Режиссёр-постановщик фолк-мюзикла «Морозко» Анна Фекета: «Всё как надо, волшебство случилось»

В этом году курский драмтеатр им.Пушкина порадует зрителей на новогодних праздниках фолк-мюзиклом «Морозко». Анна Иосифовна Фекета – режиссёр-постановщик, хореограф и автор инсценировки самой масштабной постановки Курского государственного драматического театра им. А. С. Пушкина, фолк-мюзикла «Морозко», член гильдии режиссеров России рассказала о работе с курской труппой, об авторском прочтении народной сказки и о новой для нашей сцены форме музыкального театра. — Вы выросли в творческой семье. Как это влияло на ваши детские мечты о карьере? — Знаете, когда папа вместо сказок в детстве рассказывает о жизни и профессиональном пути Станиславского и Немировича-Данченко, выбора не остаётся! Я всегда с трепетом ждала возвращения папы с работы, ждала этих бесед об образовании театра, о великих деятелях искусства, с удовольствием бывала на репетициях, не пропускала застольный период. Театр стал частью моей жизни с рождения, и с тех пор я из него не выхожу. — Ваш отец, Юзеф Васильевич, драматический режиссёр, но Вы выбрали карьеру режиссёра музыкального театра. Как Вы к этому пришли? — С одной стороны, мощная драматическая школа моего отца, который являлся учеником Кнебель Марии Иосифовны, как и художественный руководитель Курского драматического театра Юрий Валерьевич Бурэ. Моим учителем был и Кама Миронович Гинкас, продолжатель традиции Товстоногова, традиции русского психологического театра, и Юрий Бутусов, режиссёр, котрый тяготеет к символизму. С другой стороны, я занималась в музыкальной школе с пяти лет, имею образование хореографа, образование по направлению «Теория музыки», что дало мне уникальные знания музыканта, чем может похвастаться не каждый режиссёр. Эти две страсти всегда шли рука об руку. Поэтому я ставлю как драматические, так и музыкальные спектакли, умею читать партитуру, чувствую себя свободно во всех жанрах: мюзикл, оперетта, шоу, драма, пластический спектакль. Театр - моя любовь. — Кто, помимо перечисленных мастеров, повлиял на Вас как на профессионала? Кем восхищаетесь? — Конечно, Матс Эк, конечно, Мэтью Борн. Это хореографы-режиссёры, столкнувшись с работами которых, я выбрала своё направление. Благодаря им я увидела, что музыкальный номер – это не вставка в основное повествование на сцене, это часть целого, где всё переплетено. Хореография в постановках этих режиссёров несёт эмоцию, иногда тело может сказать больше, чем слова. — Для артиста современного театра важна физическая подготовка? — Артисты должны хорошо владеть телом, сегодня это необходимо. Поэтому для моих спектаклей важна физическая подготовка, без неё не получатся сложные поддержки, технически трудная хореография. Эпоха театра «говорящих голов» ушла. Сейчас артист обязан уметь всё. Теперь театр соревнуется за внимание, за время зрителя, который может посмотреть любой фильм, любой спектакль в записи дома или сходить в ресторан, в торговый центр. Наша задача - убедить его прийти в театр, поэтому мы не можем ставить как 50 лет назад. Современные реалии выдвигают актёру новые требования, заставляют его быть разным. В театре на Таганке ставят мюзиклы, Малый театр, оплот русского психологического театра, ставит мюзиклы, театр Вахтангова ставит пластический спектакль без единого слова. К этому идут все передовые театры, чувствуют эту тенденцию. Театры в регионах с сильными труппами тоже стремятся быть прогрессивными, уходят от проговаривания текста, экспериментируют с разными жанрами. И это замечательно! В этом и есть развитие театра. В том числе, в Курском драматическом театре мощная управленческая команда в лице директора Сергея Викторовича и помощницы художественного руководителя Ольги Николаевны. Я сама четыре года руководила театром и понимаю, как это тяжело. Я в восхищении от этой команды, которая справляется со всеми сложностями любого регионального театра, которая хочет делать театр. Это самое главное! Это и побудило меня приехать в Курск. Актив, напор, желание сотворить праздник для жителей города заразили и убедили меня. — Вы сказали, каким должен быть современный актёр. А какими качествами необходимо обладать прогрессивному режиссёру? — Хороший вопрос! Я считаю, что и режиссёр должен уметь всё. Режиссура должна начинаться со знания психологии, поэтому на застольном периоде я всегда разбираю все пьесы с точки зрения психологии, глубоко изучаю данный вопрос. Сейчас я учусь в институте на клинического психолога, поскольку это важная часть нашей профессии. Иначе не получится выстроить взаимоотношения, найти связь между поступками героев: почему она его любит, но всё равно отказывает? Надо понимать психотип, созависимости, триггеры, мотивацию. Кроме этого, режиссёр обязан обладать знаниями классической школы русского психологического театра, без этого никуда. Размахивать руками и командовать в микрофон – не режиссура. В нашей профессии нужно показывать, демонстрировать, так же, как и артистам, владеть своим телом, ведь режиссёр – это лидер, он ведёт за собой. Если он не в состоянии показать пример, то он не руководитель. Я показываю все поддержки, все сложные элементы сама и делаю это намеренно, не даю себе право наблюдать со стороны. — Вы всегда работаете со своей командой, в том числе, в творческом тандеме со своим супругом, художником-постановщиком Александром Неделько. Для вас это важно? Были ли опыт постановок с другими командами? — Конечно, был такой опыт. Из художников я работала с Олегом Головко, Еленой Вершининой. Но всегда, приезжая в новый театр, я говорю, что со мной будет моя команда. Важно, чтобы рядом были люди, которые тебя понимают. Я счастливый человек, потому что нашла своих. Участники моей постановочной команды, как говорил Товстоногов, одной группы крови со мной. Нельзя делить людей на плохих и хороших, талантливых и бесталанных, это неправильные меры в искусстве. Я всегда задаюсь двумя вопросами: профессионал или нет? мой или не мой человек? При этом мастер в своём деле может быть не «мой», мы не понимаем друг друга, а без этого работа не сложится. — Поделитесь впечатлениями от работы с курской труппой. — Ребята в труппе привыкли к драматическим спектаклям. Поначалу им было сложно перестроиться из-за отсутствия опыта в подобных постановках, понять меня, принять, что события происходят внутри музыкального номера, который не является обособленной частью спектакля, что оценку можно показать не только паузой, но и всем телом. В мюзикле как в сложном синтетическом жанре всё сливается в единое целое: текст перетекает в музыку, музыка – в вокал, вокал – в танец. Столкнувшись с такой нелёгкой задачей, труппа не опустила руки. Артисты стараются овладеть этим жанром, осознать его, вникнуть, оправдать для себя происходящее на сцене, и у них получается! Это ценно, это радует. Взаимное единение с актёрами театра произошло. — Расскажите о «Морозко». Каково Ваше прочтение полюбившейся всем сказки? — Это моё первое обращение к «Морозко», поэтому для меня важно было сделать материал другим, непохожим на привычные нам прочтения, на известный фильм Александра Роу. Мы искали истоки, выясняли, как в нашей культуре появились персонажи, зародились их архетипические образы. Например, Баба Яга по древнеславянским источникам огораживала свой дом на брусьях частоколом, а на колья были насажены скелеты поверженных противников для устрашения, поэтому и в мюзикле жилище главной злодейки будет жутковато. Чтобы дети понимали, где добро, а где зло, мы должны показывать не только красоту. При работе над материалом нам удалось отыскать множество подобных интересных деталей, свои находки мы отразили на сцене. Тщательно прорабатывалась линия поведения главных героев. Мачеха исконно в сказках принимается за зло, но ведь злая она для всех, кроме своей дочери, её она любит, о ней заботится. Наша Настенька жертвенная, искренняя, честная, живёт по сердцу. Отвечая на главный вопрос Морозко, она не врёт, как в других вариантах сюжета, а признаётся, что замерзает, но принимает свою судьбу, не обвиняя в жутком холоде самого Морозко. Мы транслируем эту модель поведения детям, как ключевой положительный персонаж может лгать? Настенька смело соглашается на испытания волшебника, и это тоже важная мысль для юного зрителя: в твоей жизни будут сложности, надо быть готовым, надо находить силы и справляться. Я сама не так давно стала мамой, начала ходить на детские спектакли, поняла, что меня не устраивает уровень постановок, не устраивают убеждения, заложенные в основу спектаклей, возмущает то, чему они учат наших детей, а в руках подрастающего поколения будущее. Поэтому в наш мюзикл заложены семейные ценности, которые в последнее время, к сожалению, пытаются разрушить. Эта сказка о честности, о силе духа, я как режиссёр и как мама хочу, чтобы дети росли на верных моральных ориентирах. Но мюзикл будет интересен и взрослому, позволит посмеяться и поплакать. — Как проходила работа над музыкальной составляющей? — Музыка написана специально для «Морозко» московским композитором Егором Шашиным. Он создал уникальную, интересную звуковую партитуру. Вы услышите аутентичные народные инструменты, на которых он играет сам: жалейка, свистульки, и современные инструменты. Получилась эклектичная музыка, но при этом очень русская, понятная нам. Очень достойная работа! — Можно ли назвать мюзикл «Морозко» технически сложным? — Никогда подобных сказок в Курске не было. Постановка наполнена музыкой, в спектакле сменяют друг друга семь мест действия, для каждого созданы масштабные декорации. Зритель увидит много ярких костюмов благодаря неоднократным переодеваниям многочисленных артистов, задействованных в мюзикле. Про костюмы хочу сказать отдельно: они прекрасны! Каждый сложен, детально продуман, дополнен головными уборами, масками. В спектакле используется видеопроекция, созданная специально для «Морозко». Мы пригласили художника по свету для работы над мюзиклом, чтобы создать впечатляющие световые картины. Всё это в совокупности направлено на то, чтобы подарить людям сказку, волшебство и праздник! — В чём измеряется успех работы режиссёра? В какой момент вы понимаете, что спектакль состоялся? — Начинается всё с артистов, с момента, когда у них получается подхватывать мою мысль, буквально заканчивать мои фразы. Тогда я понимаю: случился слом, кульминация, как и положено в драматургии. Что-то щёлкает! Наконец-то! Фундаментальная в психологии единица – принятие, после принятия работа идёт легко до финала, к успеху. Я привыкла, что в театрах труппа поначалу занимает оборонительную позицию, не воспринимает меня всерьёз, не хочет нового, но это нормально. Эту стену непонимания нужно преодолевать, разрушать, я отношусь к этому процессу спокойно. Я вижу, что всё окончательно сложилось, когда собираю весь спектакль, когда актёрская работа, свет, декорации, костюмы, музыка сложились как пазл. Тогда чувствую: всё как надо, волшебство случилось.