Громкий шепот под аккомпанемент неслышимых выстрелов
В театре СТИ представили премьеру Уланбека Баялиева «Брехт. Швейк. Вторая мировая». Напомним, текущий 19-й сезон в Студии театрального искусства — «сезон учеников» ее художественного руководителя Сергея Женовача.
Этот спектакль — один из тех, о которых писать трудно, потому что попал в сердце, врос в него. Да и смотреть нелегко, но все ценное в жизни требует напряжения и сосредоточенности. «На Земле безжалостно маленькой жил да был человек маленький», — всплывает в памяти строчка Роберта Рождественского, которая к делу не относится, ведь постановка — «сцены в 8 картинах и 8 зонгах» — про героя Швейка, перенесенного немецким драматургом Бертольтом Брехтом в оккупированную Чехословакию начала 40-х XX века.
Первым к зрителям выходит Гитлер (Сергей Аброскин), которому важно знать, что думает о нем «маленький человек». А раз это важно ему, то важно и тем, кто подслушивает чужие разговоры в трактире «У чаши», где хозяйка (Татьяна Волкова) напоминает гостям оставлять политику за стенами ее заведения. Швейк же (Никита Исаченков) ничего такого и не говорит. Но он остер на язык и так мастерски кутает мысли в слова, что несколькими веками ранее мог бы быть шутом или скоморохом, которому дозволено то, что не сойдет с рук никому другому. И пока Швейк не бравый солдат, а лишь торговец собаками в Праге, который найдет подход к любому псу, — от тех, кто преданными глазами глядит на каждого, кто добудет им мяса, до коварных хищников, желающих выслужиться.
Декорации тут почти не меняются, а атмосфера — да. Вот в гулком гомоне голосов трактира ярко полыхнет красотой песня его хозяйки. Вот кровь, прилившая к голове, сдавит до плотности свинца ком в горле Швейка, попавшего в застенки гестапо. А вот светлая улыбка его друга (Александр Суворов), влюбляющегося в барышню с собачкой Анну (Виктория Воробьева), снимет напряжение, мысленно перенесет в парк.
Когда вспоминаю об этом спектакле, фокусируюсь на одном образе: в простреленном пулями деревянном ящике замерзает пока еще живой человек, цепляясь лишь за грезы о друзьях, которых был вынужден покинуть. Это солдат Швейк на подступах к Сталинграду — по сути, чех, которого гитлеровцы заставили пойти на нашу страну. Но все, о чем я думала тогда, совершенно по-детски, забыв про весь багаж знаний: «Пожалуйста, пусть он будет жив!» Потому что герой — человек хоть и маленький, но «в полный рост» огромный, которому хочется быть под стать.
В спектакле «Брехт. Швейк. Вторая мировая» нет ничего вычурного, но важен каждый штрих: оборванный провод на телефоне у Гитлера, высунутый кончик языка у шарфюрера (Лев Коткин), белые крупицы то ли пепла, то ли снега на женщине в черном (Анна Рудь)... А еще в нем очень много милосердия к тем, кто не в силах справиться с угрозами, с искушениями времени. И много любви к человеку.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Уланбек Баялиев, режиссер спектакля «Брехт. Швейк. Вторая мировая»:
—Для меня большая честь приглашение Сергея Васильевича Женовача сочинить историю для Студии театрального искусства. Это наш общий дом, наша история, наша мечта о театре. Волнительно. Ответственно. Верю, что будет интересно...
Брехт в «Швейке» позволяет человеку быть маленьким и при этом делать большое дело. Большое ведь складывается из малого. Еще это история о том, что мир устроен плохо, но надо жить. И жить надо с улыбкой.
