Читайте с «Выражением»: Олег Глушкин и море как символ свободы
В 2023 году идеологи турнира выразительного чтения
и его соорганизаторы
подготовили для читателей «Твой Бро» углубленное знакомство с калининградскими авторами и их произведениями. Герои спецпроекта рассказывают о своём мире, творческих процессах и местах силы, где рождаются их книги. Приятного погружения!, Олег Глушкин, Я родился в 1937 году в городе Великие Луки. В войну нашей семье удалось спастись, выехав последним эшелоном из горящего города, в эвакуации на Урале [были] первые соприкосновения с поэзией – чтение стихов в госпиталях. Получил первый гонорар – кусочек сахара.
Стихи начал писать в четвёртом классе. После окончания школы хотел поступать в литературный институт, но под напором матери – человек должен иметь профессию – поступил в Ленинградский кораблестроительный институт. Было время первой оттепели. Время свободных дискуссий, стадионов, собиравших любителей поэзии, первых выставок импрессионистов. В институте стал старостой литературного объединения, выпускали свой журнал «Сигма», стал посещать литературные объединения. В круг моих товарищей входили ныне знаменитые авторы. По распределению после окончания института приехал в Калининград. Работал докмейстером на заводе, в рыбной промышленности, выходил в Атлантику на траулерах и плавбазах. Мне было 25 лет, когда были изданы мои первые рассказы., Я включился в бурную литературную жизнь. В 1990 году был избран председателем писательской организации, организовал выпуск первого в области неподцензурного журнала «Запад России». Писал и публиковал рассказы в журналах и книгах. Всего вышло у меня более тридцати книг. И вот теперь дожил до издания собрания сочинений в пяти томах. Рассказы переведены на польский, литовский, немецкий языки. Стал лауреатом ряда литературных премий. На съезде в Москве был избран Сопредседателем Союза российских писателей.
До того, как я стал профессиональным писателем, творить приходилось урывками, в отпуске, в морском рейсе, ночами. Потом, когда работа на производстве закончилась, я стал писать объёмные тексты, романы и повести, связанные с нашим краем, с его историей, с его людьми – «Парк живых и мертвых», «Анна из Кёнигсберга, «Королевская гора», и др. Эти романы сегодня составляют «калининградский текст». Одновременно все годы я писал короткие тексты – миниатюры. И вот составилась из них книга «Отзвуки»., Море для меня – символ свободы, символ простора и бесконечного труда., В миниатюрах ритмичность и чёткая работа со словом роднит тексты со стихами в прозе. И в то же время главное здесь не это – главное образность и глубина мышления, и жизнь во всех её проявлениях. В большей части лирических миниатюр основное место отведено морю, море – для меня символ свободы, символ простора и бесконечного труда. Создание миниатюр приучает к экономии слова, заставляет выявлять свет, цвет, ритмику текста. Впоследствии всё это пригодилось мне при создании романов. Во многих текстах я опирался на события собственной жизни, делая факты жизни фактом литературы. Сейчас такое направление творчества называют автофикшен. Как пел Окуджава, «из собственной судьбы я выдергивал по нитке»., Стихи, рассказы и миниатюры – плоды вдохновения. Их образы, их идеи зарождаются в душе и ждут своего времени. Лучшие мои рассказы написаны за одну ночь. Романы требуют длительной многолетней работы, ежедневного раздумья над текстом, большой подготовки. Нужно уединение и отстранение от забот. Для меня лучшим местом стали «Дома творчества». В советское время – «Нида», «Пицунда», в перестроечное время – Висбю, Аренсхооп. Сейчас выручает Дом писателя в Светлогорске, построенный нашим председателем Борисом Бартфельдом., Творчество сопровождало меня всю мою долгую жизнь, без него не мыслю существования., Вдохновение – процесс неуловимый, безусловно нужен какой-либо сдвиг в обстоятельствах. Так, к примеру, рассказ «Пути паромов» я написал в ночь, когда опоздал на паром и был вынужден ждать утра в отеле. При написании исторических текстов движителем иногда бывают случайные находки в архивных документах. Миниатюры сочиняются, как и стихи, в полусне утром. Иногда сюжет рождают сны, подсказкой могут быть исторические события и мифы.
В Калининграде много людей пишущих, ко всем я отношусь с вниманием. Десять лет я руководил литературным объединением «Парус» и столько же – литературным объединением Балтфлота. Моими друзьями были поэты Владимир Корниенко, Игорь Строганов, Сэм Симкин, Марк Кабаков. Любителям поэзии рекомендую их стихи. И конечно, стихи следующей волны поэзии – это Игорь Белов, Наталья Горбачева, Сергей Погоняев, Геннадий Юшко. Из сегодняшних молодых – Ксения Август. В прозе – Борис Бартфельд с его романом «Возвращение на Голгофу», Вячеслав Карпенко с книгой «Истинно мужская страсть». Из прежних – это Юрий Иванов «Танцы в крематории», Сергей Снегов – «Книга Бытия», Юрий Куранов – «Тепло родного очага»., Это был счастливый выбор места для жизни и творчества – наш край. Я живу здесь более шестидесяти лет и не хочу менять на столицу. Здесь ландшафт разнообразный, море, коса, дюны, необычная история, умеренный климат – не жарко и не холодно. Для писателя самый раз. И творческая атмосфера моего окружения тоже имеет немалое значение.
Мои произведения можно прочитать на следующих интернет ресурсах:Lib.ru, hrono.ru, flot.com, knigogid.ru, livelib.ru, cultur39.ru, baltkon.ru., ОЛЕГ ГЛУШКИН. ИОНЫ, Мы так долго скитались по морям, что выцвели на переборках кают фотографии любимых. Все свои сны рассказав друг другу, мы превратились в одно существо. Очередная волна возносит нас вверх, и словно решив, что мы не достойны неба, низвергает в пучину. Но и воды не принимают нас. Мы забыли имя своего судна. Соль выела буквы на борту. Ветер истрепал все флаги. Мы пропахли рыбой и аммиаком и отрастили бороды, как у древних пророков. Ни один порт не даст добро на нашу стоянку у причала. Иона – наше имя. Мы не желаем идти в библейскую Ниневию и призывать к очищению от грехов. Нас не пугает чрево кита. Возможно, он давно проглотил нас. И восходы, и закаты выдуманы нами. А визг лебедок и тралы, переполненные рыбой и вползающие по слипу – всего лишь въевшиеся в память повторы. Трюмы наши забиты доверху. Лишь мукомолка – рыбий крематорий продолжает изрыгать приторный дым. Посыплем головы теплой рыбьей мукой и раздерем свои истлевшие от пота одежды. Не будем искать виновных, чтобы выбросить за борт, мы все – ионы. Мы, не возвратившиеся в срок, обрекаем на блуд своих жен. Они устали стоять на причалах с высохшими цветами в руках. Утрачен счет дням. Страна, где находится порт приписки, сменила название под надоевшие такты Лебединого озера. Она обрела свободу, которую мы искали в морях. Сумеем ли мы поведать о том, какие ветры рождает свободная стихия. Мы давно разучились говорить и объясняемся жестами. Да и жестов нам много не надо. Ведь мы одно существо. И не можем различить – кто же у нас капитан. Ведь только он знает путь в Ниневию.,
Читайте предыдущие выпуски проекта:
Вероника Юстратова и слово как манифест Александр Дубровский и абсурдная обыденность Алексей Попадин (Весин) и социальное фэнтези Ксения Август и стихи о свете внутри нас
,
Фото: Женя Фернандо