Федоров поставил «Мадам Бовари» почти не по Флоберу: продавленный диван, унылые многоэтажки

Антон Федоров, которого все чаще называют надеждой российского театра, поставил «Мадам Бовари» в театре …

Источник: —MK.RU

Антон Федоров, которого все чаще называют надеждой российского театра, поставил «Мадам Бовари» в театре «Маска». На его мистические, лишенные буквальной реалистичности спектакли всегда приходят именитые коллеги. Необычной интерпретацией романа Гюстава Флобера заинтересовались Леонид и Оксана Ярмольник, режиссеры Светлана Проскурина и Марина Брусникина, актеры Максим Виторган и Софья Шидловская. Незадолго до премьеры продюсеру проекта Леониду Роберману пришлось пережить трудный момент.

Уже во второй раз в его практике незавершенный спектакль решила покинуть Роза Хайруллина, репетировавшая роль матери Шарля Бовари. Она перестала отвечать на звонки, просто исчезла. Леонид Роберман повел себя решительно — пригласили другую актрису. Антон Федоров — актер по первому образованию, режиссер — по второму, дважды выпускник Театрального института им. Щукина, где его мастерами были Владимир Поглазов и Юрий Погребничко. Антон снимался в кино, но чего-то самого главного не происходило. Год назад он получил две «Золотые маски» за лучший спектакль малой формы — «Ребенок» в воронежском Камерном театре — и как художник по костюмам за «Морфий», поставленный им в Псковской драме. Сейчас репетирует «Собачье сердце» в МТЮЗе, что смело после знаменитого спектакля 1987 года Генриетты Яновской и Сергея Бархина. В феврале 2023 года Федоров стал главным режиссером новосибирского театра «Старый дом». А после успешного кинодебюта — 2-й и 3-й сезоны сериала «Мир! Дружба! Жвачка!» — летом приступит к съемкам четырехсерийного проекта. У него кинематографическое мышление, и без большого экрана на сцене обходится редкий его спектакль. К анимации особая тяга, что чувствовалось в «Морфии». В «Ивановом детстве», поставленном чуть раньше в Казанском ТЮЗе, Антон Федоров задействовал марионетку — практически Николая Бурляева в миниатюре и в детском возрасте, каким он был в одноименном фильме Тарковского. В «Мадам Бовари», а роман Флобера он сам инсценировал, его интересовал естественный, первородный человек, как и Флобера, идеи которого довел до карикатуры, до гиньоля в изначальном смысле, где перчаточные куклы оживали благодаря пальцам того, кто ими управлял. На сцене установлен большой экран, на котором появляются крупным планом герои, шумит листва, французское прошлое сменяется унылым настоящим, современными безликими кварталами. Рядом еще один экран — белоснежная боковая стена, отданная на откуп режиссеру анимационного кино Наде Гольдман. С Антоном Федоровым она уже работала на «Котловане» по Платонову в «Старом доме». В ее мультфильме «Полынь-25», сделанном год назад, 30-летняя героиня живет скучной жизнью, хотя есть муж и любовник. Но есть и проблема — девочкой она застряла в лифте и никак не может выйти из темноты. Почти как Эмма Бовари, застрявшая в черной точке. Мебели как таковой на сцене нет, разве что продавленный диван из советской хрущевки, на котором спит супружеская чета Бовари. Материальный мир возникает на белой стене в виде живой, пульсирующей графики Нади Гольдман. У левого портала — реальная предметная среда с каретой, на которой мчится как птица-тройка семейство Бовари, стойкой бара, прилавком аптеки — это уже вотчина сценографа Игоря Фомина, постоянного соавтора Федорова. Семейство Бовари: мама — Ольга Лапшина, Эмма — Наталья Рычкова, Шарль — Семен Штейнберг. Фото: «Арт-Партнер» Герои все нелепые, фантомные, как персонажи мультфильмов. Говорят они на смеси французского с нижегородским. Иностранные слова и фразы превращаются в русские и наоборот благодаря фонетике, игре слов. «Берта лучше» звучит как Бертолуччи, хотя классик итальянского кино никакого отношения к Флоберу не имеет. Это абсурд в духе Хармса — «тут быть там». Пара Эмма и Шарль решена в одном ключе, а лавочник, аптекарь и прочие, присыпанные прахом времени, — немного в другом. И все они как заведенные, тикают как часы, шевелят лапками, не люди — насекомые. Эмму Бовари сыграла Наталья Рычкова, работавшая с Антоном Федоровым еще в пространстве «Внутри» в спектакле «Где ты был так долго, чувак?». Там она сыграла среднестатистическую женщину. Эмма такая же, застрявшая на грани эпох. Ее разговор с челночником Лере (пластически точная работа Рустама Ахмадеева) мог бы повернуть спектакль в другую плоскость. «Ты же русская, вот и говори по-русски», — скажет он ей. Спектакль, как корабль, обойдет опасный риф и проследует своим курсом. Семен Штейнберг сыграл Шарля Бовари мягким, зависимым от матери вечным ребенком. Их первая брачная ночь на раздолбанном диване станет каждодневным кошмаром для Эммы. Шарль вскрикивает в порыве страсти и тут же засыпает с храпом. Эмму спасают книги, с которыми она засыпает, сидя на полу. Муж каждое утро спрашивает: «Опять читала?». Мама Шарля как монолит. Она лишена эмоций. Любовь к сыну у нее странная, как захват собственности. Ее танец с сыном жуткий. Всем своим телом она отгораживает его от невестки. Мамашу Бовари ярко, намеренно бесстрастно сыграла Ольга Лапшина, заменившая Розу Хайруллину. Когда Эмма будет рожать, то длинную веревку пуповины вырвет с корнем именно она. На свет появится невзрачная игрушка, из которой вырастет маленькая Берта, и мать Шарля займется ее воспитанием. Девочку с лицом старушки сыграла Анна Никишина — миниатюрная актриса, открытие Антона Федорова. Случайно он ее увидел в ночном клубе и пригласил в спектакль. Берта станет ужасом Эммы. Рыжий обольститель Эммы, Родольф, в исполнении Артура Бесчастного, не просто мачо. Он пародия на Ван Гога с перевязанным, кровоточащим ухом. Почему? Бог весть. Как еще объяснить абсурд мира? Другой кавалер Эммы — Леон — не менее яркое и самовлюбленное существо в исполнении Сергея Шайдакова. Вместе они ее смерть. Эмма все равно что поверженная Руанская дева. Муж повезет ее развеяться в Руан. Они посмотрят в кинотеатре черно-белую экранизацию Флобера, сядут перед нами, с трудом пробираясь к своим местам, рассыпая попкорн. Никаких аналогий с собственной жизнью у Шарля не возникнет. Он глух и почти нем, что облегчает жизнь. Обычная жизнь обычных людей. Вот только Эмма почему-то отважилась покинуть этот мир.