«Всегда считал проблемы нижегородцев своими». Большое интервью с экс-губернатором Валерием Шанцевым

Валерий Шанцев был губернатором Нижегородской области с 2005 по 2017 годы. Потом ушел в отставку и уехал в Москву. Стал председателем совета директоров компании «Аэромакс», которая занимается беспилотниками. Но, говоря про нижегородчину, он до сих пор использует слова «у нас» и «мы» — по привычке, по-родственному.

Корреспондент ИА «В городе N» взяла интервью у Валерия Павлиновича и узнала, как живется бывшему нижегородскому губернатору. О чем он сожалеет? И чем гордится? Следит ли за областью, которую возглавлял столько лет? И по-прежнему ли болеет за «Торпедо» всей душой?

«Торпедо» — любимый сын

Валерий Павлинович, у вас сейчас появилось больше свободного времени, чем тогда, когда вы были губернатором?

Сложно сравнивать. Работа губернатора занимает тебя 24/7, так как охватывает вопросы от помойки до космоса. Сейчас на работе я решаю более конкретный, очерченный круг вопросов, но и они отнимают достаточное количество времени. Но я привык работать, и, мне кажется, если бы я работал менее интенсивно, мне было бы хуже.

А чем занимаетесь в свободное от работы время?

Честно признаюсь, свободного времени не так и много. Это обычно выходные, и то — только половина субботы и воскресенье. Тогда встречаюсь с детьми и внуками, езжу на дачу, занимаюсь либо охотой, либо рыбалкой... Езжу не реже, чем раз в три месяца на нижегородскую землю, встречаюсь с друзьями. Больше стало времени для общения, поэтому использую его в полном объеме.

Поддерживаете отношения с кем-то из нижегородских чиновников?

До сих пор общаюсь с Дмитрием Красновым (зампредседателя ЗСНО), Павлом Солодким (уполномоченный по защите прав предпринимателей), Владимиром Кочетковым (глава МСУ городского округа Выксы), с Александром Вайнбергом (сенатор от Нижегородской области). С борскими ребятами держу связь, езжу в Воскресенский, Семеновский и Городецкий округа. Встречаюсь с теми, кому помогал — с Екатериной Чудаковой (руководитель департамента специальных проектов АНО «Центр 800»), Елизаветой Зубакиной — теперь она генеральный директор ярмарки.

Что касается хоккея, за кого сейчас болеете? За «Торпедо»? Или «Динамо» вам все-таки теперь ближе?

Во времена работы в Нижегородской области, когда на льду встречались «Динамо» и «Торпедо», все шутили, что играет родной сын Шанцева и любимый. Ну, как из них выбрать?! Но я честно признавался, что даже когда я работал в Нижегородской области, то болел за «Динамо», за клуб, который воспитал моего сына. Сам я был членом правления этого клуба, руководил им, когда работал в Москве. «Динамо» — это «корни», но «Торпедо» для меня — как второй сын, не менее любимый, чем первый. И, если «Торпедо» не играет против «Динамо», то я всегда болею за нижегородцев.

За «Торпедо» слежу, смотрю матчи. Мне очень понравилась игра в прошедшем сезоне под руководством Игоря Ларионова. Вижу его конкретную работу — из молодых ребят лепит мастеров. Тот же самый Василий Атанасов: посмотрите, как он из пацана вырос в ведущего игрока. Я думаю, сейчас ему поступил целый «мешок» предложений о переходе в другие клубы. Главное, чтобы он не сорвался, остался и закрепил свои достижения в нижегородской команде.

А на матчах «Динамо» вы всегда лично присутствуете в Москве?

Посещаю все домашние матчи «Динамо». За редким исключением — когда возникает какой-либо форс-мажор. Или если я в отпуске, или в командировке.

Говорил от имени нижегородцев

Давайте вернемся к воспоминаниям о работе на посту губернатора Нижегородской области. Какими реализованными проектами вы гордитесь?

Помните фразу из романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо»(12+): «Я не горд, я счастлив…». Так вот я счастлив, что в регионе получилось реализовать то, о чем годами мечтали. А иногда даже не мечтали!

Например, цирк, который стал для меня проверкой на вшивость. Когда мою кандидатуру на пост губернатора летом 2005 года еще только согласовывали, были встречи с общественностью, депутатами и промышленниками. И меня все спрашивали: «А вы цирк достроите?».

В первую же неделю на новой должности я поехал и посмотрел на этот цирк. В итоге мы его за полтора года достроили, хотя это был непростой объект, который строился с 1984 года. К тому моменту сменились 10 генподрядчиков, и они такого там наваяли, что пришлось усердно поработать. Но мы его все-таки сдали, и сейчас это одна из лучших площадок страны.

Из крупных объектов важный — Южный обход Нижнего Новгорода. Потому что весь коммерческий транспорт, все фуры шли через город, а это загрязнение экологии и пробки. Первую очередь в 16 км строили 12 лет. Две оставшихся по 15 и 16 км, которые позволили вывести транзитный транспорт за Кстово, построили за 4,5 года.

Жалею, честно говоря, что не успели достроить четвертую очередь, она выводила транспорт уже за Работки. Подготовительные работы были уже проведены: участок уже передали в областную собственность, проект был подготовлен, подтвердили федеральное финансирование строительства, хотя две предыдущие очереди мы строили, вкладывая, в том числе и областные деньги.

А еще дублер Борского моста. 50 лет в области не строилось мостов. Один мост был на весь регион с левого берега на правый, двухполосный, с проходимостью 12 тысяч автомобилей в сутки, а по нему уже шло 75 тысяч. И пробки на старом Борском мосту были многочасовые, поэтому мост-дублер был просто необходим. Мы начали его строить за областные деньги, федералы увидели, что есть прогресс, и добавили свои средства.

Знаю, сейчас начался ремонт старого Борского моста. Без постройки нового этот ремонт стал бы безумно сложным испытанием пробками не только для нижегородцев, но и для борчан. И для тех, кто с севера Нижегородской области едет на юг.

А вообще, хорошо, что те развязки, которые мы спроектировали, уже достроил новый губернатор Глеб Никитин. Преемственность власти — хорошая черта: один начал, другой закончил.

Из успешных проектов также хотел бы вспомнить вторую очередь Нижегородского машиностроительного завода, листопрокатный комплекс в Выксе — стан-5000 АО ВМЗ, «РусВинил» в Кстове, когда мы по поливинилхлориду закрыли всю потребность в России.

Вы сказали, что жалеете, что не достроили четвертую очередь Южного обхода. А еще есть проекты, о которых сожалеете? Или те, которые не успели реализовать?

Да. Жалею, что не успел построить обход Балахны, просто на все не хватило денег. И не успели окончательно закрыть вопрос судоходства от Городца до Нижнего Новгорода — это низконапорный узел, который надо было и спроектировать, и построить. Проектную работу мы начали, но не успели закончить. Сейчас этот проект пока в стоп-лист, но это приносит большой экономический ущерб. Думаю, что со временем это тоже будет решено.

С какими трудностями вы сталкивались, когда были губернатором? И какое все-таки самое сложное решение, которое вы принимали?

Трудностей полно, потому что вопросов очень много, они не все укладываются в бюджет. Можно было занять позицию такую: это не мое, это муниципальное или это вообще коммерческое дело… Но страдают же люди. Поэтому все проблемы, которые возникают у людей, это проблемы областные, губернаторские. И решать их надо, не перекладывая ответственность на других.

Если говорить о трудных ситуациях, то это пожары 2010 года. Тогда область столкнулась с серьезной стихией. Верховые пожары шли, ветер — 35 метров в секунду, поверху леса — огненные шары. Мы едва успели эвакуировать жителей деревни Верхняя Верея в Выксунском районе, когда туда пришел огонь и спалил все до тла буквально за полчаса. Помню, там остался оплавленный трактор посредине, когда температура была 1000 градусов.

Когда приехал президент, договорились, что деревню надо восстанавливать, чтобы люди вернулись в родные места, чтобы деревня возродилась. Трагедия произошла в августе, а восстановить дома надо было до 1 ноября.

Представляете, 465 домов надо построить меньше, чем за 3 месяца! Я знал, что мы сможем это сделать. Владимир Владимирович тогда помог деньгами из федерального бюджета. И мы начали эту работу.

Но испытание огнем — это еще не все трудности, с которыми предстояло столкнуться. Представьте себе, что у 80% людей в Верхней Верее дома даже не были оформлены в собственность. Они как жили в Советском Союзе, так и жили. А если дома не оформлены, мы не можем ему построить новый дом, потому что у него нет прав. Пришлось с жителями вместе искать документы, вместе с ними идти в суд, помогать доказывать, что это были их дома.

Это был очень серьезный экзамен, и мы его все вместе выдержали — все нижегородцы, все, кто участвовал. 2 ноября Владимир Владимирович приехал и открыл эту деревню. Там были всем бесплатно установлены мебель, бытовые приборы, построены почта, банк, магазин, школа, проведен газ, до этого его в дерене не было, сделаны дороги. Она стала лучшей деревней в Нижегородской области.

«До Москвы вряд ли дойдем»

А сейчас вы следите за Нижегородской областью? Как оцениваете ее развитие?

Приглядываю. Мне нравится, что появилась возможность тратить деньги на приведение в порядок парков, скверов, придомовых территорий. Появляются образцовые дворы, дороги ремонтируются, приводятся в порядок города, поселения. Раньше из-за реализации крупных проектов, таких, как Борский мост, денег на дворы и парки не хватало. Я рад, что такая возможность сейчас есть, и что деньги правильно используются.

Читайте такжеБлагоустройство по ФКГС стартовало в Нижегородской области

Мы регулярно общаемся с Глебом Сергеевичем. Меня приглашают на все знаковые мероприятия региона: 800-летие Нижегородской области, юбилей Ярмарки, был на днях Нижегородской области на форуме «Россия» на ВДНХ, вместе с Никитиным болели за «Торпедо». Глеб Сергеевич любит хоккей, и я тоже. То есть приезжаю не только по производственным или общественным вопросам, но и по спортивным.

Каким вы видите Нижний Новгород через 10 лет? Догоним ли мы Москву в развитии?

До Москвы мы вряд ли дойдем. В свое время меня спрашивали, какая разница между работой в Москве и Нижнем Новгороде? Я отвечал, что большая — у нас 3,5 млн населения, а в Москве тогда было 10,5 млн, то есть население в Нижегородской области в 3 раза меньше. А бюджет в регионе порядка 140 млрд рублей был в те годы. У Москвы — 1 трлн 400 млрд рублей, то есть бюджет в 10 раз больше.

В Нижегородской области населения в 3 раза меньше, а доходов — в 10 раз меньше. Нам не надо догонять Москву. Я считаю, если бы тогда у нас было не 140 млрд, а 280, то губернатору работать было бы легче: все бы делал рынок, выделялись бы на все деньги. Потому что из 140 миллиардов можно было пустить на развитие около 20% — 25−28 млрд рублей. А если бы можно было тратить больше, то социальные объекты, которые нужны для преобразования жизни нижегородцев, росли бы как грибы.

А вы ведете сейчас общественную работу, например, встречаетесь с ветеранами? Раньше вы постоянно устраивали такие встречи.

Такой большой общественной работы, как во времена губернаторства, у меня сегодня нет. С ветеранами, конечно, встречаюсь на 9 мая, на параде Победы. Каждый раз иду на эти встречи с особым чувством, вспоминая отца, который прошел всю войну.

Немного о беспилотниках

Сейчас вы возглавляете компанию, которая занимается беспилотниками и использует их для оказания услуг в различных отраслях нашей экономики. В частности, есть совместный проект на севере России по доставке грузов. А планируется ли какой-либо проект с Нижегородской областью?

Мы с Нижегородской областью уже работаем. Самый крайний проект, который мы реализовали, это так называемая таксация — оценка запасов лесов в Сергачском районе для подготовки к конкурсной документации.

По сельскому хозяйству наши агродроны в Сергачском и Лукояновском округах определяли засоренность полей, влажность, режим вегетации растений. Кроме того, агродроны вносят в почву удобрения и средства борьбы с сорняками.

Такая работа ведется в Нижегородской области на постоянной основе?

Сложность в том, что в связи с СВО большинство регионов закрыли небо для беспилотных летательных аппаратов, в том числе и Нижегородская область. Есть определенные задачи, и мы их решаем. Но только там, где есть экспериментальный правовой режим, допускающий использование беспилотников.

А вообще у нас два направления деятельности — мы занимаемся грузовой доставкой и мониторингом. Мониторинг — это облеты трубопроводов, газопроводов, нефтепроводов на территориях Севера, Дальнего Востока, Сибири. Беспилотники контролируют охранные зоны, передают информацию в режиме онлайн и после камеральной обработки. Грузовую доставку осуществляем для газовиков, для нефтяников, доставляем запасные части и расходные материалы.

В целом можете оценить развитие беспилотной отрасли в России за последние годы? Мы отстаем от Запада или уже находимся на хорошем счету?

В последние годы выросли объемы производства беспилотной техники разных классов, разных габаритных размеров. Модельный ряд здорово увеличился для разных целей. Не проигрывается эта борьба и в зоне СВО.

Если говорить по гражданским отраслям, а я занимаюсь только использованием беспилотников в гражданских секторах экономики, то пока освоение идет еще медленно, потому что нет многих решений по интеграции пилотируемых и беспилотных летательных аппаратов в воздушном пространстве.

То есть пока не хватает документации, каких-то наработок, чтобы применить эту технику?

Нужно менять целый свод законов, начиная с Воздушного кодекса РФ и заканчивая регламентами на местах, потому что если пилотируемых воздушных судов тысячи, то беспилотных — сотни тысяч. Представляете, если взлетит такой рой, как все это увязать? Нужно создавать совместную систему диспетчирования, а эту систему пока еще только разрабатывают.

И документацию всю, и все законы надо приводить в порядок. Та же самая сертификация — для того, чтобы использовать беспилотный летательный аппарат, нужно его сертифицировать. А правила сертификации пока еще не утверждены.

И все-таки, планируется ли применять такие наработки в Нижегородской области в сельском хозяйстве на постоянной основе?

Мы работаем в этом направлении, но для того, чтобы применять, нужны средства. В некоторых хозяйствах, с которыми мы имеем дело, нам говорят: «Да, нам это нужно, но у нас пока еще не хватает денег».

Ведь эта работа стоит недешево. Люди думают, что внесение удобрений при помощи беспилотников должно быть дешевле, чем на пилотируемых средствах, потому что работа производится без пилота. Но ведь у нас есть тот же самый внешний пилот, наземная станция управления. Мне всегда приходится сталкиваться с такими вопросами, мы часто находимся в дебатах, ищем компромиссы по стоимости.

Некоторые говорят, что на беспилотнике перевести груз дороже, чем на машине или на катере. Я отвечаю, что мы хотим — летать на самолете, а платить как за такси? Так не бывает!

А есть какие-то наработки в вашей компании по типу аэротакси?

Пока наши беспилотники перевозят только грузы. Но в гражданских направлениях мы начали проектирование трехтонного беспилотного вертолета, который может нести полезную нагрузку около тысячи килограммов. Если взять человека в среднем по 100 килограммов, прибавить к этому груз, то где-то по 5−6 человек можно будет потом возить. Сначала нужно опробовать технологию на грузах, а потом заменить грузовой отсек на пассажирский, когда уже с точки зрения навигации все будет отработано. Ведь что почту доставлять, что людей — главное, чтобы было удобно и безопасно. Это как в космосе: сначала спутники с оборудованием летали, потом собаку запустили и только после этого в космос полетели люди.