Всеволод Шиловский: Наш театр не похож ни на один в Москве
Московский театр-студия Всеволода Шиловского - театр совсем молодой, свой первый сезон он открыл всего полгода назад. Выпускники мастерской народного артиста во ВГИКе, собственно, как и их спектакли, зрителю хорошо знакомы, но свой дом и те и другие обрели только теперь. И где - в самом центре столицы, у станции метро "Театральная", на Петровке. Здесь, в новом уютном зрительном зале на 100 мест, мы и беседуем с художественным руководителем театра, знаменитым артистом и педагогом Всеволодом Шиловским.
Всеволод Николаевич, мы знаем, что большие театры часто вырастали из студий. Вот и ваш тоже называется "театр-студия". Почему само это слово так важно?
Всеволод Шиловский: Студия - это всегда эксперимент. Чем был силен Константин Сергеевич Станиславский? Он давал простор своим ученикам. Это он "родил" Всеволода Мейерхольда, Юрия Завадского, Рубена Симонова, Евгения Вахтангова. Сколько имен! А сколько студий - Вторая студия, Третья студия, второй МХАТ... Станиславский не боялся соперничества, он понимал: чем интереснее палитра направлений, тем интересней зрителю. Другое дело, что принцип Художественного театра никогда не строился на том, чтобы удивлять режиссурой. Все строилось на фантастических художниках-декораторах и, самое главное, на его величестве Артисте. Мой учитель Виктор Яковлевич Станицын как раз начинал в одной из студий Станиславского. Что же это за студии? Метров 25 комната и эксперимент. Все. И если понять природу нашего театра, то становится очевидно - он не похож ни на один театр в Москве. Чем? Самым главным - вот кресло, а на расстоянии вытянутой руки - артист. Врать-то нельзя! Ну а будет притворяться - зритель встанет и уйдет.
Вы ведь этот театр задумывали еще и как дом, место реализации для молодых артистов. Сегодня тема их трудоустройства - болезненная?
Всеволод Шиловский: Об этом я долгое время, как говорится, кричу на всех углах. Ведь когда мы выпускались из "Щепки", "Щуки", ВГИКа, Школы-студии МХАТ, ГИТИСа, было распределение: получил диплом, и пять-шесть театров предлагают тебе свои услуги. А сейчас как? Получил диплом - и на улицу. Это преступление. И вот наступила пора, когда у меня из-за этой ситуации случился настоящий стресс, потому что в каждого своего ученика ты вкладываешь всего себя - и нервы, и кровь, и сердце. И трагично прощаться, когда понимаешь, что они уходят в никуда. Конечно, я своим авторитетом пытался некоторым помочь - устраивал в театр, в кино... Но это же "времянка", это не дом. И когда я с этой болью обратился к мэру Собянину, он понял, что надо спасать генофонд, и предоставил мне возможность построить этот театр.
У вас тоже был свой дом...
Всеволод Шиловский: Мой дом - МХАТ, великий театр мира, который потом был разгромлен и уничтожен (речь идет о разделении театра на МХАТ им. Горького и МХТ им. Чехова в 1987 году. - Прим. ред.). Это я пережил. Когда я служил во МХАТе, в кино не снимался вообще. У меня был театр, где я не только играл уникальные роли, которыми баловали меня, юношу, мхатовские "старики", но и потом вместе с этими "стариками" ставил спектакли. Ну а когда мой дом рухнул, я сдался кинематографу. И вошел в него настолько легко, что не только сам играл - у меня 130 ролей, но и снимал громадные фильмы по всему миру. В Америке, Англии, Франции...
Ситуация интересная - вы в сентябре открыли свой первый театральный сезон. А ведь у вас уже есть и обширный репертуар, и своя публика.
Всеволод Шиловский: У нас в репертуаре 13 спектаклей, все созданы мной с учениками во ВГИКе. Ребята берегли эти спектакли, мы с ними ездили по большим залам, они пользовались успехом - иначе бы и не существовали. Ведь что такое искусство? Это когда ты имеешь зрителя, когда на тебя ходят. А зрителей сегодня два типа: одни ходят на "красный свет" - на спектакли, где по сцене бегают голышом, где сплошная провокация; а другие, к моему счастью, ходят на артистов, как в старый МХАТ. А режиссура у нас мхатовская. Поэтому и репертуар - Булгаков, Чехов, Гоголь, Ильф и Петров, русская и советская, западная классика. Диапазон жанров тоже огромный - трагедии, драмы, комедии.
Расскажите, над чем сейчас работаете, каких премьер ждать?
Всеволод Шиловский: Во-первых, надо еще восстановить то, что у нас уже есть. Допустим, "Одноклассников" по Юрию Полякову. Это потрясающий автор, по пьесам которого я поставил три спектакля. Затем грандиозная философская пьеса Эрика-Эмманюэля Шмитта "Отель двух миров". Кроме того, скоро приступлю к самой, наверное, трудной, но любимой моей теме - военно-патриотической. В свое время я это делал во МХАТе - мои спектакли "Волоколамское шоссе", "Бои имели местное значение" и "Мятеж" на сцене Художественного театра шли с громадным успехом. Сейчас я снова прикоснулся к этой теме, посмотрим, что получится. Это очень ответственная работа, поэтому ни название, ни драматурга пока не назову.
Я не скрываю и везде говорю: мое кредо - это отношение к Родине
Вы сами выходите на сцену в большинстве спектаклей. Почему? Ведь можно было бы, как худруку и режиссеру, просто руководить...
Всеволод Шиловский: А как же? Это моя жизнь, я же артист! Вот в кино я давно не снимаюсь, не в чем стало. А просто так появляться на экране - стыдно. Хотя сейчас вот в одной работе снялся, заинтересовал меня сценарий. Поэтому актерское ремесло я не бросаю.
Как вам видится отечественный современный театр - какой он?
Всеволод Шиловский: Театр - зеркало общества, и если идеология слабая, естественно, "зеркалится" это и на искусстве. Вот, допустим, что со мной делать, если я дитя войны? И когда был совсем маленьким, я же видел этих тринадцатилетних подростков, стоящих в очереди в военкомат, чтобы взяли на фронт. А сейчас в основном стоят в Шереметьево. Но при мне вообще нельзя ругать молодежь - она никогда ни в чем не виновата. Виноваты дяденьки - то есть мы и государство. Потому что мы все рождаемся стерильными. Потом начинаем взрослеть - а вокруг что? Телевизор, "хорошие" фильмы с постоянными раздеваниями, руганью, чернота сплошная. Я вспоминаю себя ребенком: мы учились в Сталинском районе, ныне - Измайлово, 42 человека в классе. После школы все поступили в высшие учебные заведения, многие стали уникальными людьми - и это без блата, без репетиторов, без ЕГЭ. А Дома пионеров, а спортшколы? И все бесплатно, с прекрасными педагогами и тренерами. Вот что такое моя юность и детство, поэтому я всегда сочувствую и помогаю ребятам. Это парадокс, но им жить сейчас труднее, чем нам! И что со мной делать, если я - теперь это слово почти ругательное - патриот своей Родины? Сейчас работа по воспитанию граждан у нас только-только начинается. А это основополагающий вопрос становления государства.
Сейчас и патриотическое кино снимают, и спектакли ставят. Но невольно сравниваешь - чего-то не хватает. Вам так не кажется?
Всеволод Шиловский: Я не скрываю и везде говорю: мое кредо - это мое отношение к Родине. Понимаете, я помню, как мы маленькими отмечали салютами освобождение городов в Великую Отечественную. Сейчас это почти непередаваемо. Но в своих мхатовских спектаклях я настолько мог выразить эти моменты, что те, кто прошел войну, в зале плакали - потому что это была правда. Но и в кино ведь были мастера! Есть фантастические фильмы. Это потом стали снимать про войну так, что лучше бы и не снимали. При этом хорошее кино создавали не всегда те, кто сам прошел войну, - просто они были, как я, заряжены на Родину, ощущали ее всем сердцем, болью. Если бы кто-то из молодых видел, как на завод однажды пригнали эшелон пленных немцев. Они трое суток не могли выйти из вагонов, потому что были окружены толпой разъяренных рабочих - не было семьи, у которой бы кто-то не погиб. Но что такое русский человек? Прошли полтора-два года, провожали этих немцев в обнимку, дружили семьями. И когда сейчас в Германии ведут "милые" разговоры про нацизм, когда наши соцбратья снимают памятники в местах, где мы положили столько жизней! Об этом надо кричать, чтобы молодежь знала про эти преступления. И если уж я буду ставить патриотический спектакль, это должно быть что-то такое, чтобы люди были потрясены.
Вы как-то сказали: "Нужно иметь мужество, чтобы верить в старый МХАТ". Как в символ высокого искусства, того настоящего, к чему мы еще способны вернуться. Вы верите?
Всеволод Шиловский: Конечно. Русское искусство никогда никто не убьет, что бы с ним ни делали, потому что весь мир до сих пор верит во МХАТ. Весь Голливуд, которым мы восторгаемся, работает по системе Станиславского. Некоторые теперь говорят: ну, это пройденный этап, надо верить во что-то другое. А во что другое - придумать не могут и потом спрашивают: где же артисты? Так их воспитывать надо! Прекрасный пример - Олег Павлович Табаков, который вырастил целую плеяду больших артистов. Володя Машков, Женя Миронов. А кем был Лелик Табаков? Выпускник Школы-студии МХАТ. А еще один наш великий мастер - Петр Фоменко? Тоже. Они создали поколения. И я верю, что так снова будет.
