое место уже этой осенью. Мы вместе с нашими специалистами выступили консультантами по новому проекту и постарались туда заложить максимальное количество наших ноу-хау, которые связаны с нюансами лечения, реабилитации и тренировки птиц. Новые вольеры будут из композитных материалов, которые хорошо промываются и препятствуют образованию среды для размножения различных микроорганизмов и бактерий. На дне вольеров будет уложена галька, которая также легче в обслуживании, чем гранитная щебенка, которая у нас сейчас.

Е.М.: Как расширятся возможности оказания помощи птицам?

В.М.: В нашем бывшем блоке на 180 кв. м располагалась и административная часть, и ветеринарная с карантинными боксами, а также стационар и небольшая операционная. А в новом проекте у нас будет только на медицинскую деятельность площади в два раза больше. Будут сделаны теплые боксы с выгулом таким образом, что к птицам можно будет заходить из ветеринарного блока и выполнять какие-то манипуляции. Мы сможем приобрести и новое оборудование – например, рентген-аппарат. Так как для него нужно отдельное изолированное помещение, мы не могли это организовать в старом здании. Ну, и, конечно же, будет новая отдельная полноценная операционная с хорошим светом.

Е.М.: Появятся ли новые возможности для обучения соколиной охоте?

В.М.: Там будет большой разлеточник – округлая конструкция 23 м высотой и 30 м в диаметре. Он нужен как для тренировки хищников, так и может использоваться для реабилитации птиц. Птицу можно отпускать там без опаски, что она улетит, а, летая по кругу, она набирает хорошие скорости и тренирует мышцы. Также разлеточник мы можем использовать для занятий с юными сокольниками, устраивать выступления, показывать спортивную соколиную охоту с использованием квадрокоптера.

Е.М.: Часто ли к вам сейчас поступают птицы, которым нужна помощь?

В.М.: В этом году к нам поступает четыре-пять птиц в день. Это больше, чем в предыдущие годы, что связано с общим увеличением популяции птиц – много стало дятлов, стрижей, дроздов. Недавно нам принесли трех птенцов пустельги, которых нашли под спиленным деревом. Эти птенцы перспективные, неплохо развиваются, у них уже начинает просматриваться основное оперение. Птицы здоровые, будем надеяться, что они будут готовы к выпуску в сентябре. Но они попали к нам совсем маленькими, поэтому есть опасность, что они примут нас за родителей и уже не смогут покинуть. Если они будут совсем ручные, то выпускать мы их не будем – они просто погибнут в дикой природе.

Е.М.: Какие самые распространенные травмы у птиц в мегаполисе?

В.М.: Самая распространенная травма у птиц в городе – это черепно-мозговая. Птицы врезаются в панорамные стекла, потому что не понимают, что перед ними препятствие. Они видят отражение и думают, что это продолжение неба. Особенно страдают от этого стрижи, скорость полета которых порядка 150 км/ч, это практически самая быстрая птица в горизонтальном полете.

Е.М.: Есть ли особенности травмирования у различных видов птиц?

В.М.: Хищники чаще поступают к нам с огнестрелом, аисты травмируются о высоковольтные провода, утки проглатывают рыболовные крючки-тройники. У сов есть особенность – они когда попадают в свет фар ночью, то зависают и очень часто из-за этого попадают под машины, их сбивают поезда. Вот у нас таким образом сова Пенелопа попала под машину, ее сбил грузовик. Хорошо, что водитель не бросил при этом, а подобрал и принес нам. Но птица теперь слепая, у нее была серьезная черепно-мозговая травма и отслоение сетчатки. Теперь она будет жить с нами, так как в дикой природе ей не выжить.

Е.М.: Расскажите про какие-то уникальные случаи, с которыми сталкивались ваши ветврачи.

В.М.: Например, это наш беркут. Его нашел егерь в глухом лесу Смоленской области, забрал, попытался покормить и отпустить, а он не улетал. Позвонили тогда нам, и мы поехали. Когда его осмотрели наши ветеринары, оказалось, что у птицы целый букет заболеваний: диабет, перелом лапы с разрывом сухожилий, один глаз практически не видел. Лечение было непростым, но мы его выходили, сделали все что могли. Но, конечно, беркут этот не выпускной, в дикой природе он моментально погибнет. Непонятно вообще, как он выживал раньше. Из-за диабета он сидит у нас на диете из суточных цыплят, которые не дают такого сильного повышения сахара.

Е.М.: Расскажите, как изменилось за последние годы поведение птиц в Москве?

В.М.: За последние годы поведение птиц, особенно хищных, у нас в городе действительно изменилось. В первую очередь это связано с тем, что сами люди стали лояльнее, доброжелательнее к хищникам, поэтому те перестали бояться. Они чаще прилетают к высотным домам, садятся на подоконники, перила балконов, не стесняются и не пугаются, когда люди их рассматривают, фотографируют. Что тут можно рекомендовать – не пугать, не обижать птицу, а спокойно наблюдать.

Е.М.: Как понять, что птице требуется помощь?

В.М.: Если птица не скоординирована, заваливается на бок, это может указывать как на черепно-мозговую травму, так и на инфекцию. В этом случае лучше вмешаться, особенно если птица заражена, потому что, оставшись в природе, она будет дальше разносить эту инфекцию и заражать других птиц, что может сказаться на популяции. Поэтому птицу аккуратно, желательно в перчатках, сажаем в коробку и отвозим к ветеринару, или к нам. Потом тщательно моем руки. Если же видим здорового птенца-слетка, который в оперении прыгает по земле, кричит и всячески радуется жизни, то проходим мимо – таким птицам помощь не нужна, они просто учатся жить.